Виноградова и его записная книжка – это был значительный улов.
Оставалось только найти драгоценности.
Когда они дошли до автомобиля, Марина усадила подругу и направилась к ближайшему таксофону. Она уверенно набрала двузначный номер и сказала противным искаженным голосом:
– Говорит соседка Виноградова! Сегодня обколотые придурки разнесли его квартиру в поисках наркотиков. А он прячет наркотики в туалетном сливном бачке! Записывайте адрес… Распространитель? Конечно, Виноградов – распространитель, еще какой! Кто говорит? Соседка-аноним. – И с чувством выполненного долга она села за руль своего автомобиля. – Дело сделано. – Марина облегченно вздохнула. – Едем к тебе читать «дневник Виногадова». – Она не ошиблась. Действительно, на тетрадке одна буква стерлась, и подпись читалась именно так, как ее озвучила Марина.
– Вина и Гадов, – повторила следом за ней Виктория, грустно улыбаясь. – Что ни говори, а как часто фамилия человека отражает его сущность.
Дневник ничего особенного собой не представлял.
Зря Виктория переживала и пугалась. Виноградов писал исключительно о себе. Большая часть описания была посвящена детству и юности. Прочитав только малую часть из этого опуса, подруги догадались, что Афиноген страдал нарциссизмом. Ему стоило неимоверных усилий преодолеть себя при виде симпатичной девушки и завязать с ней разговор. Его сверстники страдали от стеснительности, Виноградов – от себялюбия. Бурных похождений бывший муж не описывал. Зато подробно расписывал собственные достоинства и сравнивал их с недостатками других. Свой первый брак он назвал ошибкой и удостоил его одним предложением. Ольге повезло больше. Перед тем как признать ошибочным второй брак, он припечатал жену эпитетом «страшенная» дура. Виктория приготовилась выслушать свой приговор. Ей Виноградов посвятил целый абзац. Но его содержание было ничем не лучше. В основном он описывал, какая она никчемная простушка. Виноградов мечтал встретить гламурную женщину. И он ее встретил. Об этом в дневнике шло дальше. К прилагательным «гламурная» и «холеная» были приписаны слова о богатой взбалмошной красотке, которая влюблена в него как кошка.
– Вот видишь, – сказала Марина после того, как прочитала о себе, – насколько правдоподобно я играла свою роль. За это мне полагается приз. Я хочу быть твоей свидетельницей на свадьбе с Назаровым!
– С чего ты взяла, что у меня будет свадьба, да еще с Назаровым?! – опешила Виктория.
– У меня наметанный глаз, – пожала плечами подруга, – к тому же тебе больше не за кого выходить. Гаврика Ольга увела из-под носа, а других перспектив у тебя не намечается.
– Намечается не намечается, – пробурчала Вика, – все равно. При регистрации брака сегодня свидетели не нужны.
– Нужны не нужны, – передразнила ее подруга. – Учти, милочка, от любви до загса – всего один шаг, но его делает далеко не каждый мужчина. Виноградов в этом случае не считается, у него все браки были по расчету, любовью, судя по его дневнику, и не пахло. – Она повертела тетрадку в руках, – бесполезная вещица для самовлюбленного придурка. Подкинем его очередной жертве, если такая будет.
– Дур на свете много, – вздохнула Виктория и добавила: – О присутствующих плохо не говорят!
Говорить они больше не стали, обсуждать дневник надоело. Зато сколько интересного они прочитали в записной книжке Виноградова! Во-первых, там был записан телефонный номер какой-то Алены. Виктория сразу же кинулась по нему звонить, не подумав о том, какую причину придумать для оправдания своего звонка.
– Да, – ответил прелестный девичий голосок, – слушаю вас. Говорите, – нетерпеливо сказала девица молчавшей Виктории. Та ничего не стала говорить и положила трубку.
Скорее всего, это была та самая Алена, знакомая ее бывшего мужа, которая помогла заманить в постель Назарова. У Виктории был ее номер телефона, но что с ним делать? Пожаловаться Назарову и вместе с ним кинуться выяснять отношения? Еще неизвестно, чем это закончится. Славик наверняка был в нее влюблен. Увидев ее, нет никакой гарантии, что он не захочет возобновить их отношения. А у них были отношения, ведь он собирался лечь в постель и устроить ночное сафари именно с Аленой. Даже если Назаров перегорел и перестал пылать к ней страстью, то вполне возможно, что девица прикинется овцой, зла не помнящей, и скажет, что ее так же, как и их, подставил все тот же Виноградов.
