– Как это могло произойти? – спрашивала она его. – Как ты оказался в этом доме?
– Не помню, – напрягал память больной, – вроде шел к Семену Семеновичу насчет заказов, споткнулся, упал, очнулся – больница.
– Ты даже в свободное время думаешь о работе. Так не может больше продолжаться. Сегодня же я перевезу свои вещи от мамы в твою квартиру. Тебе, когда ты отсюда выйдешь, понадобится хороший уход. И не спорь, пожалуйста. В наших отношениях ничего не изменится, все останется, как прежде. Я просто хочу тебе помочь.
– Спасибо, дорогая. – Макар прослезился и приложил ее руку к своим бесцветным губам.
– Я ее помню, – шепнула Алина Маше, – это та женщина с фотографии. Точно, его жена. Какие мы с тобой дурочки!
– Ладно, чего уж там, она жена, ты невеста. Поеду-ка я лучше домой. Может, Тимоша еще сидит у дверей. – Коварная Машка! Мнит из себя королеву. Сказала так, будто это собака по кличке Тимоша преданно сидит у ее дверей и дожидается свою хозяйку.
– Поедем вместе, – шепнула Алина, дернув ее за рукав, – такси обойдется дешевле!
Они уныло побрели по больничному коридору к выходу. Мимо них сновали белые халаты, мелькали капельницы, утки и градусники. И среди всего этого неожиданно промелькнуло что-то знакомое. Алина сделала несколько шагов и нос к носу столкнулась с Васильковым. Он, как ей показалось, не обратил на нее никакого внимания. Большой и серьезный, в докторском колпаке и белом халате, он выглядел совершенно неприступным. Мысль о том, чтобы подойти к нему и спросить, который час, она отогнала сразу. Но как же хотелось его зацепить! Хотя бы взглядом! Но он на нее не смотрел. Успокаивало то, что он не глядел и на Машку, которая при виде привлекательного самца сразу же выпрямила спину, будто только что проглотила палку, и оголила бюст – сняла шарфик. Алина, проходя мимо него, услышала обрывок разговора. Двое мужчин говорили о том, где проведут вечер. Машка тоже настроила свои локаторы на прием, после произнесенного слова «вечер» она толкнула Алину в бок. Это должно было означать какое-то действие?
– Да, да, – говорил Васильков, – вечером будем проводить сложную ампутацию у нового больного…
Алина выразительно посмотрела на Машу, дескать, чего ты хотела, мужчины собираются вечером не по ресторанам шарахаться, а ампутацию проводить… Обе остановились, как вкопанные.
– Какая ампутация у нового больного? – испуганно спросила Алина. – Новый больной – это Макар? А что у него ампутировать? У него же было что-то с головой.
– Они собираются ему ампутировать голову! – озвучила страшную догадку Машка.
Они повернулись в сторону врачей, но те, продолжая разговаривать, переместились в сторону палаты, где лежал Макар.
– Глупости, – недоуменно пожала плечами Алина, – они не могут отрезать ему голову.
– Еще как могут! Им только в руки попадись, отрежут все лишнее.
– Я не думаю, что голова у Макара лишняя.
– А я думаю, совершенно не нужный ему предмет, раз он женился на какой-то неизвестной дуре.
– Да, ему нужно было жениться на известной дуре. На тебе, значит?
Машка презрительно фыркнула и пошла к выходу. В конце концов ее ждет Тимофей, а что отрежут Макару, ей теперь все равно.
Алина с сожалением посмотрела вслед Василькову и вздохнула. Этот, наверняка, тоже женат. Вечером он будет ампутировать что-то Макару, а жена станет варить к его возвращению борщ. Рядом с ней в ожидании отца будут хныкать малолетние дети. Держась за ее подол, они станут утирать об него сопли. Алина представила в своем богатом воображении картину «Семья ожидает возвращения кормильца» в ярких красках. Но в ее воображении на месте жены Василькова оказалась она сама. Она тряхнула головой и отогнала вредные мысли прочь. Нет, ей не нужен женатый мужчина. Макара она забудет, пусть остается жить с женой и детьми. Но все-таки интересно было бы узнать, к кому он шел перед тем, как получил кулаком в челюсть: к ней или к Машке. Упал-то он на нейтральной территории. И она поплелась следом за Машкой.
