Девиза даже обрадовалась. Он сам давал ей в руки подсказку.
— В какой-то мере — да. Я чувствую себя ответственной за эту ошибку.
Итак, она все же сообщница.
— Ты дала добро на ссуду?
— Да.
Конечно, заключительную подпись должна была поставить она.
И тут Рей как с цепи сорвался.
— Да ты хоть понимаешь, что наделала?! Двести тысяч долларов слишком большая сумма, чтобы прикрыть фальшивку! Ты должна была выяснить, что фабрика существует только на бумаге! — Он перегнулся через стол, будто собираясь поймать преступницу за руку. — Для тебя это не могло не быть так же очевидно, как и для тех, кто сейчас расследует это дело!
— Наверное… — неуверенно ответила Дениза, озадаченная его напором. Что это Рей так волнуется из-за дела Нортона? Раньше о нем почти не вспоминал. Да и на той пресс-конференции предпочитал отмалчиваться.
— Ну? — рычал он. — Или ты не согласна, что двести тысяч — приличный куш?
— Да, — только и смогла она ответить.
В глазах его плясали злые огоньки, как в тот вечер в баре Трэвиса. Двести тысяч — это всего лишь половина от тех четырехсот. И если он узнает… Денизу всю передернуло от одной этой мысли.
— Конечно, это была ошибка, — сказала она тихо. — Но тогда я была так занята, что могла…
Она хотела сказать — подписать что угодно, но у нее сорвался голос при одном воспоминании о том тяжелом времени, когда она работала на двух работах и успевала еще посещать больницу, сражаясь за мамину жизнь.
— Ты знаешь, тогда у меня были очень большие проблемы…
И вы их решали вместе с Нортоном, мысленно закончил Рей. Молодая девушка, добрая нежная, с открытым сердцем, легко могла стать жертвой опытного обольстителя. И он вовлек ее в грязную игру.
— Ты боишься, что еще кое-что может стать известно?
Дениза кивнула. Кто знает, сколько она в то время могла наделать ошибок.
— Знаешь, если тот, кого ты любишь, в беде, — начала она, — что-то в тебе ломается, и ты не всегда отдаешь себе отчет в своих поступках.
Она замолчала, испугавшись самой себя. Еще немного — и она бы выложила ему всю правду. Правду о маме, о своей второй «профессии» и о четырехстах тысячах долларов! Но этого нельзя делать! Ни за что! Рей никогда ей этого не простит.
«Тот, кого любишь» — вот ключ к разгадке, размышлял он лихорадочно. Как там говорил Лоутон? Дамский угодник? Непревзойденный обольститель? Да, с Денизой, которая видит в людях только хорошее, ему не пришлось долго возиться. И если она полюбила…
«Тот, кого любишь». Теперь все понятно. Да, каким бы страстным ни было ее чувство к нему, Рею, она никогда не допустит близости, — все равно уйдет. Она, скорее всего, принадлежит к той категории женщин, которые способны любить лишь одного мужчину. И способны сделать для него все, что в их силах.
И ей выпало несчастье полюбить афериста, негодяя, который использует ее. Ломает ей жизнь. Если бы он мог взять этого сукиного сына за горло…
Дениза нежно дотронулась до его руки. Рей вздрогнул, и острая жалость пронзила его при виде страдания на ее милом лице.
— Прошу тебя, не сердись, — прошептала она виновато, — я допустила серьезный промах. Неудивительно, что и ты, и вся остальная пресса так ополчилась против нашей комиссии и меня лично. Все жаждут нашей крови, но…
— Нет, ты не права. Не знаю насчет остальных, но я всегда был против пролития крови, особенно твоей.
И слова его были чистой правдой. Все, чего он хотел, это…
— Я хочу тебе помочь. Если ты мне позволишь, — добавил он.
— Спасибо. А не мог бы ты выступить на стороне нашей комиссии? И, поскольку я виновата, мой отъезд поможет тебе…
— Не уезжай! Послушай, мы выберемся из этой ямы.
Уж как-нибудь он найдет способ вытащить ее из грязи.
Дениза только покачала головой. Говорить она была не в состоянии. Она не могла отвести взгляда от его глаз, наполненных таким сильным чувством. Любви? Сердце ее забилось как бешенное, в крови зажегся огонь. Всем своим существом она потянулась к нему. Если бы только… И она опустила глаза.
— Я должна, — прошептала она сдавленно. Она умрет, если любовь в его взгляде сменится ненавистью.
— Но почему?
— Дело не в этом… скандале. — Дениза запнулась, глотая подступивший к горлу комок. — Дело в другом.
— Расскажи мне.
— Не могу. Возможно, потом, при других обстоятельствах. Когда я…
Когда я выплачу долг, хотела она сказать, но голос у нее сорвался. Не в силах смотреть на Рея она снова опустила взгляд. Откуда этот салат? Когда его успели принести? Она не в состоянии проглотить ни крохи.
— Прости, сказала она. — Я… Я не могу есть. Пожалуйста, отвези меня домой.
Рей заметил, что глаза ее заблестели от слез. В них читались страх, отчаяние, затравленность. Он не мог давить на нее сейчас.
— Как хочешь. — И он подозвал официанта. У самых дверей дома Дениза что-то сунула ему в карман. В тот момент он едва успел заметить этот жест и сразу же начисто забыл о нем, пока, придя к себе, не снял пиджак. Из кармана что-то выпало.
Браслет. И в коробке записка: «Благодарю тебя за твое отношение ко мне. Оно для меня ценнее, чем браслет, который, в силу некоторых обстоятельств, я принять не могу».
Рей дважды перечитал записку. Что такое «некоторые обстоятельства»? Ревнивый поклонник? Слишком большая цена? Просто курам на смех. Женщина, присвоившая четыреста тысяч долларов, отказывается принять браслет стоимостью в две тысячи. Что-то здесь не так.
13
Рей в задумчивости стоял у окна.
Концы с концами не сходятся.
И все же она — соучастница, хоть и не признала прямо этот факт.
Ну что ж, все мы не святые.
Что это? Сердечная простота? Неспособность противиться чужому влиянию, особенно влиянию любимого человека? В душе она чиста, видно по глазам. Хотя не исключено, что это тебе, дураку, так только кажется.
Рей тряхнул головой, словно старясь избавиться от мыслей о Денизе. Попался в сеть, как желторотый птенец!
Он подошел к бару, налил виски и мелкими глотками выпил целый стакан.
Ну что ж, ей удалось тебя окрутить. Признайся в этом, болван. Он едва не раздавил стакан в руке.
Черт возьми, продолжал он внутренний монолог, я ведь никогда не считал себя дураком. Говорят, я неплохо разбираюсь в людях. Дениза Белл не похожа на «кладоискательницу». Не в ее натуре водить человека за нос. Но ведь, не моргнув глазом, она присвоила себе твои четыреста тысяч!
Рей снова взглянул на браслет. Что-то не сходится во всей этой истории. Если бы докопаться до
