Чадит китовым жиром Светильник городской, И просит север строя, Зефиров и колонн, А небо золотое, Как странный детский сон… Там корабли мечтают О голубых морях, Там розы умирают На снежных пустырях, В арктических пожарах, На ложе пуховом, И китобои в барах, Как воду, хлещут ром. Ах, жарче дона Хозе Пылает этот лед, И к эскимосской розе Полярный воздух льнет, Холодную голубку Приносит мальчик в дом, Раскуривает трубку Мечтатель угольком. 16. «Нам некогда подумать о здоровье…»
Нам некогда подумать о здоровье, О воздухе, что окружает нас, И на соломенное изголовье Готовы мы свалиться всякий час, Но, как волы, торжественно вздыхая, Влечем ярмо, суровый наш урок; Земля, то черная, то голубая, Скользит и уплывает из-под ног. Ну как мы землю зыбкую устроим — Вспаши-ка рвущуюся в облака, — А оводы кружатся липким роем, И с хрипом раздуваются бока. Вот, кажется, не выдержишь — крылами Огромными свинцовыми забьешь, Всей тушей рухнешь между бороздами И, запрокинув голову, взревешь! Когда взойдет на этих нивах колос — Пшеничный шум до голубых стропил, Припомнят жницы чей-то темный голос, Который с небесами говорил. За ледяным окном, в глухие зимы, Лучиной озаряя темный день, Мечтали мы о море и о Риме В сугробах непролазных деревень. Мы строили большой корабль, и щепы Под топором вскипали, как вода, Мы порохом грузили сруб нелепый — Мы отлетали в вечность навсегда. Ревели девки, бабы голосили. — Ну, дуры, ничего! — Отдай концы!
— Салют! — И в пушечном дыму поплыли
Глаза, как голубые леденцы.
