Тут у меня все посторонние мысли из головы вылетели, забросил я мешки на дерево, и побежал. К себе на заправку, там я каждую аномалию на ощупь знаю, залезу на крышу и спокойно стаю зачищу. У меня на поясе детектор, два «Каменных Дикобраза» и три «Скальпа Контролера». Ментальных ударов не боюсь, дыхание не собьется. Главное с разбега не влететь никуда, но на реакцию и раньше не жаловался. Вперед, ревизор, это твоя жизнь. Позади монстры, впереди неизвестность, груз брошен, настоящее приключение. По любому.
Только зря я скалил зубы, предвкушая легкий расстрел мутантов.
- На дороге, за остановкой, еще стая в засаде, - Умник доложил.
Обстановка в Зоне меняется мгновенно, как в бою и на пожаре. Не среагировал – погиб. Не понравилась мне новая тактика собак облезлых. Так они скоро догадаются, что за забором еды полно и двинут в мир через периметр. Прорываться с боем сквозь кольцо мне не хотелось. Зайдут со спины, собьют с ног в прыжке, порвут на куски, никакой костюм защитный от клыков не спасет. Свою Темную Долину я как пять пальцев знаю. За три недели вдоль и поперек излазил. Изменил направление движения, стал на восток забирать. Там ковш разгрузочный на подъемной вышке стоит. Внизу аномалии плотно расположены и остаточная радиация большая, прямо критическая, да только деваться мне совсем некуда. Залез я на первую площадку, а тут и собаки злые и голодные прибежали. Стрелять для сталкера – дело привычное. Для начала в самую гущу из гранатомета пальнул. Полетели куски мяса во все стороны. А вдогонку одиночными прямо по головам. Расстреливаю тварей, как мишени в тире, и про себя двум вещам удивляюсь. Почему они людей не боятся, и почему, несмотря на потери громадные, не разбегаются?
Обойму в «Грозе» меняю, куст качнулся. Прямо из него пес чернобыльский вылезает. Для этого четыре метра не высота. Вот кто их здесь держит. Предводитель охоты. Будет меня сдергивать. Не хотел я его убивать. Точно в ногу прицелился, и уже на спуск нажал, когда он голову к земле пригнул перед прыжком. Пуля бронебойная со стальным сердечником ему прямо между глаз вошла. Никакой Болотный Доктор не поможет. Дернул лапами раз-другой и затих. Собаки сразу, завывая, в разные стороны кинулись. Вдогонку еще парочку уложил, мне премию за экономию патронов не дадут, у меня два «цинка» с собой. Перед мостом на дереве висят. Поставили местных уроженцев на место. Можно спускаться не торопясь. На обратном пути приходилось не только аномалии обходить, но и дохлятину свежую. Запачкаешься, запах будет тот еще.
Через мост бегом, фон здесь сильный. Дотащил груз до вагончика у остановки, в дальнем углу припрятал. Отсюда всегда заберу, а тяжести носить надоело. Здесь же решил переодеться. Костюм армейский убрал, курточку черную модифицированную, с усиленным противопульным слоем, надел. Иду по разбитому асфальту, как у нас в Смоленске рядом с механическим заводом. За автобусом нога из-за колеса торчит.
- Эй, - кричу, - выходите, резких движений не делать, стреляю без предупреждения.
Четверо появились вразвалочку. Пятый в кустах остался. С него и начнем если что. Покачиваюсь слегка влево-вправо, прицел сбиваю.
- Клинок, - говорю, - из клана «Сталь». Чего на дороге сидите?
- Стрельбу слышали, Порох послал на разведку.
Это, наверное, сержант спецназовец. Службу знает, не расслабляется.
- Ведите в гости, - предлагаю скромно, почти застенчиво.
Сколько я по этой старой дороге километров намотал, один Черный Сталкер знает. И опять по ней иду. Пареньки считают, что они меня ведут. Пусть потешатся. Наивный у нас народ, двое вообще с «Сайгой» гладкоствольной двадцатого калибра. Кто такой хлам может оружием считать? У остальных автоматы, «Гадюка» и «Калашников».
Лагерем приезжие бандиты прямо в двухэтажном доме бывшей администрации расположились. А в подвале здесь «жарка» притаилась, им туда хода нет. У вагончика в центре двора на веревке белье сушится. Живы еще девушки, резвушки-хохотушки.
