Глава 11
— Что скажешь, Фёдор, выяснили что-нибудь по второму делу? — спросил я сидящего напротив старого друга и сослуживца майора Васильева.
— Судя по показаниям старшины Сидорчука, группа вневедомственной охраны, прибывшая по факту срабатывания сигнализации, обнаружила около объекта двоих подозреваемых: парня и девушку. Они не пытались скрыться с места происшествия, и объяснили, что случайно разбили витрину. Готовы были даже заплатить штраф, но Сидорчук конечно же отказался от денег и приступил к проверке документов. В течение минуты подъехал и сам господин депутат, вместе со «свитой». Очевидно сигнализация дублируется и его личной охране.
— Ты не находишь странным такую перестраховку для обычного малоприбыльного магазинчика?
— В точку, Саша! Магазинчик тот оказался непростой. При обыске складских помещений, мы случайно обнаружили крупную партию героина. Причём сами наркотики там же расфасовывались небольшими дозами в различные сувенирные товары: табакерки, пирамидки, статуэтки, песочные часы и прочую мелочь. Дерзко, очень дерзко гад работал. Представляешь, практически у нас подносом Леонид Семёнович наладил розничную торговлю этой дрянью? Поэтому и охрана была усиленная. Ох, и делец! А мы то полагали, что прозвище он получил за странное увлечение антиквариатом, редкими сувенирами и тому подобными безделушками.
— Да, неплохую ширму соорудил. Но разве не надёжнее было бы оставлять сторожей прямо в магазине?
— Думаю, боялся привлечь излишнее внимание конкурентов. Уверен, что его орлы постоянно патрулировали неподалёку. Не зря же говорится: хочешь что-то хорошо спрятать — спрячь на самом видном месте.
— Ладно, майор, рассказывай дальше.
— Так вот. Когда прибыл господин Добровольский, он отпустил милиционеров, мотивировав это тем, что ничего не пропало, а витрина — это такой пустяк, мол, сами разберутся.
— Это же грубейшее нарушение. Как старшина объясняет свои действия?
— Сидорчук вообще сначала дал ложные показания. Утверждал, что стекло разбила группа несовершеннолетних хулиганов в нетрезвом состоянии. Которые, якобы увидели приближающийся УАЗик и поспешили скрыться в направлении близлежащего парка. Естественно, задержать малолетних преступников не удалось. Видно прикармливал рублём нашего старшину Леонид Семёнович.
— А почему изменил показания?
— Его подчинённые недолюбливали, а тут выпал такой шанс. Вот и рассказали правду, а не ту версию, которую приказал говорить Сидорчук. С них то спросу мало — он старший, а остальные лишь выполняли приказы.
— Знаешь, Федор, во времена нашей молодости таких поганцев вроде бы было меньше. Или мне уже память изменяет?
— Да и тогда, Саша, мрази хватало, — вздохнул Васильев и продолжил: — Передав задержанных охране Добровольского, старшина с командой сел в дежурный автомобиль, и некоторое время наблюдал за дальнейшим развитием событий. По свидетельским показаниям тревожной группы, парень видимо снова попытался договориться и загладить свою вину материальной компенсацией. Но произошла потасовка: кто- то из «шестерок» оскорбил девушку. Кавалер заступился, завязалась драка, в ходе которой молодой человек получил проникающее ножевое ранение в область живота. Парня сразу же транспортировали в автомобиль Добровольского. По тому, как грубо его тащили и тому, что засунули не в салон, а в багажное отделение стало ясно: вовсе не для оказания первой медицинской помощи. Затем старший охранник Леонида Семёновича сунул стражам порядка «взятку» в размере пятисот долларов США, посоветовал обо всём «забыть» и поскорее покинуть место происшествия. После чего старшина Сидорчук приказал возвращаться в отдел и зафиксировать версию с малолетними хулиганами.
