его сумку и вытащить деньги. И не только деньги. Они вытащили и монету. Зачем она им?! Что они на нее собираются покупать? Она же подарочная. Забелкин еще раз убедился, что нет предела женскому беспределу, и кинулся к телефону.
Ядовитый, как показалось Забелкину, голос его бывшей сожительницы Василисы извещал дозвонившихся о том, что в данный момент та находится на работе, и просил перезвонить позже. Она устроилась на работу! Ей что, мало той половины, которую она у него заграбастала?!
Алевтина тоже не ответила на его телефонный звонок. Но Забелкин знал ее рабочий номер. Если бы Алевтину собирались вербовать в разведчицы, лучшей кандидатуры бы не нашлось. Забелкину ничего не удалось у нее разузнать. А знать, где работает Василиса и с кем она теперь проматывает его капиталы, очень хотелось. Подруга жены отнекивалась и отпихивала его к Василисиной матери, которая в данный момент находилась у черта на куличках – отдыхала в санатории. Забелкин нисколько не поверил, что Алевтина ничего не знает о судьбе своей приятельницы, и понял, что его пытаются обмануть. Значит, есть, что скрывать. Конечно, есть! Такую кучу деньжищ! Забелкин решил проследить за Василисой. Если та работает днем, то вечером возвращается домой. Не спит же она на работе, хотя, кто ее знает, эту лукавую Василису. Столько лет прикидывалась тетехой, а тут, на тебе – обула по полной программе. Нога снова заныла. Забелкин представил, как подкрадется к Василисе поздним вечером в темном дворе, схватит ее своими могучими ручищами, прижмет к стенке и придушит. Нет, он не станет ее прижимать и душить, он ее повесит! Он ее зарежет! Он ее убьет! Душа Забелкина требовала крови. Но здравый смысл подсказывал, что если он ее убьет, то ничего не узнает про сворованные деньги. Забелкин решил: будь что будет, и потянулся за обезболивающим.
Свой следующий рабочий день Василиса не стала начинать с пожара и потопа, она тихо зашла в офис и стразу натолкнулась на Федора. Тот караулил кого-то на входе и одновременно разговаривал с очаровательной, фигуристой блондинкой, которая самым бессовестным образом дразнила мужчин своей короткой юбкой. Федор изо всех сил старался сделать хорошую мину и глупо улыбался. Василиса по какой-то непонятной ей причине ощутила физическую ненависть к его собеседнице. Эта ненависть отразилась и у нее на лице.
– Что с вами, Эллис? – заботливо поинтересовался Федор. – Зуб болит?
Эллис, то бишь в просторечии Василиса, хотела было высказать вслух, что она думает по поводу блондинок и глупых мужиков, но сдержалась. Блондинка вяло скользнула по ней невидящими глазами, которые неожиданно задержались на Василисиной курточке. «Ага, попалась, – подумала Василиса, – так Федору и надо. Мало того, что она – блондинка, так еще вдобавок и тряпичница!» Василиса выпрямила спину, грудь, вместе с которой на первый план вылез и живот, и прошла к себе.
Девчонки за столами щебетали, не умолкая. Едва поздоровавшись с Василисой, они восторженно принялись снова обсуждать новую пассию Федора. И ноги у нее длинные, и волосы светлые, и голова на месте, раз за такого парня уцепилась.
– У нее такие глаза, такие глаза, – восхищалась Эллочка, – правда, девочки?!
– Правда, – скривилась Василиса, – глаза огромные, как и нос, на котором повеситься можно.
Сотрудницы прыснули, а Алевтина недоуменно посидела пару секунд, пока до нее дошло описание лица блондинки, и заржала, как кобылица. Конечно, Федор тут же прискакал в кабинет! В том, что сейчас это именно он открывает дверь, Василиса не сомневалась. Но на пороге вместо Федора стоял Кутейкин, с любопытством взирая на сцену общего безумия.
– Над кем смеетесь? – смутно догадываясь, что смеются над ним, спросил Кутейкин. – Учтите, над собой смеетесь!
Ему ответили дружным хохотом. Федор так и не появился. Он был увлечен блондинкой. А что Василиса, собственно, хотела? Она же игнорирует мужчин, об этом нельзя забывать. Пусть встречается хоть с блондинкой, хоть с брюнеткой. Ей совершенно все равно. Она взяла пакеты со своего стола и посмотрела на адреса.
