нему волосатые руки. Василиса живо представила грозное, злое лицо Пугача и вздрогнула. Ева извивается, хрипит, просит о помощи, сострадании. А перед этим раздевается перед участковым?! Нестыковочка.
Василиса шумно перевернулась. Давно пора спать, а она все никак не может разложить сведения и догадки, больше похожие на умозаключения, по полочкам.
Другой вариант. Ева завлекла, по чисто женской глупости, участкового уполномоченного в свои коварные сети. Танцуя перед ним стриптиз, дабы соблазнить несчастного мужчину (в этом месте Пугач представился Василисе трогательно растерянным), она не замечает соперницу. Антонина Эдуардовна, забывшая сделать перед приходом к соседке эпиляцию, тянет к беззащитной шее красавицы волосатые руки и душит ее со злорадной усмешкой на губах. Пугач пугается и помогает скрыть улики. Они вместе с телом прячутся в квартире Бобловой.
Но в приоткрытую дверь подглядывал пенсионер Рюмочкин!
За что и получил цифровой фотоаппарат. Что ж, логично. Но кто же тогда его самого треснул по голове? Привидение или Гуньков, пришедший по приказу Сметаны искать перстень.
Отлично! Если все было так, как придумала Василиса, то слежку за пенсионером нужно будет поручить Бобловой. Если она скажет, что тот чист и гол как сокол, то связана с ним не только соседскими узами.
Василиса усмехнулась теням на потолке и закрыла глаза. О том, кто ей названивает и угрожает, она решила подумать завтра.
Сметана дремал в большом уютном кресле после обильного ужина. Ему снилась поляна, полная цветов, грибов и ягод, и он, простой деревенский парень, пробившийся наверх исключительно и благодаря своему таланту организатора и предпринимателя. Он срывал цветочки и прыгал. А его пивной живот подпрыгивал вместе с хозяином и при этом довольно урчал. Сметана протянул волосатую руку для того, чтобы сорвать благородный белый гриб, но на руку внезапно упал похоронный венок.
– А! – протянул Плешь, щуря свиные глазки. – Попался, голубчик! – И покрутил перед носом Сметаны очень важной вещицей.
Настолько важной, что Олег Викторович моментально проснулся.
Ругаясь, он полез в карман за мобильным телефоном и осторожно, чтобы не услышала жена, принялся названивать. Абонент долго не снимал трубку.
– Ну что?! – рявкнул Сметана, когда тот ему все-таки ответил. – Забрал?!
Трубка что-то пролепетала.
– Как это нет?! – возмутился Олег Викторович. – Ты хорошо искал или пробежался по верхам? Что значит не только пробежался, но и убежал? Застукали! Гуньков, тебя только за смертью посылать, тьфу, тьфу, не к ночи будь этот Плешь помянут. Ладно, прячься на даче, черт с тобой. Идиот! Опять куда-то влип. – Сметана тяжело вздохнул и отключил телефон. – Только не это! Упаси, пронеси, сохрани… Да когда же я выучу хоть одну молитву?!
Утро красило нежным светом стены Юлькиной спальни. Она сладко потянулась в постели и посмотрела на Василису: та спала как убитая. От этой мысли Юльку пробила нервная дрожь. Неужели неизвестный выполнил угрозу и убрал догадливого сыщика со следа преступника?!
Юлька вскочила, подбежала к Василисе, которая мирно спала у противоположной стены на диване, и принялась ее тормошить.
– Что? Где? Когда?! – Сонная сыщица с изумлением уставилась на подругу.
– Ах, – обрадовалась Юлька, – а я такое подумала!
– И очень хорошо, что ты меня разбудила. Бессонница вредное занятие, после нее никак не могу войти в рабочий ритм. Какое замечательное утро! – Василиса встала и подошла к окну. Березки продолжали махать податливыми ветками, вот только те уже не отбрасывали на потолок загадочных теней. – Сегодня мы идем к Сметане! – торжественно объявила Василиса, направляясь умываться. – Мне, как обычно, кофе!
Юлька вздохнула: раз она хозяйка, то ее дело – обеспечить завтраком всю ораву, ведь помимо Василисы мотала хвостом с голодным выражением морды и Эльвира.
– После того как я с ней погуляю! – пообещала Юлька и залезла в джинсы с майкой.
– Тогда завтрак за мной, – благодушно согласилась Василиса, высовываясь из ванной комнаты.
Юлька угукнула и понеслась вниз.
