А цитированный выше Нарби видел в трансе зеленый лист с прожилками, а потом человеческую руку с ее сосудами. Харнер же видел первозданную Землю. Есть другие многочисленные свидетельства о видении того, что напоминает препараты, рассматриваемые под микроскопом. Поэтому представляется верной гипотеза, высказанная Нарби: будучи в трансе, сознание проникает на молекулярный уровень и обретает доступ к информации, связанной с ДНК. Там оно обнаруживает двойные гелисы и хромосомные палочки. Именно здесь шаманы черпали знания о том, что всем существам присуща одна 'суть жизни', имеющая форму 'скрученных змей'.
Пора подвести итог сказанному. Древние жрецы и вообще посвященные люди у многих народов, как и индейцы Мезоамерики, использовали для своих целей 'измененное состоянием сознание'. Их разум в таком состоянии проникал в обычно скрытую сферу мира, о физической или метафизической природе которой мы по-прежнему ничего не знаем. Там они видели существа, ведущие себя весьма разумно, именуемые 'предками', 'духами природы', 'духами-покровителями', 'божествами', 'злыми духами', и общались с ними. Существа эти имели подчас фантастическое обличье, передавали им информацию 'прямо в мозг', минуя слова, или индуцировали обучающие изображения, 'минуя глаза'. Содержанием этих изображений были основные биологические структуры, принципиально необходимые для жизненных процессов. Демонстрация сопровождалась пояснениями их роли. Особое место в этих 'картинах' занимала ДНК, изображаемая или в действительной форме двойной гелисы, или в символической – змеевидной.
В свете современных научных знаний исключить возможность всего сказанного нельзя. Нам еще слишком мало известно о свойствах ДНК и ее роли в созидании жизни. Напомню, что уже начаты исследования с целью выяснить материальное, физическое основание для такого рода видений. В начале 80-х годов благодаря использованию сложного, чувствительного измерительного прибора Фриц А. Попп с коллективом показали, что клетки всех организмов излучают фотоны в количестве ста единиц в секунду на квадратный сантиметр. Одновременно было доказано, что источником этого излучения является ДНК, которая в химическом смысле представляет собою апериодический кристалл. Длина волн излучаемых фотонов точно соответствует узкой полосе видимого света, от инфракрасного до ультрафиолетового. Излучение столь же слабое, как свет свечи, наблюдаемый с расстояния в 10 километров; однако оно обладает особым свойством: чрезвычайно когезионно. Эти слабые розблески отличаются когерентностью, равной лазерной, а эффектом, всего этого является восприятие ярких красок, люминесценции и голографической объемности.
Следовательно, благодаря видению во время галлюциногенного транса индейцы получали информацию о таких вещах, о которых они, не достигнув уровня современной науки, 'не должны были знать'. И это сильный аргумент в пользу того, что наряду с научным существует иной путь познания!…
Думаю, именно таким образом древние жрецы, собравшиеся в храмах, вне суеты повседневной жизни возносились мыслью ввысь, пытаясь найти объяснение всему сущему. Им хорошо была известна техника 'погружения в себя': достаточно сформулировать особым образом вопросы. В этом состоянии они начинали вопрошать о строении человека и других живых существ, а когда узнали о клеточной природе жизни, стали заглядывать глубже, внутрь клетки. Так возник определенный канон знания, которое, будучи изображенным графическими символами, проделало путь от созерцаний глубин человеческих тканей до изображений на дворцовых стенах и храмовых рельефов.
Это было знание не полное, до конца не понятое. Оно давало общее представление о жизненных процессах. Поэтому его нельзя сравнивать с содержанием наших ученых трудов. Однако оно указывало на факты настолько истинные, что индейский автор кодексов, живший тысячи лет до нашей эры, или критский художник, писавший свои фрески почти 4 тысячи лет назад, могли бы свободно побеседовать с современным биологом. И как знать, не была ли бы эта беседа полезной в первую очередь именно для биолога! Древние мудрецы могли бы указать ему на некоторые зависимости там, где он их не видел, подсказать направление исследований, которое он проглядел.