– Почти в одном месте сразу два филиала. Ты сможешь обернуться за час, – напутствовала ее Алевтина.
В небольшую контору Василиса зашла без крика о том, что ее не ждали. Раз уж она решила быть сегодня тихой и спокойной, так будет. А то ее напористость вчера чуть не закончилась плачевным финалом: еще немного, и она бы расплакалась. Сегодня она даже постучала в дверь, прежде чем ее толкнуть.
– Войдите, – хладнокровный мужской голос позволил ей войти.
Василиса шагнула в комнату и увидела… супермена. Мужчина, сидевший за столом, как будто шагнул с экрана известного голливудского боевика, который Василиса считала комедией для переростков. Она даже поискала глазами его яркий плащ.
– Что вы хотели? – Супермен встал из-за стола и подошел к Василисе.
На ту накатила дурацкая робость. Как будто она снова жила с Забелкиным и тот уличил ее в отлынивании от приготовления поджарки для борща. Будто она кинула морковку целиком, не обжаривая, а Забелкин достал ее из своей тарелки и очень удивился. Морковки у Супермена не было. «Жаль, – подумала Василиса, – с морковкой было бы понятнее». Сейчас ей пришлось напрягаться, чтобы объяснить свое появление в этой конторе.
– Ах, да, – Василиса схватилась за пакет, – я Эллис. Принесла вам счета-фактуры.
– А по почте, что, нельзя было послать? – Супермен прищурился, будто морковка еще плавала в борще.
– Не знаю, – пожала плечами Василиса, – видимо, курьером дешевле.
– Курьер, стало быть, это вы? – продолжал допытываться Супермен. – И с какого же времени вы работаете курьером? А кто вас взял на эту престижную должность? А по чьей рекомендации?
Вопросы сыпались как из рога изобилия. Василиса только успевала отвечать. Мужчина ее заворожил своим суперменским взглядом и спокойным, ровным голосом. Она бы и хотела скрыть, что зовут ее не Эллис, а Василиса, но не смогла. Язык сам выбалтывал все, что считал нужным. Считал нужным не он, язык, а Супермен.
– Приятно было с вами, Василиса, познакомиться, – неожиданно закруглил беседу Супермен и начал извиняться, – простите за любопытство. Я и сам, так же как и вы, недавно работаю в этой фирме. Хотелось бы больше знать о своих сослуживцах.
По ходу дела он сейчас должен был запахнуть плащ и вылететь в окно. Но вместо него вылетела Василиса, и не в окно, а в дверь. Со странным осадком в душе, что ее использовали самым бесстыжим образом в каких-то непонятных целях, Василиса зашла во второй офис и молча отдала бумаги. Даже не посмотрела кому. Этот «кто-то» тоже не поглядел на нее. Они обменялись парой фраз и расстались. В мозгу Василисы застрял Супермен со своими странными вопросами. Хотя, чего в них странного? Может, таким образом мужчина хотел с ней познакомиться? А почему бы и нет? Он же не знал, что она его игнорирует. Сказки, кому она их рассказывает? Не нужно обманывать саму себя. Супермена проигнорировать не удалось. Факт остается фактом. Почему? Она не знает.
Василиса вернулась в свой офис действительно через час. Девчонки сосредоточенно склонили головы над бумагами и считали какие-то закорючки. Алевтина оторвала взгляд от очередного документа и поинтересовалась Василисиными делами. Та отчиталась о проделанной работе, о доставленных пакетах. Но ни словом не обмолвилась о Супермене. Зачем? Она точно ее засмеет.
Алевтина слушала Василису, отстукивая каблуком чечетку. Этим она напомнила той, что не плохо бы переобуться в принесенные специально для этого новые туфли с навороченной пряжкой. Василиса вздохнула и пошла к шкафу.
Туфли неимоверно жали. В магазине они, готовые продаться, вели себя как домашние тапки, а теперь вовсю показывали свой дикий нрав. Василиса шла по четвертому этажу и каждой частичкой тела ощущала напряжение, идущее от ног. Мало того, что туфли жали, они к тому же безбожно скрипели. «Разносятся», – бросила Василисе вслед Алевтина. Сколько же на это разнашивание уйдет времени? Последние десять лет Василиса не вылезала из кроссовок, а тут приходится ходить на таких высоких каблуках. Безусловно, она еще молода и привлекательна, должна блюсти форму и держать марку…
Василиса не удержала. Ни марку, ни себя. Самое обидное, что, споткнувшись о собственную ногу, она
