Пробираться центральными улицами было нельзя. Они отлично освещались и прекрасно просматривались из окна Морозовой. Для конспирации девушка нацепила на нос большие солнечные очки – Лялька очень не хотела, чтобы ее увидели Лера и Ник. Одна сразу поймет, в чем, собственно, дело. Второму придется долго объяснять, что она не страдает лунатизмом. Лялька не боялась маньяка-насильника, которого в последнее время искали местные правоохранительные органы и одинокие женщины разных возрастных категорий. Она сама была подчинена маниакальной страсти – ей безумно хотелось что-нибудь съесть. Голод притупляли только чувство влюбленности и жажда найти клад в подземелье. Но в данный момент желудок был важнее всего на свете. Лялька никогда не думала, садясь на диету, что будет хотеть есть с такой утроенной силой. Она обманывала себя, что положит в рот капельку одного продукта, кусочек другого – и все, на этом остановится! Но организм требовал не капелек и кусочков, он требовал пожрать.
Страдая от бренности бытия, находясь в полных разногласиях с собственным организмом, Лялька ступила на порог супермаркета. Ее тут же встретил бойкий паренек в форменной одежде, который извиняющимся голосом произнес, что сегодня в магазине особенный день. По техническим причинам все отделы, кроме хлебного, закрыты до утра. Но она может выбрать любую булку, привезенную пару часов назад и пышущую жаром печей хлебокомбината. Лялька сняла очки и окинула парня взглядом палача. Он скривился всем телом и тоненьким голоском подозвал охранника. Сразу стало ясно, что с этим верзилой было не справиться обычными женскими штучками. Если только упасть на пол и изобразить голодный обморок. Но вряд ли после этого спектакля он сунет Ляльке в рот кусок колбасы. Скорее всего, вызовет неотложку.
Лялька нацепила очки, брезгливо посмотрела на верзилу и направилась в хлебный отдел. Поймав ароматы свежеиспеченной мучной продукции, организм совершенно обнаглел. Он издал такой торжествующий возглас, что на него обернулись не только верзила с пареньком, но и продавщица, выкладывающая товар на полки. Она усмехнулась и подала Ляльке хлебец грубого помола, пшеничные хлопья и диетические сухарики. Та поправила на носу очки, сквозь которые плохо видела, но понимала, что ее полностью раскололи, и пошла расплачиваться. Организм ликовал. Ляльке даже показалось, что острый приступ голода мгновенного прошел, и она зря подверглась унижению в хлебном отделе. Хорошо еще, что очки скрывают половину лица и ее вряд ли кто узнает, если она придет сюда завтра как нормальный покупатель. «Нет, – подумала Ляля, – вряд ли она придет сюда завтра». Сухарики она съест сегодня, пшеничные хлопья – прямо сейчас, а хлебцы оставит на завтра. Так что в магазине она окажется послезавтра. Расплачиваясь, Лялька краем глаза заметила блуждающую упитанную тень в больших черных очках, мечущуюся между хлебными полками. Ей стало веселее – ведь она не одна сидела на диете.
Путь до дома занял большее количество времени, чем ему отводилось вначале. За долгую дорогу Ляля умяла все, чем разжилась в супермаркете. Чувство голода отступило, но на девушку накатили угрызения совести. Вместо того чтобы спокойно спать в своей постели и досматривать сон про незнакомца, танцующего с ней на балу, Ляля пошла в магазин и наелась разной дряни. Хорошо еще, что продавщица – бывалая тетка, помогла ей быстро сориентироваться в мучном изобилии. Отлично, что все съеденные продукты были диетическими. В какой-то мере это успокаивало. Но совесть грызла больше уже не из-за клада – Ляля не сомневалась, что теперь она точно не сможет залезть в этот лаз. А из-за Ника. Как выяснилось, у нее начисто отсутствует сила воли. Значит, она не сможет справиться с собой, обожрется, растолстеет, и Ник ее бросит. Может, после шоколадки он уже обо всем догадался и сидит этой ночью у окна, раздумывая, когда ей сказать последнее «прости»?..
Ляля сама не заметила, как подошла к городской гостинице, где останавливались командировочные. Вглядываясь в темные окна, она гадала, за которым из них сидит и готовится ее бросить Ник. Свет не горел ни в одном окне. Казалось, гостиница спит мирным сном и никого бросать не собирается. Внезапно входная дверь скрипнула, Лялька отпрыгнула в сторону разлапистых кустов. В ее наевшемся до отвала диетических продуктов животе от прыжка раздалось недовольное «Бульк!». Лялька схватилась за живот и замерла. Сейчас выйдет Ник! Он твердо решил ее покинуть и, не теряя времени даром, поспешил на свидание с другой. Из двери действительно вышел мужчина, но кто именно это был, Лялька не увидела – слишком далеко отпрыгнула. Но она отправилась следом за ним. Чтобы проверить – а зачем же еще?
