машине.
— Сколько же вы ездили с трупом, пардон, с нетрезвым мужчиной? По идее, он должен был сопеть, кряхтеть и…
— Попрошу без намеков, — возмутился Копейкин, — я не страдаю метеоризмом!
— Должен был, — согласилась Крошкина, — но я включила музыку на всю громкость и ничего не слышала.
— Понятно. А в чем, собственно, проблема? — нахмурился Андрей.
— Проблема заключается в том, — сказала Снежана, засовывая длинную черную прядь волос в рот и нещадно ее жуя, — что Василий Копейкин не помнит, кто такой Василий Копейкин! У него временная, а я бы еще заметила, местная, амнезия. За два дня, что мы с ним валандаемся, он вспомнил свое имя и фамилию, вспомнил ресторан. Сколько ждать, когда он вспомнит все остальное?! Нет, конечно же, мы две добрые самаритянки, сами захотели помочь человеку…
— Ага, — скривился Копейкин, — они сами захотели, как же. Это я их припугнул похищением. Я не помню, а вдруг они меня действительно похитили?! Бритву даже не купили, кормят одними полуфабрикатами…
— Вася, перестань капризничать, — попросила его Алена, тот обиженно засопел, но замолчал.
— Есть еще одна проблема, — вздохнула Снежана, выкладывая на стол сыщику две записки. — Его требуют вернуть. И начали угрожать. Но куда его возвращать, мы с подругой не знаем!
Туровский взял записки и принялся их внимательно разглядывать. Первая просто и лаконично требовала вернуть то, что Снежане не принадлежало. Вторая после требований переходила к угрозам. «…А то сильно пожалеешь». Туровскому эта записка напомнила мультик про «мстя моя будет ужасной». Но дело, как он профессионально почуял, проанализировав в уме все факты, на самом деле серьезное. Парень потерялся, девчонки стали получать записки. Каким, кстати, образом?
Брюнетка, которая в отличие от блондинки излагала все ясно и четко, рассказала, что первую записку прикрепили под автомобильное зеркало, предварительно скрутив его с положенного места. Случилось это вчера. А сегодня утром она обнаружила проколотое колесо у своей «девятки». Колесо прокололи длинным, острым, блестящим ножом, припечатав таким образом вторую записку с угрозой. После этого девушки решили не ждать милости от судьбы, а идти к частному сыщику. По близости располагалась контора Туровского.
— Хорошо, — сказал Андрей, не сводя глаз с встревоженной брюнетки. — Я займусь вашим делом. И, — тут он поднял вверх указательный палец, — это значит, что докопаюсь до истины. А истина, барышни, может оказаться такой шокирующей! Обещайте мне, что выдержите правду, какой бы она не была.
— Ах, — схватилась за грудь Алена, — вы подозреваете самое худшее?! Вася монстр-резидент инопланетной разведки? Люди в черном отключили его память?
— Вот дура, — в сердцах высказался Копейкин. — Придумает же такое!
— Василий! — оборвала его Снежана. — Не волнуйтесь, господин сыщик, мы ни о чем не пожалеем.
— Давайте ваш договор, — подмигнула ему Алена.
После подписания договора и внесения залога, залог, разумеется, вносила Снежана как самая кредитоспособная, (Копейкин, чувствуя себя не джентльменом, еще раз напомнил ей о банковской ячейке), троица вышла на улицу.
— Я не поняла, — возмущенно проговорила Снежана, обращаясь к подруге, — почему ты ему все время подмигивала?! Конечно, Туровский довольно привлекательный мужчина, на которого легко можно запасть, чего стоит его пронзительный стальной взгляд, но подмигивать?!
Аленка Крошкина всхлипнула. Никогда еще она не чувствовала себя такой идиоткой.