Впрочем, не в этом сейчас дело. Не имеет также значения, сколько они, в конце концов, знали и в каком центре эти знания были сосредоточены. Достаточно, например, одного их знания о двойной гелисе в клеточном ядре или удвоении в том же ядре хромосом (рис. 21), чтобы повергнуть нас в изумление. И еще их способность доказать (а речь именно об этом), что возможно познание путем иным – не только научным, опирающимся на достижения сложнейшей техники и методики исследований.
Древние символы с биологическим значением – вот неожиданное свидетельство о том, что люди обладают способностью получать знания без помощи органов чувств. Они показывают также реальность существования некоего духовного измерения в мире людей и всего сущего. Для древних это было непреложным фактом.
Разумеется, я не призываю отвергнуть технику и технологию научных исследований. Заменить их чем- либо иным невозможно, поскольку практическое использование каждого открытия требует выяснения мельчайших подробностей связанного с ним процесса. Но если бы технология была поддержана многократно усиленной интуицией, мы бы шли кратчайшим, прямым путем к сути проблем! Когда знаешь, где и что искать, и даже в общих чертах знаешь решение, то выйти на него гораздо легче, и при этом удается избежать ошибок и блужданий. Это гарантировало бы прогресс и чрезвычайно ускорило бы оптимальность решений.
Думаю, здесь есть смысл привести несколько замечательных примеров. Российский ученый, двадцатишестилетний Дмитрий Менделеев, как и многие современные ему химики, безрезультатно работал над приведением элементов в логичную научную схему. Атомы представлялись ему творениями хаотичными и капризными, с непредсказуемыми свойствами и поведением. Но вот 1 марта 1869 года, утомленный неудачным поиском, с головой, забитой этой проблемой, Менделеев заснул на диване. Во сне он увидел атомы, расположенные восемью вертикальными колонками, в зависимости от их атомного веса. Когда он проснулся – хватило нескольких минут, чтобы набросать то, что сегодня мы называем Периодической системой элементов Менделеева.
Немецкий химик фон Штрадониц работал в 1865 году над объяснением пространственной структуры сложных органических молекул. Соединение, именуемое бензолом, сопротивлялось всем его толкованиям. Но однажды фон Штрадониц, едучи в омнибусе, заснул и увидел атомы, расположенные в форме вращающегося кольца. Голова такой 'змеи' заглотала собственный хвост. Химик очнулся с готовым ключом для открытия и описания целой группы кольцевых молекул – теории, играющей важную роль в современной органической химии.
Кольридж, английский композитор прошлого столетия, написал, а точнее, 'услышал' своего 'Кубилай- Хана' во сне. А проснувшись, только перенес его на нотную бумагу. Вот и Моцарт создавал свои лучшие произведения, подсказанные ему как бы 'сном наяву', записывая музыку так, словно он ее переписывает из головы сразу в готовом виде на нотный лист.
Множество примеров говорит о том, что, когда ум чего-то ищет, концентрируется на чем-то, создает определенную потребность, – он может найти решение особым путем, приходя из сферы, в которую, как мы считаем, имеет доступ наше подсознание. Однако это всегда требует временного перерыва в логическом мышлении, торможения мыслительного монолога, размягчения контуров сознания и свободного плавания на волне интуиции, рассеяния внимания.
Парадоксально, хоть этого мы и не замечаем, но такой способ осознания является нашей повседневной практикой. Если бы развитие цивилизации зависело только от сухих логических расчетов и одних бесконечных опытов – мы все еще пребывали бы в железном или бронзовом веке. По сути, именно интуиция или инстинкт лежат в основе самых замечательных достижений человека. А ведь стоит воскресить эти стыдливо замалчиваемые способности, которые нашим пращурам, за сотни поколений до нас, позволили обрести уникальные биологические знания.
Следует ли делать отсюда вывод, будто источником знания, зафиксированного на диске, было видение древних индейцев Мексики? И что же, отбросить гипотезу об Атлантиде? Отнюдь! И даже совсем наоборот. Ибо я полагаю, что если мы имеем дело с трансцендентальным познанием, то действительные условия для его проявления могли возникнуть не где-нибудь, а именно на Атлантиде. Почему?