У ворот часовой стоит, пятеро со мной пришли, у костра семеро сидят. Остальные отсыпаются или девок в вагоне используют. Пороха можно сразу узнать, даже если бы фотографии в справке не было. Рост спецназовский, метр девяносто, шея бычья и кулаки с мою голову. На одном ухе мочка оторвана, пара шрамов на лбу. Симпатяга.
Командир дозора сразу к нему подскочил, докладывает, в меня рукой тычет. А я остальных рассматриваю. Сидит мясо ходячее, корм для мутантов, смазка для ножей. У всех на лицах припечатано: «Не жилец». Парнишка молодой, рожа в кровь разбита, без оружия сидит. Что у них тут творится, своих бьют без жалости, заложницам, наверняка, не сладко приходится. За моей спиной пятый из группы разведчиков стоит. У него винчестер гладкоствольный двенадцатого калибра в руках. Накладка, однако. В Зоне к нему патронов не достать, здесь только шестнадцатый калибр в ходу. Молодых у костра трое, считая обезоруженного. Один из них Пират.
- Здорово, - говорю, - вольные бродяги Зоны, дети Темной Звезды. Пустите путника у костерка погреться, вам не накладно и мне приятно.
Они удивились не на шутку, а я уже слева от Пороха к огню сажусь. Голову в прицел ловить в драке не будешь, стрелять буду в упор по корпусу, если придется, сразу в сердце для надежности. А потом паренька с винчестером. Что-то криков страстных не слышно. Они что, рты им позатыкали?
- И тебе привет, как тебя там, неважно, грейся и проваливай, нам здесь чужаки не нужны, - отвечает мне один от костра.
Вот и полицейский лейтенант определился.
- Могу предложить устройство связи совсем дешево. За сто килограммов «конденсаторов». Вам полдня работы. После обеда начнете, к ужину закончите.
И достаю из рюкзака гарнитуру. Цепляю на Пороха.
- Работает от голоса. Просто называешь номер или говоришь с кем соединить, все остальное делает оператор. Практически даром, между прочим.
Помолчал я, дух перевел, и решил обострить ситуацию.
- И двух носильщиков с вас до Кордона бесплатно.
- И носовой платок тебе в подарок, - наконец разозлился Порох. – Слезы радости вытирать, что нас нашел. У тебя сейчас одна задача. Нас убедить, что от тебя живого пользы больше, чем от мертвого. Курточка на тебе обычная, зато ствол хорош. Не сменяешься?
Есть такая традиция по российским следственным изоляторам и пересылкам. Там люди сидят в той одежде, в чем их поймали. Неудобно бывает зимой на суд идти в одной майке. А больше у арестанта нет ничего. И принести некому. Допустим, в чужом городе сидит, или без документов взяли, а он называться не хочет. Вот и меняются одеждой между собой в камерах. Последняя дикая страна в Европе, во всех остальных, даже в бедной Сербии, заключенного в тюремную одежду переодевают. Всех в одинаковую. А личное имущество в пакет складывают, и в камеру хранения убирают. На выходе отдадут. Лет через несколько.
- Легко, - говорю. – Меняю на импульсную винтовку. Есть она у тебя?
И ствол ему в бок для убедительности.
- Это там, за речкой, тебя кто-то боялся. Здесь ты убить сможешь, если постараешься, а напугать вряд ли. Потанцуем? Зажав в руке последний рубль, пойдем туда, пойдем туда, где нам с тобой по край нальют, и бросят льда, кусочек льда. Ты уже здесь парень, в стране мечты, где можно все. Если связь не берешь, снимай, да я пойду восвояси. Зайду через неделю, посмотрю, сколько вас останется.
- А если беру? – спокойно так спрашивает.
Нравятся мне несуетливые парни. Надежно с ними.
- Тогда задержусь, - отвечаю. – Научу вас «конденсаторы» из аномалий выкапывать. Смотр проведем, перевооружим народ. Смотреть больно, с таким металлоломом только дачи охранять от воришек малолетних.
Парнишка избитый в голос захохотал. Весело так, заливисто. Порох щекой дернул и тоже заржал. Перестрелка временно откладывается.
- Собирай, - говорю, - всех. Говорить будем и оружие осматривать.
- Полный комплект, некого звать.
У меня глаза от удивления стали по рублю, не меньше. Взгляд поневоле к вагончику вильнул.
