Зато у нее не висят на стене сломанные часы с кукушкой…
– А я как раз с рынка иду… Проходила мимо, решила заглянуть на пару минут. Ты что, не рад?
Женя растерянно прошел за мной и остановился в дверях кухни. По нему не было заметно, что он истощен жаждой знаний и хороших оценок.
– Я рад, но…
– Извини, что не позвонила. Как-то не подумала…
«Привет вам, гигантские морды! Можете купаться в лучах моего величия!» – донеслось из маленькой комнаты.
Ах вот оно что! Мальчик смотрит мультик. Как это мило!
– О, ты смотришь «Мадагаскар»! – улыбнулась я. – Обожаю этот мультфильм. Я тебе говорила, что собираю пингвинов?
– Не говорила. А каких пингвинов?
Сегодня мне было неуютно рядом с Женей. Между нами будто стена какая-то выросла за эти три недели. Я улыбаюсь, пытаюсь шутить и говорить, но с каждым словом мне все труднее и труднее.
Да и Женя какой-то странный. Еще более молчаливый, чем обычно. Замкнутый. Неужели его так волнует мое присутствие?
– Всяких, – ответила я. – Пойдем, может, вместе посмотрим? – предложила я. – Потом я домой пойду, а ты будешь готовиться к экзамену.
– Знаешь, наверное, не получится… – нерешительно начал Женя.
– Что не получится?
Он сел рядом на табуретку, вздохнул и закрыл глаза руками.
– У тебя проблемы? – спросила я. – Ты не сдал какой-то экзамен?
– Я не один, – сказал он. – Я хотел тебе раньше сказать, но… боялся. Наверное, нам лучше не видеться больше. Я сдал сессию, завтра уезжаю в Питер до осени. В сентябре мне дают комнату в общаге, так что квартиру я освобожу в ближайшие сутки.
«Я пошутил, куколка. Целы твои люди. Тихим ходом на шлюпке бороздят океан», – сказал пингвин из «Мадагаскара».
Меня бросил парень. Уже во второй раз. Я одна. Теперь уже точно одна и вряд ли завтра начну встречаться с кем-то другим. У меня не оказалось под рукой запасного варианта.
Мне не страшно. Только странное чувство стыда и неловкости. Все это хочется поскорее забыть. Я не любила Женю. И не любила себя в этих отношениях. Это-то и неприятно.
Но уже появилось то, что каждый раз будет напоминать мне о Жене. Теперь всякий раз, видя пингвинов или смотря «Мадагаскар», я буду снова чувствовать этот дурацкий стыд и противную неловкость.
С того момента, как я оставила Машку на детской площадке, прошло всего двадцать минут. Она сидела все там же, лениво раскачивая ногой качели и читая журнал.
– Ты чего такая довольная? – удивленно спросила подруга.
– Мы расстались.
– И ты этому радуешься?
– А что мне, плакать, что ли? – засмеялась я. – Если бы не он, я бы сама его кинула через месяц.
– Ну и правильно, – сказала она. – Ты никогда не убивалась из-за парней. Так и нужно. Зато теперь ты свободна для новой любви.
Мы медленно возвращались к моему дому. Как только я открыла дверь, Маша быстро пробежала в мою комнату и включила комп. Совсем не может без Интернета.
Я помыла руки и пошла за Машей. Она стояла рядом с приоткрытой дверцей шкафа и вертела в руках белую капитанскую фуражку. Черный козырек, золотистая цепочка и якорь спереди.
Машка не только наглая, но еще и чересчур любопытная.
– Что-то белое торчало из шкафа, – сказала она, подняв на меня глаза. – Я решила поправить, а она упала мне в руки. Прикольная вещь! Похожа на настоящую. Откуда у тебя такая?
Машка стояла у зеркала и примеряла кепку.
– Это подарок, – сказала я.
– Да? – улыбнулась она. – Кто подарил?
– Нет, – засмеялась я. – Это я купила в магазине сувениров. Год назад еще.
– Ух ты! А кому ты собралась его дарить? То есть… нет, почему до сих пор не подарила?
Глядя на Машку, я прилегла на диван в коридоре. Она все улыбалась перед зеркалом, примеряя кепку то так, то эдак. А я не знала, как ответить на ее вопрос. Наверное, придется рассказать все с самого начала.
Глава 6
Три девицы
В воскресенье вечером, как только я устроился перед монитором, чтобы посмотреть третий сезон «LOST», в комнату зашла мама и сказала:
– Позвони Андрею.
– Зачем? – не понял я.
Андрей мой двоюродный брат. Он на десять лет старше меня, живет в Москве. Я видел его, наверное, раза три, да и то так давно, что не вспомнить. Мы не общались. Даже номера его мобильного у меня не было.
– Мне сегодня сон приснился, – сказала мама.
– Какой? – Я все еще ничего не понимал.
– Нужно позвонить Андрею, – повторила она. – Я говорила только что с тетей Ниной, она так обрадовалась. Сказала, что Андрюшенька обязательно что-нибудь придумает, у него ведь столько знакомых. Я записала телефон.
Она отдала мне лист бумаги с номером.
– Надеюсь, он поможет тебе с работой, – продолжила мама. – Сейчас ведь такое время. Без связей вообще никак. Так что ты завтра с утра позвони ему. Говори нормально, не груби, не выражайся.
– Угу, позвоню, – отозвался я.
– Или он тебе позвонит, – все не унималась мама. – Я им твой номер тоже дала.
Андрей позвонил сам на следующее утро.
– Никита, у меня есть десять минут, – с ходу начал брат. – Давай с тобой немного поговорим.
– Ну, давай, – нерешительно ответил я.
– Ты ведь парень общительный? – спросил он. – Легко с людьми общий язык находишь?
– Вообще, как бы, да, – сказал я. – У меня много друзей.
– Отлично. Значит, коммуникабельный. Как у тебя с английским?
– Не знаю. Пять лет в школе учили вроде. А нужен английский?
– Нужен, – ответил Андрей. – Сможешь рассказать, как ты продавал наушники? Или просто о себе рассказать?
– Конечно! – обрадовался я. – Это же просто!
– Хорошо. В общем, я сегодня утром говорил с директором агентства. В понедельник у него есть время, и он может с тобой пообщаться. Слушай внимательно. Это кадровое агентство. Знаешь, чем занимаются такие организации?
– Я читал в Инете, – сказал я. – К ним приходят люди, заполняют всякие анкеты, и агентство ищет им работу.
В Инете не очень хорошо писали о кадровых агентствах, даже о самых крутых, международных.
– Не совсем так, – сказал Андрей. – Чаще все немного наоборот. У агентства есть клиенты – крутые компании, банки и все такое. Они платят большие деньги, чтобы по их заказу находили самых лучших специалистов. Понимаешь?
– Ага, – ответил я. Мне снова стало хорошо и радостно. – Так это что, получается, меня отправят работать в крутой банк?
– Нет, – сказал Андрей. – Ты сам будешь работать в агентстве, если не облажаешься в понедельник на собеседовании.
– Но я же ничего не умею… вообще без понятия, что там делать.
