– Олег Викторович, – встряла Люся, – вас дожидаются пиарщики в смежном кабинете!
– Вот видишь, Аннушка, – обрадовался Сметана, – выборы и еще раз выборы! Ни минуты свободной.
Он подтолкнул жену на выход из приемной, закрыл за ней дверь, подмигнул длинноногой блондинке Люсе и прошествовал в смежный кабинет. Действительно, Анна Владимировна права: выборами нужно заниматься в первую очередь. А Люсей – во вторую. Жаль, что теперь только ею одной. Эх, Ева, Ева, как ты подвела Олега Викторовича!
Бабий с Гуньковым вскочили со стульев, демонстрируя шефу полную лояльность и беспрекословное подчинение.
– Ладно, ладно, – довольно пробурчал Сметана, – садитесь. Не перед президентом стоите…
– Пока не перед президентом, – сподхалимничал Гуньков, – все еще впереди. Мы разработали целую программу пиара, отпечатали листовки и плакаты… – Он принялся раскладывать экземпляры печатной продукции на длинном столе для совещаний.
Олег Викторович Сметана чуть не прослезился, увидев себя на глянцевой фотографии в половину человеческого роста. Такое на фотографии было у него умильное и трогательное выражение пухлого лица! Вот, оказывается, какой он на самом-то деле: добрый, отзывчивый к чужому горю, внимательный руководитель, место которому не в городском собрании, а в Думе!
Как проникновенно он смотрит с плаката! Как никогда ни на кого не смотрел.
– Фотошоп, – признался Гуньков.
– А это я! – похвастался Бабий, ткнув кривым пальцем в подпись под умильным Сметаной.
– «Выбери меня! Выбери меня! Птицу счастья завтрашнего дня!» – прочитал Олег Викторович и глубоко задумался. – Не подумает ли электорат, что я слишком высоко взлетел?
– И не сомневайтесь, Олег Викторович, – успокоил кандидата Гуньков, – не сомневайтесь. Нашему электорату думать незачем. Примет все как есть. Вот только если для большей адресности заменить «птицу счастья» на «Сметану»…
– Нет, не стоит заменять «птицу счастья», – запротестовал Олег Викторович, – мне нравится. В этом отражена вся суть моего пламенного характера… Вся суть этого, как его?..
– Вашей широкой всенародной души! – обрадованный тем, что новых слов для рифмы искать не придется, прокричал Бабий.
– Всенародной? – озадачился Сметана.
– Конечно, – развел руками Гуньков, – вы все для народа стараетесь, Олег Викторович! Все – для народа.
– Да, я – все, – согласился с ним Сметана.
Чтение текста листовок его порядком утомило.
Но он лично отдал распоряжение печатать то, что напишут пиарщики. Кому он может доверять целиком и полностью? Только им. Себе – не может, образование не позволяет. А эти ушлые парни давно ему нравились. Без году неделя на предприятии, а Гуньков уже успел выбить себе новую клавиатуру и коврики для мышей! После выборов, так и быть, получит новый компьютер. А Бабий! Тот еще рифмоплет. Он сразу Сметане понравился. Не сам, а его надписи в общественном туалете предприятия. После того как Олег Викторович не успел добежать до своего и посетил общественный, автора принялись разыскивать по всем цехам. Нашли в бухгалтерии, где вместо слов тот складывал цифры. Но Олег Викторович быстро направил его талант в нужное русло.
– «…не покладая рук на благо трудящихся…» – прочитал Сметана и всхлипнул.
– Да, – выдал производственную тайну Бабий, – тут сначала было «…не прикладывая рук…», но мы вовремя исправили!
– Молодцы. – Сметана достал из кармана брюк отутюженный белоснежный носовой платок и смачно в него высморкался. – Орлы! Что еще?
– Есть еще слоганы на растяжку! – бодро отрапортовал Гуньков.
– Давайте, – махнул рукой с платком Сметана.
– Значит, так. – Бабий набрал в легкие побольше воздуха. – «Хочешь масла на столе – выбирай Сметану!», «Налил борща – проголосуй за Сметану!», «К пиву – Сметана, к водке – огурец!», «Плюнь на Плешь! Держись за Сметану!»… Но последний лозунг для черного пиара.
