Сначала шли по рекам, а навстречуПолзут ладьи. Народ кричите ладей:— Куда плывете? — Мы в слезах: — Далече!Прощайте! Отлетаем в эмпирей!И видим, крестятся они со страху,Скребут в затылках, смотрят в облака,А ветер кумачовую рубахуРаздул у рулевого мужика.Глядим — и море! В сырости колючейВ тулупах зябнут плечи северян.Корабль шумит. Высокий лес дремучий —Искусство корабельное селян.Ах, нас манили песенкой сиреныИ подбирали нежные слова.Нырял дельфин. Над розоватой пенойКружилась с непривычки голова.И вдруг — труба запела. Черным валомМетнулся океан в ночную высь.И, побледнев, мы стали к самопалам:Ну, начинается, теперь держись!Как ахнем из двенадцатидюймовых —Все дыбом! На ногах стоять невмочь!Ревели топки. И в дождях свинцовыхМы погибали в эту злую ночь.Но таяли армады, как виденья —Вот, думаем, отбились кое-как!Свернем-закурим! В сладком упоеньиКружился розовый архипелаг.О солнце, суждено нам плыть! В пучинуЛететь! И вот уже дубы растут,И на дубах сусальную овчинуДраконы огненные стерегут.А капитан смеется: — Мореходы!Эх вы, «овчина», мужичье! Руно!Не корабли вам строить, а колоды,Сивуху вам тянуть, а не вино…
18. ГОТИЧЕСКАЯ ЗИМА
Тринадцатого векаЯ полюбил красу,Румяных дровосековВ готическом лесу,Жар изразцов и льдиныСредь нюренбергской тьмы —Каштаны и каминыКлассической зимы.Пришел конец телегам,И крендель золотойПосыпан сладким снегомНад булочной ночной.Колеса замерзают,Не вертятся, ползут,Коню не помогаютНи окрики, ни кнут.И в этой зимней стуже,В сугробах синих чащПрохожий зябнет, тужит,Запахивает плащ,Завидует прохожийТеплу бобровых шуб,Домам далеким тоже,Где дым валит из труб.Звенит стеклом планета