Нет, как-то купила блузку как раз накануне распродажи, и на следующий день, увидев скидку, была готова повеситься. Но сегодня все гораздо хуже. Действительно, сыщик был привлекательным, обаятельным, умным, серьезным…
— Он смотрел на меня так, будто я сперла золотой запас страны и спрятала его в своей кухонной тумбочке, — призналась Алена, краснея. — У меня появился нервный тик. Такое было однажды, когда я сессию в институте провалила. Представляешь, ни с того, ни с сего вдруг начала подмигивать преподавателю. Он меня спрашивает, а я подмигиваю, спрашивает, а я… Ну, осталась после экзамена. Этот придурок сразу полез обниматься. Я растерялась и залепила ему пощечину. Он мне залепил «неуд», сволочь.
— Печальная история, — хихикнул Василий, — главное, теперь не теряйся. Все вы, бабы, на смазливых мужиков падкие!
— Кто бы говорил, — покачала головой Алена, — сам-то, сам-то запал на роковую брюнетку, а дома, небось, жена дожидается.
— Не помню, — ухмыльнулся Василий, в голове которого промелькнули крамольные мысли. — А если я не помню, то не женат.
— Надеюсь, — жестом предлагая им сесть в машину, сказала Снежана, — сыщик во всем этом разберется. Он решил начать с адресных баз и выписать всех Копейкиных в нашем городе. У тебя. Василий, появится много новых родственников, глядишь, кто-нибудь тебя вспомнит.
— Когда это еще будет? А бритва мне нужна немедленно!
Снежана не стала с ним спорить, разумеется, нельзя мужчину держать в черном теле, нужно иногда давать ему расслабиться. Пусть доставит себе удовольствие, побреется, станет человеком, а то легкая щетина у Копейкина выдает его недалекий ум. Каким образом это было связано между собой, Снежана не знала. Чувствовала, и все. А еще она чувствовала, что мужественный сыщик Андрей Туровский очень понравился ее подруге. Впрочем, при наличии полного штиля в личной жизни Аленке Крошкиной сегодня понравился бы и Копейкин. Нет, Копейкин не должен ей нравиться, скорее всего, он женат. Отбивать они его ни за что не станут, им чужого не нужно. И если записки писала жена Копейкина, то пусть и забирала бы его себе. Отчего не забрала? Подумала, что он у них содержится по доброй воле? Нужно сказать Алене, чтобы та ни под каким видом не показывала своего расположения к подкидышу, вдруг ведьма Копейкина за ними следит. Но сказать следует наедине, а с ними все время Василий. Столько проблем, столько загадок, скорее бы сыщик Туровский их разрешил.
Предупредить подругу об опасности Снежана так и не успела.
Когда она остановила автомобиль возле магазина, где торговали бритвенными принадлежностями, Алена вызвалась пойти с Василием и купить тому бритву. Снежана осталась ждать в машине, намереваясь позвонить отцу и отчитаться, как она делала обычно, о проведенном времени. Ищет она работу, ищет, тунеядкой быть не собирается.
У прилавка с бритвенными принадлежностями Василий совсем обнаглел, потребовал купить ему самую дорогую бритву, после чего повел Крошкину в отдел парфюмерии выбирать себе туалетную воду, чтобы благоухать незабываемым ароматом. Каким именно незабываемым ароматом он обычно благоухал, разумеется, Василий забыл. Он замер перед витриной и принялся искать знакомый аромат носом, пугая девушку-консультанта своим видом.
— Легкая небритость, между прочим, — ненавязчиво заявила Алена, глядя на нее, — сегодня в моде.
Они с подругой и не думали, что при содержании дома мужчины за ним требуется такой тщательный уход. Ни у одной, ни у другой никогда не было мужей, ни официальных, ни гражданских. А на свидания кавалеры приходили ухоженными. Крошкина пожалела, что в этом магазине не было книжного отдела, куда можно было бы зайти и купить какой-нибудь справочник по мужеводству. Она точно знала, что есть книги по содержанию в домашних условиях животных, должна же быть похожая литература и про мужчин.
— Как тебе этот? — помахал перед ее носом бумажкой Василий.
— Одухотворяющая свежесть бергамота, — заученно начала девушка-косультант.
— Нам не надо одухотворяющей, — оборвала ее Крошкина, — нам дайте вот эту!
И ее пальчик уперся в менее дорогой флакон.
— Ты на мне экономишь, — голосом капризной жены возмутился Копейкин. — Лишаешь больного