Машка, сославшись на то, что у нее в холодильнике конь не валялся, как только выскочила из такси, побежала в магазин. Алина обернулась ей вслед. Сквозь стеклянные витрины было отлично видно, что соседка остановилась у винно-водочного отдела. Собирается закупать пойло для коня, подумала Алина, имея в виду Тимофея. Пусть, она не станет им мешать. Ей не нужны чужие мужья, ей не нужны чужие кавалеры. Ей никто не нужен.
– Какая телка! – раздался у самого уха мужской бас, – тебя до дома не проводить?
Алина сделала шаг в сторону и, как ее учили в секции дзюдо, совершила упражнение по самозащите. Мужик, обозвавший ее телкой, с перекошенным от неподдельного ужаса лицом растянулся в ближайшем сугробе. Она показала ему указательный палец и зашла в подъезд. Там на нее кто-то накинулся. Маньяки на каждом шагу. Алина не растерялась, быстро подняла ногу и опустила шпильку сапога на ступню обидчика. Он взвыл от боли. Вой показался ей очень знакомым. Алина схватила его за грудки и подтащила ближе к свету. Естественно, это оказался Тимофей. Но ждал он не Машу, а ее. Это он успел сообщить в перерывах между завываниями и ругательствами.
Хорошенькое дело, одна побежала затариваться, чтобы провести его соблазнение по полной программе, а он ждет другую. Или он решил начать с первой, так сказать, попавшейся. Быть первой попавшейся Алине очень не хотелось, и она ему не поверила. Но в квартиру все-таки пустила, не выть же ему в подъезде. Тельцы, они такие настырные, постоянно лезут напролом.
– Раздевайся! – скомандовала Алина, когда они прошли в комнату, и отправилась на кухню за йодом и пластырем. Больше в ее аптечном арсенале ничего не было.
Вернувшись назад, она обнаружила Тимофея, стоящего посреди комнаты в одних трусах.
– Ты что?! – возмутилась она, – зачем разделся? Нужно было снять только носки.
– Сама мне сказала «раздевайся!», а теперь упрекает, зачем разделся. Если передумала, так и скажи. Не хочешь со мной связываться, так и не надо.
– Я собиралась тебе лечить ногу, – Алина показала на йод, – только и всего. К тому же я не хочу быть третьей лишней в ваших с Машей отношениях. В отличие от нее у меня есть чувство собственного достоинства, я не клеюсь к чужим мужьям и женихам!
– Она снова куда-то влезла? – участливо поинтересовался Тимофей и сел на диван.
– Ладно, – махнула рукой Алина, – что было, то сплыло. Давай ногу.
Шпилька сделала свое дело по обороне хрупкого женского тела. След от нее покраснел, набух и был готов вот-вот истечь кровью. Алина прикинула, сколько времени у нее займет беготня до ближайшей аптеки за бинтами и что делать, если Тимофей истечет кровью. Если она поместит еще одного раненого мужика в больницу, дело запахнет следствием. На нее повесят все нераскрытые разбойные нападения на лиц сильного пола в районе. Двое раненых мужиков – это уже слишком. Нужно отправить Тимофея к Маше, пусть его в больницу сдает соседка.
– Небольшая царапина, – она смело прижгла йодом рану, – не о чем беспокоиться. Одевайся и ступай к Маше, она тебя давно ждет.
Тимофей взвыл то ли от боли, то ли от предложенного визита. Но идти никуда не пришлось. Маша, не обнаружив у себя под дверью упертого в таких случаях жениха, решила заглянуть к соседке. Она почувствовала что-то неладное – слишком шумно кто-то реагировал за стенкой на непонятную возню. Звуки были настолько исступленными и страстными, что это могло быть либо тем, о чем она подумала, либо ампутацией головы. Так как последнюю собирались делать, хотя и сегодня вечером, но все же в больнице, то оставалось первое.
Дверь оказалась незапертой. Ее соседка постоянно что-то забывала, то ключи, то сами двери. Маша тихо вошла, дошла до комнаты и заглянула внутрь. Точно! На диване Алина соблазняла Тимофея. Мало того, что тот был совершенно раздет, он еще стонал! В комнате воняло какими-то благовониями, похожими по запаху на йодированную соль.
– Подлец и негодяй! – заключила Маша и добавила, обращаясь к Алине: – И ты тоже хороша! Не успела я за порог, как ты тянешь его в постель! Это месть за Макара? Забирай его себе. Мне чужого не