– Очень хороший лозунг про Плешь, – одобрил Олег Викторович, – и про борщ мне тоже понравился. А огурец должен стать ближе к народу.
– Каким образом? – удивился Бабий.
– Соленым, – пояснил Сметана и повернулся к Гунькову. – Ха-ха, он не знает, что народ любит соленые огурцы!
– Народ любит вас, Олег Викторович, – серьезным тоном заметил Гуньков, – потому что вы знаете, что любит народ.
Сметана всхлипнул, еще раз использовал по назначению носовой платок, после чего с надрывом в голосе произнес:
– А теперь, ребятушки, к делу. Есть один геморрой…
Окрыленная будущими отношениями с Бенедиктом Карамазовым, чисто дружескими на первой поре, Юлька выскочила из подъезда. Она спешила к Василисе, после мучительных сомнений, рассказывать той или не рассказывать о джипе с Перепелкиными, который она вначале приняла за велосипед с Пугачом и Бобловой. Юлька пришла к выводу, что рассказать все же нужно. Вдруг Василиса усмотрит в этом инциденте нечто странное. Хотя что может быть странного в поездке супругов ранним утром на собственном автомобиле? Возможно, они спешили в аэропорт встречать тетку из Каракалпакии…
С такими мыслями Юлька выскочила из подъезда и… внезапно налетела на человека, чуть не сбив его с ног. Она извинилась, отскочила в сторону и только тут рассмотрела, что чуть не сбила с ног высокого брюнета такой привлекательной наружности, что у нее перехватило дух. Красавец мужчина появился здесь, вероятно, после съемок блокбастера «Один среди сонма врагов». Разумеется, его привезли сюда на длиннющем черном лимузине с кинофестиваля в Каннах или, скорее всего, явно везли куда-то в другое место, а тут он оказался по недоразумению… Тем не менее этот молодой мужчина оказался перед ней, и с ним нужно заговорить, а не торчать перед его широкой грудью с выпученными глазами.
– Извините, – еще раз выдавила из себя Гатчина, и ее язык окостенел.
– Ничего страшного, милая девушка. – Брюнет, а красавец был жгущим брюнетом, схватил Юльку за полупарализованную руку и выдернул из клумбы с садовыми ромашками, куда она успела сигануть. Теперь ее подбородок точно упирался в его широкую грудь. – Я сам неосмотрительно поступил, поспешил.
– Нет, – обрела дар речи Юлька, – это я спешила!
– Что вы, что вы, – возразил брюнет, – вы совершенно ни при чем! Разве может такая милая девушка кому-то доставить неприятность!
Юлька хмыкнула: да, она не может, а вот ее собака… Как хорошо, что сейчас с ней нет ротвейлерши! Вдруг брюнет Эльвире не понравился бы. Ей, между прочим, тоже в некотором смысле он до лампочки. Подумаешь, ходят тут всякие красавцы и сбивают нормальных девушек с ног и мыслей. Хотя он не ходит, он – стоит. И смотрит на Юльку сквозь темные солнцезащитные очки. И чего это он на нее так уставился? Влюбился?! Глупости. Впрочем, Юлька всегда помнила, что… внешностью Золушка тоже была «не фонтан», а ей вон как повезло с Принцем. Нет, Юлька не верит в сказки! А вдруг он на самом деле принц?!
– Сергей Воронцов, – представился тем временем брюнет и широко улыбнулся.
– Студентка пятого курса института экономики, менеджмента и права, – ответила ему Юлька, подумала и добавила: – Ой, бывшая.
– А имя у этой бывшей студентки есть? – игриво поинтересовался Сергей Воронцов.
– Имя? – совсем растерялась Юлька. – Наверное, есть. У кого?
– Вы, наверное, очень спешили по какому-то важному делу, а я вас отвлек. Ваши мысли далеки от этого подъезда.
В Юлькиной голове всплыла фраза классика коммунизма: «Как далеки они от народа!» И пронзительная мысль «А он так близко!» подкосила Юлькины коленки, всегда почему-то ослабленно реагирующие на внешнюю действительность.
– Да, – ответила она подхватившему ее брюнету, усадившему ее на скамейку. – Дело важное…
