Лоринг взглянул на часы. Было двенадцать сорок, но Мэтлок все еще не выходил. Через несколько минут Лоринга ждали на Креснт-стрит, 217. Там ему предстояло поменять машину, чтобы не вызывать подозрений.
Он знал, что ему не нужно вести наблюдение за Мэтлоком. Он внимательно изучил все дело, просмотрел десятки фотографий и даже побеседовал с доктором Силфонтом, ректором университета. Но у каждого агента свои методы работы, а он имел обыкновение несколько часов понаблюдать за своим подопечным и только потом вступать в контакт. Некоторые его коллеги по министерству юстиции утверждали, что это дает ему ощущение превосходства. Лоринг же знал, что это дает ему ощущение уверенности.
Дверь квартиры Мэтлока отворилась, и из нее вышел высокий человек в брюках цвета хаки, мягких туфлях и бежевом свитере. Лоринг заметил, что он недурен собой, с острыми чертами лица и длинными светлыми волосами. Он проверил замок, надел солнечные очки и пошел по тротуару к небольшой стоянке для автомобилей. Через несколько минут Джеймс Мэтлок выехал на улицу в спортивном автомобиле «Форд-Триумф».
Агент подумал, что у его подопечного, очевидно, весьма приятная и не отягощенная заботами жизнь. Достаточный доход, никакой ответственности, интересная работа и к тому же необременительная связь с красивой девушкой.
Все ли у Джеймса Барбур-Мэтлока останется по-прежнему через три недели? Ведь его мир вот-вот рухнет в пропасть.
Глава 2
Мэтлок до упора вжал в пол педаль акселератора, и стрелка спидометра показала шестьдесят две мили в час. Не то чтобы он спешил – Пэт Бэллентайн никуда не собиралась, – просто он был очень зол. Нет, даже не зол, а скорее раздражен. Его всегда раздражали телефонные звонки из дома. Время тут ничего не изменит. Деньги тоже не помогут – если даже он и сумеет заработать столько, чтобы стать в глазах отца человеком респектабельным. Вместо того чтобы примириться с существующим положением, родители без конца возвращаются к наболевшему вопросу. Настаивают, чтобы он провел предстоящие каникулы в Скарсдейле, откуда мог бы ежедневно ездить с отцом в город. В банки, к адвокатам. Чтобы быть готовым к неизбежному, когда оно произойдет.
«Сын, тебе многому придется научиться, – сказал отец похоронным голосом. – Ведь ты не вполне подготовлен…»
«Ты – все, что у нас осталось, дорогой», – сказала мать с болью в голосе.
Мэтлок знал, что они получают мученическое удовольствие, предвкушая уход из этого мира. Они оставили в нем свой след – по крайней мере, отец оставил. Но самое забавное, что родители его здоровы, как дикие лошади, и выносливы, как мулы. Они, конечно, не на один десяток лет переживут его.
Просто они хотят, чтобы он больше времени проводил с ними. Они намекают на это вот уже три года, с тех пор как умер Дэвид. Подъезжая к дому Пэт, Мэтлок подумал, что его раздражение, наверное, объясняется чувством вины. Ведь он до сих пор не простил себе смерти Дэвида. И вряд ли когда-нибудь простит.
А кроме того, ему совсем не хотелось ехать на каникулы в Скарсдейл. Он избегал воспоминаний. Сейчас в его жизни появился человек, который помогал ему забыть те ужасные годы. Он обещал Пэт взять ее на Сент-Томас.
Загородная гостиница называлась «Чеширский кот», и, разумеется, все там было как в английском пабе. Кормили прилично, напитки подавали в изобилии, и коннектикутцы любили туда ездить. Мэтлок и Пэт только что выпили по второй «Кровавой Мэри» и заказали ростбиф и йоркширский пудинг. В довольно просторном зале находились еще, быть может, десять пар и несколько семей в особом отделении для обедающих. В углу сидел мужчина и читал «Нью-Йорк таймс», сложив газету вертикально.
