Трепещут, хлопают, шумят ресницы.Так бьется и она в земной пыли,Под горестным невыносимым грузомТрепещет в темном воздухе землиИ отлетает к ангелам и к музам.Париж. 1929
205. КИНОЗВЕЗДА
Как бренная звезда над миром целым,Одна взошла, легко покинув нас,И вдруг снега экранные согрелаДыханьем голубых туманных глаз,И белокурой холливудской розой,Волнуя клерков, швей и продавщиц,Нежданно расцвела над пылкой прозойВ сияньи электрических теплиц.И перед черным глазом объектива,В бетонных студиях, больших, как лес,Она изображает терпеливоТо уличных цветочниц, то принцесс.Она в парижских платьицах короткихПорхает бабочкой среди страстей,Но женятся банкиры на сиротках,И падают мильоны с неба к ней.А зрители притихшими рядами —Кто с папироской, кто с открытым ртомГлядят на цеппелин под облаками,На пышный замок, на ковбойский дом.Уже летят экспрессы под откосы,Уходит в море грузный пакетбот,И вот петух финальный безголосыйКрылами призрачными трижды бьет,Грохочет креслами толпа густая,Спешит из чар американских драмНа улицу, к последнему трамваю,Который развезет всех по домам.И снова в бедной комнате отеля,Под пенье ремингтонного сверчка,Потянется еще одна неделяОднообразных тусклых дней, покаЛюбимица с лимонного плакатаНе позовет к забвенью от трудов —Голубоглазая любовь пирата,Танцовщица портовых кабачков.Париж. 1929
206. ВОСПОМИНАНИЕ
Я помню дым над кровлей дома,Амбар, наполненный зерном,Овчарок, ворохи соломы,И петухов перед дождем,Волов аркадских на работе,Пшеницу с солнцем пополам,И виноградник в позолоте,Кудрявившийся по холмам.Я помню рощи голубые,Где я до зимних звезд бродил,Где музу встретил я впервыеИ с ней о мире говорил.Я помню в тишине стекляннойМельканье черных мотыльков,