дурака? И вдруг его бросило в жар от страшной догадки: она старается принудить его к обещанию жениться, надеясь, что свадьба произойдет раньше, чем жених догадается о том, кто она на самом деле. Проклятая ведьма! Она была к этому чертовски близка: всего несколько минут назад он был готов обещать что угодно.
— Боюсь, нам надо отдохнуть друг от друга, — сказал Рей, надевая пиджак.
Он ушел, а Дениза, бессильно прислонившись к дверному косяку, заплакала. Как хотела бы она позвать его, попросить вернуться. Как хотела бы вновь оказаться в его объятиях и испытать это волшебное чувство разделенной любви. Меньше всего на свете ей хотелось оттолкнуть Рея от себя, но ложь между ними могла перечеркнуть все. Она не солгала, сказав, что нелегко идет на подобные отношения, но что касается Рея, то с ним для нее не существовало запретов. Она полюбила его.
И это было горше всего. Странно все-таки складывается жизнь. Ирония судьбы! И как ее угораздило влюбиться после столь короткого знакомства, которому предшествовали столь постыдные обстоятельства. Вот в чем корень зла: в той первой встрече. Да, она смошенничала, выманив у него кругленькую сумму. И эта первая встреча всегда будет стоять между ними, как бы далеко ни зашли их отношения.
Дениза убрала сок со стола и остатки завтрака. Склонившись над раковиной и глядя на бегущую воду, она вспомнила, как Рей целовал ее. Скорее всего, он не испытывает к ней того же глубокого чувства, но она ему нравится, это не вызывает сомнений. И как страшно потерять его привязанность! Временами ей казалось, что Рей сможет ее понять, даже если узнает всю правду. Несколько раз она уже собиралась рассказать ему все, но всякий раз останавливала себя, сама не в силах поверить в ту степень дерзости, даже наглости, с какой выудила у него огромную сумму денег. Будь это сто долларов или даже четыреста — столько, сколько она в состоянии вернуть, и столько, сколько он в состоянии простить, тогда бы большой беды могло и не случиться, — возможно, они даже остались бы друзьями. Но между ними стоит сумма в четыреста тысяч долларов. Едва ли даже самое искреннее расположение способно преодолеть эту преграду.
Иногда Денизе казалось, что Рей все знает. Иначе откуда порой такая горечь во взгляде? Но нет, на то, видимо, есть другие причины. Он всегда вел себя так естественно, был так заботлив… Да и кому придет в голову опекать того, кто надул тебя на четыреста тысяч?
А сейчас она обманула его ожидания. Видимо, он считает, что ему морочат голову, угнетенно думала девушка, складывая посуду в буфет. Не бойся, утешала она себя, сердца не бьются, как тарелки, так только говорят… Но чувствовала себя при этом такой разбитой, будто душа ее треснула, и в эту трещину улетучилась вся радость жизни. Сколько же, по его мнению, им следует отдыхать друг от друга? А может, это просто иносказательный вариант «прощай, моя милая, мы не пара»?
Но они встретились всего несколько дней спустя. Ну что ж, сказал себе Рей, если у нее действительно такие строгие принципы, он не станет действовать с наскока. Приходится признать, он просто не может жить без Денизы. Чувство оказалось глубже, чем он предполагал. Кем бы она ни была и какой бы ни была, ей удалось его околдовать, перед ее чарами он бессилен.
Странно было, зная о трюке, с мастерством выполненном танцовщицей из бара Трэвиса, глядя в глаза Денизы Белл, видеть честность, сердечность и твердость принципов. Честно говоря, временами его мучили сомнения, не ошибся ли он. Вспоминая золотистые локоны Денизы, ту вьющуюся прядь, которую она то и дело отбрасывала со лба, он думал, что такого золотистого естественного оттенка невозможно добиться, осветляя черные волосы, да и вьются они вполне натурально. Скорее всего, тогда на девушке был парик. Надо же! И черные волосы были ей к лицу: так естественно и красиво рассыпались по плечам, ни за что не скажешь, что они искусственные. Впрочем, неудивительно. Эта девушка обладала врожденным умением все делать красиво и изящно, будто играя. С какой трогательной грацией переставляла она фигуры на шахматной доске, как красиво натягивала бечеву, когда они запускали в парке бумажных змеев, какая у нее легкая походка… Рей вспомнил, как она стояла на палубе катера, легкая, почти воздушная, как птица, готовая взлететь.
