его. Отец, единственный в его жизни. «Папа»… «мой
Господи,
Но что усугубляло страдания Ноэля, так это примешивающиеся к боли утраты страх и… гнев. И все из-за телеграммы Майлза. Неужели каким-то образом он ответственен за смерть отца? Есть ли связь между этой внезапной смертью и той бутылочкой со стрихнином, смешанным с его питьем на высоте тридцать тысяч футов над Атлантикой? И как события эти перекликаются с Женевой?
Возможно ли, чтобы он пожертвовал отцом, человеком дорогим и любимым, ради другого, незнакомого и чужого?
Ноэль дошел до угла улицы Георга V. На той стороне широкого перекрестка, кишащего машинами, над тентами летнего кафе, он увидел знакомую вывеску: «Fouquet's». Слева – «Георг V», отель, где год назад Ноэль останавливался, правда ненадолго. Тогда он подружился здесь с помощником менеджера. Если тот по-прежнему там, то, вероятно, позволит воспользоваться телефоном. Что касается того, фиксируются ли телефонные звонки в «Георгe V», то проверить это будет легко. И кроме того, это самый простой способ навести их на ложный след.
– Конечно же, Ноэль, доставьте мне удовольствие! Очень рад видеть вас снова. Жаль, что не остановились у нас и на этот раз, но при нынешних ценах я не виню вас. Пожалуйста, мой кабинет в вашем распоряжении!
– Я запишу эти звонки на мою кредитную карточку.
– Не беспокойтесь, друг мой. После, может, выпьете чего-нибудь?
– Пожалуй, – откликнулся Ноэль.
В Париже сейчас без пятнадцати одиннадцать. Значит, в Нью-Йорке – без четверти шесть. Если Майлз действительно настолько встревожен, насколько можно судить по его посланию, то время суток не имеет значения. Ноэль поднял трубку и заказал разговор. Снова посмотрел на телеграмму Майлза:
Тон, с каким даны были эти указания, показался Ноэлю зловещим. «С кем-либо еще…» могло означать и разговор с матерью. Ноэль положил бумагу на стол и полез за второй телеграммой.
Зазвонил телефон.
– Это Ноэль Холкрофт?
– Да. Мне очень жаль, детектив, что создал вам столько проблем. Вы не могли найти меня.
– Не будем терять время на извинения, – прервал Майлз. – Вы нарушили закон.
– И в чем же я обвиняюсь? – резко спросил Ноэль. – В чем проблема? Вы меня нашли. Я не прячусь, не скрываюсь.
– Мы нашли вас после недельных попыток определить ваше местонахождение. И это называется вопиющим пренебрежением к закону и уклонением от обязательств. Вы не должны были покидать Нью- Йорк, не поставив нас в известность.
– Но у меня были веские личные причины так поступить. К тому же я оставил свои координаты. Вы неубедительны, детектив.
– В таком случае вам остается «обструкция правосудия».
– Простите, не понял.
– Вы были в той комнате в этом английском «Боинге-747», и вы, и я прекрасно знаем, что тогда произошло. Или я должен сказать, чего тогда не произошло?!
– О чем это вы? Не понимаю.
– Питье предназначалось вам, отнюдь не Торнтону.
Холкрофт понимал, что когда-нибудь это случится, но предчувствие не сделало удар менее болезненным. Однако Ноэль не собирался безропотно соглашаться.
– Знаете, Майлз, это самый чудовищный бред, который я когда-либо слышал, – сказал он.
– Продолжайте! Вы способный, прямой и морально здоровый человек из нормальной семьи, но ваше поведение на протяжении последних пяти дней по меньше мере глупо и непоследовательно.
– Вы оскорбляете меня, но так ничего и не хотите объяснить. В телеграмме вы пишете…
– Мы дойдем и до этого, – прервал Ноэля детектив. – Я хочу, чтобы вы определили, на чьей вы стороне. Я хочу помочь вам, а отнюдь не воевать с вами.
– Так что?
– Мы следили за вами до Рио. Мы говорили с…
– Вы… что?
– Это было совсем не сложно. Между прочим, ваш друг Буоновентура не в курсе. Мы достали список телефонов, по которым он звонил, и проверили авиалинии. Вы останавливались в отеле «Порто Алегре» в Рио.
Конечно, дилетант не может противостоять профессионалу.
– Сэм сказал, вы звонили пару раз?
– Естественно, – согласился Майлз. – Вы уехали из Рио, и мы должны были знать, где вы теперь. Вы ведь должны были связаться с ним. Кстати, вы получили мою записку в отеле в Лондоне?
– Нет.
– Пропала?
Нет, не пропала, а была похищена человеком из «Вольфшанце».
– Ну, хорошо, перейдем к делу.
– Мы говорили с посольством в Рио, с человеком по имени Андерсон. Он говорит, вы все ему рассказали. И как были загнаны в ловушку, и как вас преследовали, даже пытались убить. Но он сказал, что не поверил ни слову из вашего рассказа. Этот человек считал вас смутьяном и был рад выдворить из Бразилии.
– Знаю. Он отвез меня в аэропорт.
– Хотите все мне рассказать? – спросил детектив. Ноэль уставился перед собой. Соблазн велик – отвести наконец-то душу, обрести покровительство и защиту реальной власти. Лейтенант Майлз был для Ноэля в тот момент символом власти, но, увы, власти без места и времени.
– Нет. Сейчас вы уже ничего не сможете поделать. Все уже решено.
– Уверены?
– Да.
Несколько секунд оба молчали.
– Хорошо, мистер Холкрофт. Надеюсь все же, что вы передумаете. Думаю, мы вполне в силах вам помочь. Уверен даже, что вы нуждаетесь в помощи. – Майлз выдержал паузу. – А запрос о возвращении в Нью-Йорк я все-таки сделаю. Вы – первый свидетель в деле об убийстве, и это существенно.
– Мне очень жаль. Но не сейчас.
– Я и не надеялся. Итак, придется действовать без соблюдения формальностей. Ноэль, дело касается вашего отца.
Итак, самые страшные слова были произнесены, и он ничего уже не мог поделать.
– Его убили, не так ли? – еле выдавил он из себя.
– Я этого не слышал. Видите ли, если бы эти слова прозвучали, то я должен был бы пойти к своему начальнику и доложить. Или это провокация? Ведь ваше умозаключение не может быть основано на том, что я тут наговорил. И потом, я желаю экстрадиции!
– Прекратите, Майлз! Ваша телеграмма была не слишком деликатной. «Недавняя смерть… Настоятельно рекомендую…» и т. д. Что еще, по-вашему, я мог подумать?
