подельников. А может даже самому себе. Даю ещё двадцать секунд на размышление, потом выливаю третью дозу, — усмехнулась „серая эльфийка“ и вынула шприц. — Для ускорения процесса начну считать с девятнадцати.
— Мы согласны на первый вариант, — выпалил „Плешивый“.
— Дорогая, ты — прекрасный дипломат! — похвалил я Теону.
— А как машины портить? — поинтересовался я у тёти Теоларинэ, когда бандиты выполнили требования и согнали все автомобили в одну кучу, справа тот „хаммера“.
— Если верить Янису, в багажнике находится соответствующий инструмент.
И действительно, там лежал крупнокалиберный станковый пулемёт и две коробки лент к нему.
— Ты же умеешь этим пользоваться? — уточнила она.
— А то! — ответил я, прилаживая орудие в специальное гнездо на нашем „броневичке“.
Бандиты, увидев такое зрелище аж рты пооткрывали.
— Ну, за ВДВ! — заорал я и принялся шмалять по немецким „меринам“, „боевым машинам братвы“ и прочим „аудям“. „Хаммер“ от отдачи ходил ходуном. Уши мне заложило, но тут не слушать, а смотреть надо. Когда патроны кончились, на месте двадцати одного автомобиля осталась груда металлолома. Некоторые даже горели.
— Очуманеть, откуда их столько? — удивился Базирог.
— Это те, что были в арьергарде. Блин, надо же так встрять. Уже почти вырвались, — сказал я.
— Ну, что кто из нас теперь Засранец, сучка? — ухмыльнулся Ювелир.
„Цветаниэль, кастуй в первую очередь на вооруженных. Всех сразу не осилим. Тех, кто без стволов потом добьём. Вотар, будьте готовы“ — передала моя „телепатка“.
— Мори Заур Зэр Харонус!!!
— Вита Авел Аэр Аро Тесс!!!
Как только эльфийки произнесли заклинания, вокруг нас запищал десяток младенцев, и осели наземь около пятнадцати мёртвых стариков. Девчонки с поседевшими головами рухнули на землю. А мы с Базирогом бросились врукопашную на оставшихся мерзавцев.
Ревя, словно медведь, я ломал руки, ноги, позвоночники. Душил. Кусался. Бросал. Бил. Снова ломал. Потом меня оглушили. „Блин, всё-таки их слишком много“, — мелькнула последняя мысль, и мглу перед глазами сменила темнота…
Лежание на холодном снегу ускорило процесс нашего с Теоларинэ очухивания. Очнулись мы одновременно и, первое, что увидели: это как бесчувственных и окровавленных ребят куда-то тащат.
Не сговариваясь, я и тёмная молниеносно нагнулись к сумкам и извлёкли луки. Стрел осталось немного, но на тех, кто держал брата и гнома, хватило. Потом „королева клинков“ схватила трофейные самурайские мечи и пошла щедро сеять Смерть (именно с большой буквы!).
Мне-то довелось увидеть умения „Серой эльфийки“ в Шакруне, гном наверняка тоже имеет представление о способностях „тётушки Теоларинэ“, а вот Сергею невероятно повезло в том, что в этот момент он находится в беспамятстве и не „любуется“ танцем мести невесты. Отделённые от тел руги и ноги, отрубленные головы, распоротые животы, рассеченные пополам люди, вытекающие мозги, валяющиеся на снегу внутренности и океан крови.
Противостоять вошедшей в боевой раж „королеве клинков“ невозможно. Стреляющие по Легенде к своему ужасу понимали, что пули она метко рикошетит в противника. Но кроме тупого монотонного нажимания на спусковые крючки ничему не обучены, поэтому продолжали вести огонь. И это дало результат: японские мечи — не гномья стать. Катаны не выдержали такого жесткого обращения, и эльфийке пришлось отбросить выщербленные лезвия и устремиться на врага без оружия.
Но зря обрадовались негодяи. Теперь быстрая дроу попросту уворачивалась от летящих в неё кусочков свинца, а её жертвы начали умирать еще ужаснее. Кто от перебитого кадыка, кто от вошедших через висок в мозг жестких тренированных пальцев тысячелетней убийцы, кто от выковырянных глазных яблок, кто от сломанного позвоночника, кто задохнулся, лишившись трехеи, а кто от вырванного сердца…
…Оставшихся бедняг от жестокой расправы спасли, свалившиеся с неба (вернее с вертолёта), бойцы элитного спецподразделения ФСБ „Витязь“ (как позже объяснил брат — эти парни почти такие же „крутые“, как эльфы). Тех, кто попытался скрыться в лесу, с одной стороны вылавливал спецназ, с другой ОМОН (этих брат охарактеризовал, как „тоже довольно шустрых землян, с габаритами орков и ловкостью остроухих“).
— Вот и выполнили мы клятву „серебряных локонов“, малышка, — наблюдая, как радостные бандиты с распростёртыми объятьями кинулись на людей с автоматами, повернулась ко мне залитая алой жидкостью чужих организмов Теоларинэ.
— Подумать только: восемь дней назад понятия не имела ни о какой Земле. А тут оказывается моя Родина, семья, — почему-то ответила я.
— Согласна, события произошли невероятные. Кто бы мог подумать, что в этом мире мне случится встретить Судьбу, к тому же человека, — на миг расслабилась и с улыбкой промолвила дроу. Затем снова напряглась: — Ладно, отдохнём потом, сейчас нужно уходить.
Лишившись магии, я беспомощно суетилась вокруг гнома и брата, не зная как привести их в чувства. Помогла Теона — она просто отвесила обоим звонкие пощечины, и ребята зашевелились.
— За ВДВ! — простонал Базирог и сумел разлепить только один заплывший глаз.
— Как же я хочу спать, — ещё жалобнее выдал Вотар и выплюнул зуб. — Подонки! Мой любимый зуб! Он лучше всех грыз.
— А мне какао, пожалуйста, — добавила я и истерически захохотала.
— Похоже, все, кроме меня сошли с ума, — улыбнулась эльфийка Серого и устало добавила: — Счастливчики!
— С тобой не мудрено, — заявил эльфийкин Серый, вытер рукавом кровь с губы и чмокнул любимую в нос. Потом увидел приближающихся людей в камуфляже и шепнул: — Уши, спрячьте, красавицы. А то и так много чего придётся объяснять.
— Нет, план изменился — мы с Базирогом спрячемся в стволе шахты. А рассказывать сказки следователям станете Вы с Цветаниэль.
— Но я не могу говорить им правду. А если буду городить ерунду, то быстро раскусят. Это же спецы.
— Не беспокойся, главное — отпоить меня какао. Тогда устрою такой мозговой штурм допрашивающим — нам ещё, как героям вручат похвальные грамоты, а, как потерпевшим, дадут санаторные путёвки, — успокоила я брата.
— В Сибирь? — сыронизировал брат. — А как же твоя эльфийская внешность? За Светку уже не прокатишь — шапку придётся снять.
— Это как раз не проблема, — ответила тёмная, доставая из-за голенища нож. И, прежде чем я успела пикнуть или возразить, отчекрыжила мне кончики ушей.
— Ай, — вскрикнула я, прижала ладони к кровоточащим ранам и заплакала.
— Не обижайся, малышка, так надо — ласково вытерла слезинку с моей щеки Легенда и поцеловала в лоб. — Кровь пока не останавливай, измажься сильней. Так станешь выглядеть ещё жалостливее.
