лондонском отеле, трогательная лабораторная обезьянка с безумными глазами, непонятные фразы на листе белой бумаги.
— Проект «Алкахест». — Сильвия медленно встала, перевела взгляд на Свитхарта, потом снова на Палмер. Подтверждение написано на лице Кристин — в глазах, очертаниях рта, тонких расширившихся ноздрях, резкой пульсации вены на шее.
Сердце Сильвии подскочило к горлу.
— Боже мой… вы экспериментировали на людях. Кто они? Военные? Солдаты? Кем были ваши подопытные кролики?
Палмер открыла рот, покачала головой, облизнула губы.
— Британцы, американцы. Совместный проект. — Она поднялась с дивана и принялась нервно шагать. — Алкахест вводили вместе с дюжиной других инъекций. Эксперименты велись долгое время — война в Заливе, войска ООН. Обычное дело. Предполагалось, что он действует. Вопросы возникли позже.
— Что случилось… — Сильвия не договорила. У нее вырвались совсем другие слова. — Я хочу знать, что такое
— Это отнюдь не оружие Апокалипсиса. — Палмер прохаживалась по комнате. — Это нейротоксин, класс биотоксинов. Сейчас на рынке есть вещества гораздо более смертоносные. Ценным его делает процесс производства. Мы усовершенствовали его, он стал выгоднее за счет своих возможностей. Заражение происходит через кожу, с пищей, но лучше всего действует распыление. В войне без правил, когда используют биологическое оружие, продукт распыляется повсюду. И разрушительный потенциал алкахеста предназначен не для убийства, хотя, разумеется, он может и убить. Но в правильной дозе он вызывает неврологическое расстройство, нарушения в коре головного мозга — симптомы схожи с энцефалитом, жестким психозом. — Оторванная от реальности страданий и смерти, Палмер описывала способности своего особо одаренного отпрыска. Она читала вдохновенную лекцию для непосвященных. — В биологической войне выгодно калечить. — Ее дыхание участилось. — Средства врага тратятся на заботу о жертвах — враг деморализован. Увечья пугают больше, чем смерть. Безумие, паралич, острая боль — это гораздо страшнее.
Она повернулась и повторила свой путь по комнате. Ее голос снова стал энергичным, она почти улыбалась.
— У последнего поколения токсинов короткий период распада. При вдыхании, приеме внутрь он остается в организме человека, но при этом не задерживается в воздухе. Вот в чем прелесть этого особого биологического вещества. Он действует избирательно, поражает быстро и наносит ущерб только непосредственно отравленным. Кроме того, он хорошо хранится. — Палмер замерла перед окном. Она смотрела в темноту сквозь свое отражение. Слышался лишь шум ветра и шелест листьев.
Наконец, словно услышав вопрос, она резко обернулась:
— Вы правда считаете, что в моем мире есть четкая грань между нравственным и безнравственным? Эти правила тут не действуют. Мой мир аморален. Это наука, поиск Святого Грааля, — химического, ядерного, биологического, — во всех его формах, уродливых и прекрасных. Моя работа спасает жизни.
— Кристин, — предостерег Свитхарт, — достаточно.
Но Сильвия уже поднялась с кресла.
— Вы рассуждаете о спасении, но вы пытались убить меня, вы сами сказали мне об этом. — Она повернулась к Свитхарту: — И ты это слышал. Когда мы выходили из парка, она сказала, что отравила меня, а ты сделал вид, будто ничего не слышишь.
— О чем ты? — Свитхарт испуганно взглянул на Сильвию. — Кристин никогда не признавалась, что отравила тебя. Ни здесь, ни в парке. Что ты такое говоришь?
— Я слышала, и ты должен был слышать. Ты снова лжешь.
— Послушайте меня, доктор Стрэйндж, — мягко сказала Палмер. — Галлюцинации, видения — вполне типичные симптомы при таком отравлении.
— Но я слышала, как вы сказали.
— Сильвия, тебе показалось, — Свитхарт направился к ней.
— Отойди от меня, — прошептала Сильвия. Они говорили правду. Она добрела до стеклянной двери, вышла на террасу, вцепилась руками в перила.
Соскользнула в иную реальность, открывшуюся ей после отравления.
Подняла лицо к небу.
Блестящие от дождя сосны. Жалобные крики горлиц.
Шорох стеклянных дверных створок.
Она повернулась и увидела лицо Палмер, рассеченное пополам тенью. Пикассо — абстрактный глаз, нос, рот, приоткрытые губы, блеск зубов.
Чуть поодаль, за стеклом, заметила Свитхарта.
Он сделает все, о чем бы она ни попросила.
Но теперь она готова сама иметь дело с Кристин Палмер.
— Доктор Стрэйндж, лучше зайдите в дом.
— Нет.
— Вы нездоровы, — голос Палмер смягчился.
Сильвия подошла к Палмер, изучая каждую черточку ее лица, словно могла впитать знание о ней так же легко, как зрачок пропускает свет, как роговица и хрусталик воспроизводят на сетчатке безупречный образ. Как будто нервные импульсы, идущие через сетчатку в мозг, могли создать нечто большее, чем поверхностная иллюзия.
— Алкахест, — прошептала она. — То, что вы описали, оно ведь во мне, да?
Палмер сделала шаг, потом еще один, словно пыталась отойти от края пропасти.
Сильвия двинулась за ней.
— Я смогу иметь детей?
Палмер остановилась, протянула руку.
Сильвия отшатнулась, и Палмер отступила назад.
Но Сильвия вцепилась ей в запястье:
— У меня повреждена ДНК? Это передается по наследству?
Палмер пришла в себя, лед разбился, она освободилась.
Сильвия стояла на месте. Казалось, она оцепенела, но, заглянув внутрь себя, она поняла, что спокойна. Как будто она прошла через ворота и теперь стояла на другой стороне, оглядываясь на себя.
— Вы совершили ошибку, не убив меня, Кристин.
— Это не имеет значения, если вы…
Сильвия ударила Палмер. Звук пощечины, хлопок кожи о кожу, прозвучал резко и громко.
Довольно долго Палмер стояла неподвижно. Затем медленно, осторожно, коснулась рукой покрасневшей щеки.
— Ответ — да. Ваша ДНК повреждена. Да, вы передадите это по наследству.
Палмер пробежала мимо Сильвии, сбежала по деревянным ступенькам на мягкий влажный ковер из сосновых иголок. Она шла босиком по знакомой тропинке, ее халат раздувался от ветра, и вскоре она исчезла между темными деревьями.
Сильвия пошла за ней. Во тьму. Изморось снова превратилась в дождь. Ветер жалил, трещал ветвями, словно лес был темным, бушующим морем.
Она огляделась и увидела Палмер.
— Уходите, доктор Стрэйндж — Волосы Палмер потемнели от дождя, халат промок насквозь. — Одной храбрости недостаточно, чтобы справиться с этим. Посмотрите на себя. Вам чудятся голоса, признания. Это просто предупреждение. Могло быть и хуже.
Дождь обжигал кожу. Они с Палмер стояли почти вплотную друг к другу. Но Сильвия подошла еще ближе.
— Почему вы преследуете меня? Кому я мешаю?
— Я думала, вы знаете. — Палмер заговорила громче, чтобы перекрыть завывания ветра. — Я думала, это ваша работа — объяснить, что за мифическое существо эта смертоносная доктор Палмер. ФБР, Эдмонду.