— И? Что дальше? Ты полагаешь, что какая-то там девушка, в отместку за парня учинила кровавую расправу над четырьмя вооруженными мужиками с помощью двух сувенирных шашек? Не обижайся, Федор, но это бред. Я скорее поверю в то, что ребята разбили витрину и успели позвонить знакомым или родным, которые как нельзя вовремя подоспели. И допускаю возможность того, что друзья у нашей парочки оказались тоже не пальцем деланными, поэтому и наказали обидчиков. Странно ещё, что обошлось без перестрелки. Как тебе такая версия?
— Весьма правдоподобно, Саня, — согласился Васильев. — Хорошо у тебя работает фантазия. Поэтому ты и начальник.
Польщенный я продолжил:
— А вот еще вариант: о делах творящихся в магазинчике, прознал кто-то из конкурентов. И всё произошедшее развивалось по чьему-то сценарию. А когда дело дошло до конфликта, из засады подоспела подмога и переиграла последний акт «спектакля». Ты, кстати, в театре давно был?
— Да с женой, еще, когда в невестах ходила, посещали.
— Сходи, сильно помогает развивать воображение.
— Знаешь, а насчёт разборок криминальных авторитетов ты возможно и прав. Далеко ведь непростая на вид была девушка.
— Поясни. И ещё, ты говорил, что у парня документы проверили. Данные его хоть запомнили?
— Только фамилию: некий Тарасов. Ну и описание внешности.
— Работнички! Им паспорт дали с пропиской, датой рождения, полным именем. А они фамилию только запомнили. Небось, на девку пялились?
— И опять ты прав. Вот всё хочу о ней ещё кое-что рассказать.
— Так говори!
— Подозреваемый объяснил, что стекло треснуло оттого, что его спутница неожиданно увидела те самые шашки. И так резво кинулась к витрине, что не смогла вовремя остановиться. Мотивировал гражданин Тарасов такую страстную заинтересованность спутницы к холодному оружию тем, что дама выступает в ночном клубе. И как раз репетирует танец с саблями. Причём фехтует ими, со слов свидетелей, в высшей степени профессионально.
— Не понял? Каких свидетелей?
— Ну, после того, как парня пырнули и отнесли в машину, Добровольских уговорил девушку исполнить что-нибудь из её репертуара. Часть этого представления вохровцы и наблюдали через стекло удаляющегося УАЗика.
— У неё парня зарезали, а она им за это стриптиз устроила?
— Не совсем стриптиз, хотя, судя по описанию, наряд на подозреваемой был чересчур откровенным.
— Да почему ты её так называешь? Опять пытаешься мне навязать версию с «местью самурайки»?
— Скорее «возмездие казачки», — парировал Васильев.
— Послушай, майор, у моего деда, ещё со времён Гражданской Войны осталась кавказская гурда. Так вот, когда я из армии вернулся, то по вечерам в сарае махал ею, как Чапай. Был я тогда красавец: косая сажень в плечах, два метра роста и бугры мышц, намёков на теперешнее пузо ещё и в планах не было. Девчонки передо мной, как говорится, падали и сами в штабеля укладывались.
И вот однажды, дед, заколол поросёнка и подвесил его тушу в том самом сарае. Зима была — не боялся, что испортится. Думаешь, к чему тебе это рассказываю? Объясняю: одно дело размахивать в воздухе шашкой, да сносить макушки бурьяну, и совсем другое — рубить плоть. Поэтому я — глупая детина — пробрался к тому кабанчику и ну его кромсать. В итоге от деда получил, конечно, но и урок извлёк: отсечь конечность врагу со всей дури не каждому здоровому мужику по силам. И это с условием, что оружие хорошо заточено и нападающий знает, как правильно произвести удар. А уж о том, чтобы перерубить человека пополам — и речи быть не может.
Так вот, повторяю: неужели ты полагаешь, что слабенькая девушка (пусть даже научившаяся в танце