Утром она гуляла с собакой не более получаса: или спешила на занятия, или торопилась на экзамены. После получения диплома спешить стало некуда, начать работать Юля собиралась лишь осенью. Впрочем, сегодня они тоже спешат, только теперь экзамен у Юльки будет другого рода.
От этого ее маленькая фигурка делалась значительной и весомой.
– Ищи! – крикнула она Эльвире. – Ищи, Кнопа, преступника!
Но собака нашла только дворника Афиногенова с метлой в руках. Они не любили друг друга: собака и дворник. Юльку тот еще терпел и редко выражал недовольство, особенно за последнее время. Гатчина была ему благодарна. Все-таки в доме творится черт-те что, тут не до сантиментов: «Чья это кучка у подъезда? Не ваша ли, гражданка Гатчина?»
Юлька оттянула рычащую собаку от человека, исполняющего свой трудовой долг, и побежала с ней в парк. Придется погулять дольше, чем она предполагала. Пробегая мимо такси братьев Карамазовых, припаркованного у подъезда, Юлька еле успела махнуть рукой Бенедикту, сидящему за рулем. И тут же пожалела об этом. Если бы не Эльвира, она могла бы остановиться и поговорить с Беней. Но в присутствии дворника оставлять во дворе кучки было просто безнравственно. А с другой стороны, это хоть какое-то удобрение для хилой растительности средней полосы России. Как только Афиногенов этого не понимает?!
Бенедикт махнул Юльке в ответ и прокричал что-то, но она, уносимая мощной собакой, уже успела свернуть за угол.
– Мы еще встретимся! – прокричала Юлька на всякий случай и скрылась в воротах парка.
Бенедикт завел автомобиль и умчался в другую сторону. Юльке так не хотелось, чтобы он обиделся! А он мог. Ведь несобачники редко когда понимают настоящих собачников, для которых питомец как грудной ребенок! Она отдышалась, огляделась по сторонам – никого, и отпустила Эльвиру.
– Беня? – проворковала Юлька, достав мобильный телефон. – Как дела?
У Василисы дела шли отвратительно. Нет, завтрак она приготовила, ничего сложного: пара бутербродов да заваренная кипятком овсянка с тушенкой для собаки. Ах да! Василиса еще сварила кофе. Не быстрорастворимый, который делает Юля, а нормальный, вкусный кофе из зерен, чудом оказавшихся в одной из банок.
Отвратительным было то, что черная лакированная сумка совершенно не подходила к светло-зеленому костюму, который Василиса собиралась надеть на встречу со Сметаной. Она трагически оглядела свой гардероб. Возвращаться за сумкой домой, когда впереди столько дел, не хотелось. Но и с черной лакированной идти нельзя. Она прикинула, чем может заменить костюм, но ничего более подходящего не нашла. Зеленый цвет облагораживает и успокаивает собеседника. И сегодня Василиса чувствовала, что только в этом костюме удача обратит на нее внимание.
Она собралась затосковать и все-таки заехать домой, чтобы поменять сумку, как внезапно вспомнила о существовании другой!
Женщина не может прожить жизнь с одной сумкой. Нормальная женщина не может целую неделю обходиться одной и той же сумкой! Василиса была нормальной, потому и захватила с собой театральную косметичку. Насыщенно-зеленого цвета! Как раз под те туфли, которые она приготовила к костюму.
Сказочное везение обернулось полным кошмаром. В вечернюю сумочку ничего не влезало.
Василиса сидела перед содержимым, высыпанным из черной лакированной сумки, и думала: «Если я не возьму с собой зонтик, то, по закону подлости, наверняка пойдет дождь».
Зонтик категорически отказывался помещаться в узкое пространство.
«Можно оставить пудреницу, я и без пудры отлично выгляжу. Солнечные очки лучше сразу нацепить на лоб. Авторучки поместятся, к ним нужно взять блокнот… Странно, а почему у меня их два? Так вот от чего сумка казалась такой тяжелой в последнее время! Один нужно оставить. Какой? Что это?»
Василиса изумленно уставилась на записи, сделанные в одном из блокнотов явно не ее рукой.
Мелкие каракульки представляли собой плотные ряды цифр с полной информацией, откуда поступили эти средства и куда они пошли. Получался подробный отчет для налоговой инспекции о деятельности…
Василиса полистала блокнот. Точно, о деятельности производственной фирмы «Рога и копыта». Вернее,