На одной из страниц в глаза девушкам бросилась запись крупными буквами «Дачная поляна, участок № 66».
Вот то, что они искали! Это и есть особняк Виноградова, где он прячет ценности! Сомнений не было ни у Виктории, ни у Марины. Придется ехать на этот 66-й участок и обыскивать его дом. Не идти же с этим вопросом в милицию: там, скорее всего, махнут на все рукой, это же «бытовуха».
Милиционер махал рукой перед сонным Виноградовым, который плохо соображал, в чем, собственно, дело. Афиноген, двое милиционеров и супруги Пуговкины со второго этажа, приглашенные среди ночи в качестве понятых, теснились в ванной комнате.
– Вот, обратите внимание! – кричал один из представителей порядка, тряся целлофановым пакетиком, выуженным из сливного бачка.
– Обратили, – согласно кивнул Виноградов, решивший спросонья, что жилищники помимо лампочек захотели досадить жильцам тем, что перекрыли канализацию во всем доме. Но у него, Виноградова, почему-то туалет оставили в рабочем состоянии. И теперь к нему рвутся все подряд, чтобы справить нужду. – Бумага там! Только пользуйтесь экономно, – он пригрозил пальцем, – я уйду, но после вас посчитаю каждый метр.
– Гражданин Виноградов, задержитесь! – приказал ему второй представитель славных правоохранительных органов. – Уходить вам нельзя.
– Правильно, – согласился Афиноген, – при мне даже лучше, я могу отвернуться. Мало ли что эта дамочка у меня сопрет. – И он показал на соседку Пуговкину.
– Ах ты, гад! – взбеленилась та, подпрыгнула и вцепилась ему в волосы, – наркодилер пакостный!
– Граждане, уберите ее от меня, – возмутился Виноградов. – И вообще, за услугу нужно платить.
– Расплата будет обязательно, – процедил милиционер и отправился писать протокол.
– Правильно, – сказал Виноградов, – ребята, давайте скидываться. С туалетной бумагой дороже. Мариночка, дорогая, пойди собери деньги с граждан! – Последние слова вырвались сами собой и заставили Виноградова очухаться. Он протрезвел и вспомнил, что сегодня ночью с ним должна быть Марина, которая согласилась стать его женой. Он выскочил из ванной и замер в оцепенении. Если бы Виноградов верил в призраки, то он бы подумал, что по его квартире прошла монголо-татарская орда. Все было перевернуто вверх дном. Все, даже цветочные горшки с кактусами.
Афиноген кинулся к заветной тумбочке у кровати, где у него хранились деньги. Проверив ее содержимое, он сел на стул.
– Деньги целы. – Виноградов прижал к груди пухлые пачки.
– Они приходили не за этим, – сказал милиционер, нахмурив брови, – а вот за чем. – И в его руках оказался пакетик из сливного бачка.
– Что это?! – не понял Виноградов.
– Экспертиза покажет, – хладнокровно усмехнулся представитель правопорядка. – Понятые, распишитесь! – К нему сразу подбежала Пуговкина, толкая своего супруга.
– Сейчас, сейчас, – шептала она, беря ручку, – а можно несколько раз подписать, за соседок Туркину, Зюкину и Королькову? Они тоже не любят гражданина Виноградова.
– Нельзя, – ответил милиционер, – и дело здесь не в любви!
Виноградов скривился. Дело здесь как раз в любви! Марины и след простыл. Он пощупал больную голову: что произошло, он не помнил. Была взбалмошная девица, которой он сделал предложение руки и сердца, она согласилась, они выпили на брудершафт – и все. Больше Виноградов ничего не помнил. Нет, хотя всплыло еще кое-что: то количество спиртного, что он выпил за весь вечер. «Нужно меньше пить», – сказал сам себе Афиноген и задумался, как ему объясняться с Мариной.
– Капитан Тимофеев! – представился блюстителям правопорядка вошедший в комнату мужчина в гражданской одежде. – Наркоконтроль.
– Чего?! – не понял Виноградов, быстро рассовывая деньги по карманам брюк. – Зачем это?
