человека 'во грехе', имея целью самосохранение человека и его чувств. Однако, было предпринято множество деморализующих экспериментов на теле ради 'спасения души', что лишь подтверждает насколько неверно толковались и использовались ярлыки «потворство» и 'воздержание'.
Сатанизм, конечно же, одобряет и поощряет сексуальную деятельность, но тот факт, что наша религия — единственная, которая занимает такую позицию, является причиной, по которой ей уделялось так много предвзятого внимания. Когда такое большинство людей принадлежит к религиям, подавляющим их в сексуальном плане, то все, что написано по этому соблазнительному поводу, обречено на успех. Если все попытки продать что-нибудь (будь то продукт или идея) проваливаются, — нужно звать на помощь секс! Причина заключается в том, что, несмотря на то, что люди сейчас осознанно воспринимают секс как естественную и необходимую функцию организма, их подсознание все еще связано разного рода табу, навязанными ему религией. Вновь упомянем, что запрещенное всегда наиболее желаемо. Именно пугало секса позволяет литературе, посвященной Сатанинским взглядам на эту тему, затмевать все, что написано собственно о Сатанизме.
Настоящий Сатанист не более озабочен сексом, чем любыми другими своими желаниями. Он, скорее, подчиняет его себе, как и все приятные вещи, чем впадает в зависимость от него. Он не является ни дьявольским извращением, только и ждущим возможности дефлорировать всех молодых девственниц, ни боязливым дегенератом, болтающимся у «грязных» книжных магазинов, помешанным на «непристойных» картинках. Если порнография подходит его нуждам в данный момент, он, не стыдясь, покупает нужные ему вещи и без чувства ложной вины пользуется ими.
'Мы должны принять во внимание тот факт, что человек становится раздраженным от постоянного подавления, но должны также сделать и все возможное, чтобы, по крайней мере, умерить грешные человеческие страсти, иначе они станут безудержны в этой новой эпохе', — говорят набожники правоверного пути Сатанисту, вопрошающему: 'Зачем продолжать считать эти желания постыдными и нуждающимися в подавлении, если теперь вы признаете их естественными!?' Но не может ли статься так, что последователи религий белого света, строящие кислые мины при упоминании о том, что до Сатанизма им и в голову не приходила мысль о новой религии, быть последователем которой было бы приятно, хотели бы извлечь из жизни немного больше удовольствий, но из страха потерять лицо, боятся признать это? Не может ли статься и так, что они боятся того, что люди, услышав о Сатанизме, скажут: 'Вот это как раз для меня, — зачем продолжать исповедовать религию, которая обвиняет меня во всем. что я делаю, даже если в этом нет ничего дурного?' Сатанист считает последнюю мысль более вероятной.
Есть несомненные свидетельства тому, что религии прошлого каждый день снимают все больше и больше своих смешных и нелепых ограничений. Но, несмотря на это, если целая религия основана на принципе 'воздержание вместо потворства' (словно так это и должно быть), то от нее остается весьма мало, когда она пересматривается с целью удовлетворения современных человеческих потребностей. Следовательно, зачем тратить время 'покупая овес для дохлой лошади?'
Лозунг Сатанизма — ПОТВОРСТВО вместо «воздержания»… НО потворство — это не принуждение.
К вопросу о человеческом жертвоприношении
Предполагается, что цель исполнения ритуала жертвоприношения — выброс энергии, запасенной в крови только что убитой жертвы, в атмосферу магического действий, повышающий тем самым шансы мага на успех.
'Белый' волшебник полагает, что раз кровь представляет собой жизненную силу, то нет лучшего способа ублажить богов или демонов, чем предоставить им необходимое количество ее. Соедините это логическое объяснение с тем фактом, что умирающее существо в избытке тратит адреналин и другие биохимические элементы и вы получаете кажущееся неоспоримым утверждение.
'Белый' волшебник, опасаясь последствий, связанных с убийством человеческого существа, обычно использует птиц или других «низших» животных в своих церемониях. Думается, эти ханжеские негодяи не испытывают вины, отбирая жизнь животного вместо людской.