Мужчина шел размашистым шагом – махал он не только ногами, но и руками, в которых был крепко зажат какой-то скребок, бельевая веревка и неподдающийся определению в ночное время предмет, похожий на длинную металлическую палку. Может, это лом? Но куда может идти командировочный в ночное время с ломом? Лялька задумалась и пригляделась повнимательнее. Сзади мужчина был похож на Влада. Спереди Лялька разглядеть его не могла. Не прыгать же перед его носом: «Извините, пожалуйста, я вас плохо сзади разглядела, подставьте, пожалуйста, свою физиономию к свету!» Это можно было сделать только в крайнем случае. Пока он не представился, Лялька тихо шагала следом и пыталась припомнить все подробности верхней одежды Кудрина. То, что впереди нее шел не Ник, – это совершенно точно. Ник был толще и ниже Влада. Лялька при этом улыбнулась – она отметила, что, действительно, худышкой Ника назвать можно было с большой натяжкой. В магазине для толстяков. Лялька иногда поднимала себе настроение, когда врывалась в лавчонку «Все для Пышек», и вежливая продавщица лила ей на душу бальзам, извиняясь, что у них товар только для слишком полных дам.
Мужчина, похожий на Влада, шел к центральной городской площади. Там он уверенно зашел во двор Торговых рядов и остановился у погребка. Лялька пригляделась. Во дворе горел один-единственный фонарь, но он позволил ей разглядеть – это был Влад Кудрин. То, что рассказывала Лера, начинало обрастать последствиями. Мужчина, ловко орудуя ломом, вскрыл дряхлый замок и отбросил его в сторону. После чего открыл дверцу-люк и заглянул внутрь.
– Лестница! – не сумев сдержаться, радостно произнес он, направляя внутрь фонарь.
После чего обмотал свою талию веревкой, другой ее конец прикрепил к крыше погребка и принялся потихоньку спускаться вниз. Когда шум утих и Влад полностью исчез внизу, Ляля подкралась к погребу и заглянула внутрь. Темнота, темнее некуда. Она подняла камешек и бросила его вниз. Камешек пролетел секунду и стукнулся о камни. Неглубоко, но страшно. Вниз она не полезет. А ведь можно было! Даже такая толстушка, как она, легко бы вошла в этот погреб. Если это действительно вход в подземелье, то Влад их с Лерой опередил. Остается надеяться, что не все так просто и вряд ли он сразу же найдет клад. Там, а Ляля прекрасно помнила схему, разветвленная сеть ходов. Найти нужный не так легко, как кажется на первый взгляд. Ну а если Владу повезет и он найдет то, за чем спускался вниз? Отлично, она за него порадуется. За НИХ, ведь он обязательно поделится с Лерой. «Вряд ли он поделится, – усомнилась Лялька, – загребет все золото и свалит в свою столицу». Нужно искать самим. Времени действительно нет, вон с каким энтузиазмом мужики лазают по подземельям. Им больше никто не нужен. Нет, чтобы стоять и страдать под окнами любимой девушки! Он за сокровищами лезет. Лялька разозлилась на Кудрина, который решил действовать в одиночку. Она обнаружила рядом аккуратно сложенную гору кирпичей. Идея пришла внезапно. Лялька сняла куртку и засучила рукава.
– Несколько часов физической работы, – возбужденно говорила она сонной Лере, – и он замурован! Все, до единого кирпича, я положила на люк! Мало того, я обрезала ему веревку! И оставила для следствия лом, которым он вскрыл чужую собственность. Скоро Влад попытается выбраться назад, но не тут-то было. Он сядет под люком и начнет выть, прося о помощи. Хочешь, мы ему поможем? Не хочешь – и правильно! А то я уже устала кирпичи перекладывать. Он нас предал! Мог бы предложить: «Девочки, а вы не хотели бы слазить за сокровищами?» Может, мы бы и отказались, не в этом дело. Ты, главное, предложи, а отказаться мы всегда сумеем. Лерочка, ты на меня сердишься, что я его замуровала? Нет, ну и умница. Найдем мы тебе более достойную кандидатуру!
– Как я понимаю, – очухалась Лера, – ты его там серьезно закрыла?!
– А по мне видно, что я шучу? – Лялька отряхнула с джинсов на палас коричневую кирпичную пыль. – Конечно, серьезно. Что я, шутки шутить буду, когда речь идет о такой сумме?
– О какой такой сумме? – воскликнула Лера. – Ты о чем? Речь идет о человеческой жизни, которую ты оставила без единой крошки хлеба и глотка воды! Он же там умрет от голода, пока ему кто-то поможет!
– Какая милосердная нашлась! Пусть помучается. Пусть хоть один мужик на белом свете узнает, что такое сидеть на голодной диете! – Лялька вспомнила свой ночной кошмар и пустила слезу.
– Не все потеряно на самом деле, – прошептала подруга, одеваясь, – если ты его оплакиваешь.
