— А… как дела? Я тут говорил Гарри, что нам повезло, а ваша бригада, похоже, зашла в тупик, — рассмеялся он.
— Ну, сегодня у нас прогресс, — сказала Анна, проходя к столу. — Какими судьбами?
— Работать с вами, естественно. Насколько я знаю, вам теперь любая помощь пригодится.
Гарри бросил удивленный взгляд на Анну:
— Что за прогресс?
Анна ответила, что теперь они знают номер белого «рейндж-ровера», который видели на месте убийства Карли Энн; Майк Льюис пробивает его по компьютеру, чтобы установить через агентство лицензирования водителей и транспортных средств фамилию владельца. Анна начала печатать отчет и спросила, где Ленгтон.
— Вместе с Грейс поехал в Ист-Энд к какому-то колдуну вуду. — Гарри подошел к ее столу и склонился над спинкой стула. — Что еще вы узнали за утро?
— Ну, хотя бы то, что Карли Энн была удивительно красива. Она бросила свое занятие, перестала колоться героином и жила у директора местного общественного центра по имени Дора. Белый «рейндж- ровер», который видели на месте убийства, часто появлялся под окнами их квартиры. Дора сказала, что, скорее всего, это был сутенер Карли Энн. — Анна перестала стучать по клавишам. — Мы нашли у нее ювелирные украшения превосходного качества. Если это был сутенер, он или хорошо ей платил, или сам заваливал этими цацками.
— Эта Дора знает что-нибудь о человеке, на которого работала Карли Энн?
— Нет, Карли Энн никогда об этом не заговаривала. Мне кажется, ее сутенер вовсе не хотел, чтобы она завязывала с этим делом. Такая красавица — это же настоящая золотая жила!
— Так, по-твоему, водитель «рейндж-ровера» был ее сутенером?
— Если был, значит, видел, как они пытались отрезать ей голову.
Тут в комнату вошел Майк Льюис и взмахнул рукой:
— Ну вот… Мы нашли владельца «рейндж-ровера» — он живет в Кенсингтоне. Я говорил с женой, машину они продали год назад. — Майк угрюмо присел на край стола Анны. — Покупатель заплатил наличными и, похоже, назвал ненастоящие имя и адрес.
— А как он выглядел?
Льюис вынул записную книжку:
— Высокий, чернокожий, в отличном костюме, хорошо говорил по-английски, исключительного обаяния и так далее и тому подобное. А так как платил он наличными, о цене они сговорились.
— Так, номер машины у нас есть, значит, можно объявлять об этом — посмотрим, что получится.
— Сделано уже.
Гарри взъерошил волосы:
— Для сутенера машина необычная, правда? Слишком заметная, я бы сказал, — белый «рейндж- ровер», стекла черные, тонированные…
— Карли Энн имела столько золота, что вряд ли это был просто дешевый сутенер.
— Если она работала на него, то, может, ему не нравилось, что она подумывала завязать?
Анна нахмурилась:
— Если только…
Майк и Гарри посмотрели на нее.
— А что, если она была для него не просто шлюха? Может, она ему нравилась? Нам сейчас нужно постараться найти хоть кого-нибудь, кто знал ее до того, как она поселилась у Доры, может, они подскажут нам, что это был за человек. — Анна обернулась к Майку. — У тебя остались какие-нибудь записи от того дела?
— Пойду проверю, по-моему, мы встречались тогда с несколькими девушками.
Майк отошел к своему столу, а Гарри недовольно произнес:
— Снова за соломинку хватаемся. Я имею в виду, начинаем новую линию расследования. Топчемся на месте, наступаем на те же грабли, дожидаемся какого-то прорыва.
— Тут так просто не скажешь, Гарри, может, это как раз он и есть. У нас имеются хоть какие-нибудь следы Каморры? Если он живет в Пекэме, кто-то же должен знать, где именно.
— Может, кто-то и знает, но информаторов у нас нет. Там пока местные работают, ищут.
Гарри обернулся и бросил взгляд на Фрэнка Брендона:
— А этот-то что здесь делает?
— Мне ясно, тебе разве нет? — пошутила Анна. — Мы же за соломинку хватаемся!
— Воняет теперь у нас, как у шлюхи в спальной.
— А ты знаешь, как там воняет? — поддразнила его Анна.
— Нет, но его одеколон бьет наповал, это факт.
Майк Льюис вернулся с бланком отчета:
— Вот, тут две фамилии. Мы опрашивали двух девушек: ни та ни другая не видели Карли Энн много месяцев, но раньше они тусовались вместе.
— Она жила с ними?
— По крайней мере, она назвала их адрес, когда ее во второй раз задержали в районе Шафтсбери- авеню.
Когда Анна спросила адрес девушек и сказала, что сама хотела бы поговорить с ними, Майк только пожал плечами и ответил, что вряд ли они еще там живут, — это был заброшенный дом в Килберне.
Ленгтона в участке не было, и Анна сделала все как положено. Она сказала дежурному, что попробует разыскать девушек и возьмет с собой Брендона, сдала отчет о том, как прошла беседа с Дорой о Карли Энн, и, наскоро перекусив сэндвичами и кофе, они с Брендоном выехали из участка.
Сначала они молчали, потом Брендон попросил ее разъяснить те вопросы, в которых он еще не успел разобраться.
Анна рассказала ему о братьях Красиник, о том, что они надеялись чем-нибудь помочь Эймону, который сидел в Паркхерсте. Если у них это получится, то можно будет добыть информацию от его брата Идриса — тот был сейчас в Уэйкфилде.
— Слушать противно, — сказал на это Фрэнк. — Я хочу сказать, если этот идиот надеется…
— Он боится вуду, — ответила Анна.
— Ерунда какая!
— Может, и ерунда, вот только если бы ты его видел, то так бы не сказал, он настоящий тормоз, как зомби. Его даже пробовали принудительно кормить, чтобы он не умер с голода.
— Зачем? Он ведь убил Мерфи, да?
— Да, но если мы вытащим из его брата хоть какую-нибудь информацию, то стоит хотя бы попробовать.
— Оба нелегальные иммигранты?
— Да.
— И как тебе это нравится? Почитай-ка сегодняшние газеты: мало нам тех нелегальных иммигрантов, что уже живут у нас, так еще из Восточной Европы потянулись! Смешно, из-за каких-то дурацких прав человека здесь живут больше шестисот тысяч поляков и всяких других. Знаешь, что я тебе скажу, я серьезно подумываю, может, в Австралию махнуть? Вот там правильно сделали — закрыли ворота, и всё тут. Представляешь, сколько у нас официально эмигрантов? Тринадцать тысяч! Хороша ошибочка! Правительство виляет туда-сюда, а правды признавать не хочет: контроль над иммиграцией провалился, а мы за это расплачиваемся. Представляешь, что за этим стоит? Школы, больницы, дома, страховки, зарплаты — все псу под хвост! Нахлебники чертовы! У меня зять живет в Питерборо, так у них тысячи две поляков поселилось! Там и так давно уже безработица, а эти что собираются делать?
Анна остановила машину у огромного запущенного дома, одну стену которого сплошь покрывали граффити:
— Приехали.
Брендон выглянул из окна:
— Ну и хлев! Дом для бедных! Хотела бы на этой улице квартирку купить?
Анна вышла из машины. Фрэнк начал раздражать ее — он все больше походил на вечно всем