– По всей вероятности, рассерженный папаша ждет, когда объявится сынок. Типичный пассажир скарсдейлского утреннего поезда.
– Нет, он слишком спокоен.
– Они умеют скрывать напряжение. Только их аптекари знают, как они это делают. С помощью гелузила.
– Всегда что-то выдает человека, а здесь этого нет. На вид он вполне доволен собой. Думаю, что ты ошибаешься.
– Ты просто не знаешь Скарсдейл. Самодовольство – все равно что местная фабричная марка. Без этого здесь и дома не купишь.
– Кстати, о Скарсдейле… Что ты собираешься делать? Я, право, думаю, нам надо отменить Сент- Томас.
– Не знаю. Зима была тяжелая – мы заслужили немного солнца. А родители ведут себя неразумно. Я вовсе не намерен тратить время, изучая, как Мэтлоки управляют своим состоянием. И если уж они решат покинуть этот мир, что маловероятно, делами займется кто-нибудь другой, а не я.
– Но ведь мы с тобой вроде бы пришли к выводу, что это всего лишь предлог. Старикам хочется, чтобы ты побыл с ними. Очень трогательно, что они не говорят об этом прямо.
– Ничего трогательного – просто отец пытается меня подкупить… Смотри-ка, а джентльмен-то потерял терпение. – Одинокий мужчина с газетой, осушив свой стакан, объяснял официантке, что заказывать ленч он не будет. – Бьюсь об заклад, он представил себе своего длинноволосого сынка в кожаной куртке, возможно даже босиком, и сам перепугался.
– По-моему, ты все про этого беднягу навыдумывал.
– Нет. Я ему сочувствую. Просто не люблю издержек бунта. Мне от них становится не по себе.
– Занятный вы человек, рядовой Мэтлок, – сказала Пэт, намекая на бесславную военную карьеру Мэтлока. – Давай съездим в Хартфорд. Там хороший фильм.
– Извини, совсем забыл. Сегодня не получится… Силфонт просил зайти к нему вечером. Какое-то важное дело.
– Какое?
– Даже не знаю. Может быть, что-нибудь связанное с африканскими исследованиями. Этот дядя Том, которого я переманил из Говарда, оказался той еще штучкой. Он, пожалуй, правее самого Людовика Четырнадцатого.
Она улыбнулась:
– Нет, ты просто невыносим!
Мэтлок взял ее за руку.
Резиденция доктора Адриана Силфонта вполне соответствовала его положению. Это был большой дом в колониальном стиле с широкой мраморной лестницей, которая вела к массивным резным дверям. По всей ширине фронтона шли ионические колонны. С заходом солнца на лужайке включалась специальная подсветка.
Мэтлок поднялся по ступенькам и позвонил в дверь. Через полминуты вышла горничная и проводила его в большую библиотеку в задней половине дома.
Адриан Силфонт стоял в центре комнаты; с ним были еще двое. Силфонт всегда производил сильное впечатление на Мэтлока. Высокий, стройный, с орлиным профилем, он излучал тепло, которое чувствовали все, кто находился рядом. Это был человек поистине блестящий и в то же время по-настоящему скромный. Он очень нравился Мэтлоку.
– Добрый вечер, Джеймс. – Силфонт протянул Мэтлоку руку. – Мистер Лоринг, разрешите представить вам доктора Мэтлока.
– Добрый вечер. Привет, Сэм, – обратился Мэтлок к третьему из присутствующих – декану Сэмюелу Кресселу.
– Привет, Джим.
– Мы как будто уже встречались? – спросил Мэтлок, глядя на Лоринга. – Не могу вспомнить где.
– Вы меня поставите в очень неловкое положение, если вспомните.
– Еще бы, – сардонически засмеялся Крессел, которого Мэтлок тоже любил, но скорее не за его личные качества, а за сложность работы, которую тот выполнял.
– Что вы имеете в виду, Сэм?