В действительности же, если маг достоин своего звания, он не будет стеснен в высвобождении необходимой энергии из своего собственного тела, вместо умерщвления не желающей и не заслуживающей того жертвы!
В противоположность всей магической теории, освобождение этой силы проявляется не в пролитии крови, а в смертных муках живого существа. Разрядка биологической энергии — тот же феномен, что проявляется в глубоком усилении таких проявлений человеческого существа, как сексуальный оргазм, слепая ярость, смертельный ужас, всепоглощающее горе и т. д. Из всех этих эмоций самые простые в достижении по собственной воле — сексуальный оргазм, а также гнев и горе, уступающее некоторым образом предыдущим двум чувствам. Памятуя о том, что первые две наиболее достижимые эмоции (сексуальный оргазм и гнев) выжжены набожниками в подсознании как «грешные», неудивительно, что они избегаемы «белыми» волшебниками, влачащими величайшее бремя вины из всех людей! Тупая ослиная абсурдность нужды убийства невинного живого существа в ритуале, практиковавшегося «колдунами» прошлого, есть, очевидно, меньшее из зол, когда требуется разряд энергии. Эти бедные глупцы, мучимые угрызениями совести, называвшие себя ведьмами и колдунами, скорее были готовы отрубить голову козлу или цыпленку в попытке использовать их предсмертную агонию, нежели «богохульно» мастурбировать пред ликом Иеговы, которого, по их утверждениям, они же и отрицали! Единственный способ, которым эти мистические трусы могли ритуально освободить себя, была агония чужой смерти (на самом деле, по доверенности, — своей собственной), предпочитаемой ими потворствующей силе, производящей жизнь! Шагающие по пути белого света, на самом деле холодны и мертвы! Неудивительно, что эти хихикающие прыщики ^'истического знания' должны были стоять внутри защитных кругов и связывать «злые» силы для того, чтобы чувствовать себя в «безопасности» от нападения — ПОСКОЛЬКУ ОДИН ХОРОШИЙ ОРГАЗМ УБИЛ БЫ ИХ!
Использование человеческой жертвы в Сатанинском ритуале не подразумевает убийства ради 'ублажения богов'. Символически жертва уничтожается через наговор или проклятие, что, в свою очередь, приводит к физическому, духовному или эмоциональному разрушению «жертвы» способами, которые нельзя затем приписать волшебнику. Сатанист приносит человеческую жертву только тогда, когда она может послужить двум целям сразу: для освобождения волшебника от зла в форме проклятия и, что более важно, для избавления от весьма отвратительного и заслуживающего того индивидуума.
НИ при каких обстоятельствах Сатанист не приносит в жертву животное или ребенка! Веками пропагандисты правоверного пути лепетали о предполагаемых убийствах маленьких детей и сладострастных девиц, приносимых дьяволопоклонниками в жертву. Естественным было бы предполагать, что любой, читающий или слушающий эти истории, немедленно испросит подтверждения их достоверности, подвергнув сомнению пристрастные источники этих сказок. Но, в противоположность этому, как и вся 'святая ложь', принимаемая без оговорок, этот Сатанинский 'modus орerandi' существует и по сей день!
Причины, по которым Сатанисты не могут совершать подобных действий, ясны и логичны. Человек, равно как и животное, является божеством для Сатаписта. Чистейшая форма плотского бытия таится в телах животных и детей, которые еще недостаточно выросли, чтобы подавлять свои естественные желания. Они могут воспринимать то, о чем взрослые не могут и мечтать. Поэтому Сатанист рассматривает эти существа со святым убеждением, что может научиться многому у этих естественных волшебников мира сего. Сатанисту известно об обычае, бытующем среди последователей пути Агарти — богоубийстве. Ввилу того, что боги всегда создаются по образу и подобию людскому, а средний человек ненавидит себя за то, что он находит в себе, — неизбежное должно произойти: жертвоприношение бога, представляющего человека. Сатанист же НЕ ненавидит ни себя, ни богов, избранных им, и не имеет желания разрушать себя или того, кому он привержен! По этой же причине он никогда не принесет осознанного вреда животному или ребенку.
Возникает вопрос: 'Кто же тогда должен считаться подходящей и должной человеческой жертвой, и