Однажды вечером он решил пригласить Денизу на вечеринку, одну из многих, устраиваемых его матерью.
— Какая очаровательная девушка, — делилась впечатлениями мать два дня спустя, — какой разительный контраст со всеми прочими гостями. Какое достоинство и грация. Она способна очаровать кого угодно.
— Да, — польщенно заметил Рей, — даже дядю Гудвина, — Он вспомнил, как внутренне напрягся, когда мать представляла Денизе своего брата, мистера Стентона.
В тот момент Рей был почти уверен, что заметил, как по лицу девушки пробежала тень неловкости, даже испуга, но в одну секунду она сумела собраться и предстать перед дядюшкой как полагается: сама любезность и холодная неприступная красота.
— Да, мама, она очаровательна.
— Наверняка эта девочка родилась во вторник.
— Почему ты так решила? — озадаченно спросил сын.
— Знаешь, — улыбнулась в ответ мать, — астрологи утверждают, что дети, рожденные во вторник, наделены особой грацией, поэтому я и решила, что ее наградила сама природа.
Рей вспомнил, что не знает ни дня рождения Денизы, ни даже того, сколько ей лет. Не знает и ее настоящего имени. Знает только ее глаза, ямочку на щеке и мелодичный голос. И еще он точно знает, что обладательница этих глаз, ямочки и приятного голоса — та самая Шерри Шеридан, исполнительница танца живота в грязном, второсортном баре, которая соблазнила Вилли, его племянника, и солгала ему, Рею.
Но Дениза Белл — это девушка из стихотворения: нежная, честная, любящая. И такая податливая, ласковая. Боже мой, именно такая она и стоит у него перед глазами. Как он тем утром едва не сошел с ума, доведенный до крайней точки ее ответным желанием!
Но какая же из них настоящая? Остается только Бога молить, чтобы ею оказалась Дениза Белл. Тогда тому, что делала Шерри Шеридан, да и самому ее существованию должно быть какое-то разумное объяснение. Вполне понятно, почему Дениза не желает вспоминать о существовании той танцовщицы. Не в добрый час они встретились в баре. Но когда они поближе узнают друг друга, и она поймет, что Рею можно доверять, она откроет ему свою тайну. Непременно откроет. Остается только ждать. Ждать подходящего случая.
8
Лоутон, курьер и помощник Рея, едва видимый за нагромождением газет и вырезок из журнальных статей на рабочем столе, сообщил:
— Для нас появилось новое дельце: старый нарыв вновь созрел и готов лопнуть.
Рей, проглядывая новую прессу, только что принесенную секретаршей, даже не поднял головы. Вопрос по существу задала Эмили, высокая, очень смуглая и очень привлекательная молодая женщина.
— О каком нарыве речь, Лоу?
— Большие дела малого бизнеса, — ответил тот. — Пол Кастлер, руководитель объединенного концерна производителей автомобилей, предложил Государственной комиссии по экономическому развитию пересмотреть приоритеты. Он заявляет, что введение налоговых льгот для хорошо зарекомендовавших себя компаний, создающих большое число рабочих мест и имеющих крупный, в несколько миллионов долларов и выше, оборот принесет казне убытков меньше, чем уже существующие ежегодные субсидии в малый бизнес.
Эмили недовольно фыркнула.
— Вот свинья! И откуда он только добыл эту статистику?
Лоутон ехидно хохотнул, достал очки, перелистал одну из подшивок газет и, найдя нужный отрывок, стал читать:
