подружки, куда он запрыгивает на одну ночь».[56]
Вспомнив шутку друга, Меткалф почувствовал, как на него нахлынула печаль. Все его друзья с парижской радиостанции погибли. Хорошие храбрые мужчины, убитые при исполнении своих обязанностей, но как это получилось? И почему?
В его памяти всплыла старая русская пословица – о, в прошлое пребывание в России он услышал их множество, наверно, не одну сотню, – которая гласила: «Помянешь прошлое – останешься без глаза; позабудешь прошлое – обоих лишишься».
Он не забудет прошлое. Нет, он никак не мог забыть прошлое. Здесь, в Москве, оно окружило его со всех сторон, он возвращался к нему, и прошлое, к которому он возвращался, называлось балериной по имени Светлана.
Под колоннами толпились люди, ожидавшие, когда же начнут пускать. Билета на сегодняшний спектакль – балет «Красный мак», всегда собиравший аншлаги, – у Меткалфа не было, но он знал, что существует множество способов попасть в театр.
В Москве за иностранные деньги – американский доллар, английский фунт, французский франк – можно было купить едва ли не все, и здесь без труда удастся найти москвичей, вожделеющих валюты, на которую они могли бы приобрести продукты в специальных магазинах для иностранцев. Люди так стремились к этому, что согласились бы продать даже билеты в Большой театр, пользующийся такой любовью среди москвичей. А Меткалф, находясь в Москве, всегда мог рассчитывать на это вожделение.
Люди, собравшиеся у входа в театр, были по большей части одеты заметно лучше, чем те, которые встречались ему на улицах, и в этом не было ничего удивительного. Билеты в Большой доставали только по
Но по-настоящему шокировало Меткалфа при взгляде на офицеров Красной Армии не их форменное обмундирование с вышитыми серебряными звездами на красных эполетах, а их волосы, коротко подстриженные в прусском стиле. Теперь они даже внешне походили на своих нацистских коллег. На груди у каждого звенели бронзовые и золотые медали, на ремнях с портупеями висели блестящие кобуры с пистолетами.
«Странно, – думал он, – Москва теперь присоединилась к нацистам. Россия подписала договор о ненападении с Германией, ее величайшим врагом. Две крупнейших в Европе военных державы сделались партнерами. Фашистское государство взялось за руки с коммунистическим государством. Русские даже обеспечивали нацистов сырьем для военной промышленности. Неужели у сил свободы оставалась хоть какая-то надежда обуздать и нацистскую Германию, и Советский Союз? Рассчитывать на это мог только безумец!»
В воздухе без труда угадывался знакомый аромат, распространявшийся от множества русских женщин в длинных вечерних платьях. Это пахли отвратительные советские духи под названием «Красный мак» – можно было подумать, что все женщины воспользовались ими специально ради сегодняшнего представления, – и были эти духи настолько ужасны, что иностранцы между собой – шепотом! – называли их «Дыханием Сталина».
Какой-то старик угадал по глазам его желание.
– Билеты? Вам нужны билеты? – громким шепотом спросил он, подойдя вплотную.
Потертая одежда этого человека была когда-то изящной и дорогой. Перчатки, из которых торчали кончики пальцев, были зашиты упаковочной бечевкой. Этот человек, несомненно, был когда-то богат, но теперь обнищал и опустился. Впрочем, его речь оставалась культурной. Он производил душераздирающее впечатление.
Меткалф кивнул.
– Только один, – сказал он.
– У меня два билета, – ответил старик. – Для вас и вашей жены, сэр.
Меткалф покачал головой.
– Только один. Но я заплачу за два. – Он вынул несколько сложенных долларов – гораздо больше, чем стоили билеты, так что глаза старика расширились от удивления, – и сделка состоялась.
Когда старый русский улыбнулся, Меткалф мельком увидел золотые коронки, почти полностью заполнявшие его рот. Этот человек некогда имел возможность позволить себе такую роскошь.
«Сколько же всего не хватает в России в эти дни, – думал Меткалф. – Продовольствие, топливо, одежда… но самая большая нехватка наблюдается в
Как и все посетители, он сдал пальто в гардероб. Седовласая сморщенная старуха взяла его пальто, восхищенно погладила его ладонью, восторгаясь качеством, и повесила среди потертых, бесформенных пальто москвичей.
Прозвучал предупреждающий звонок, и Меткалф присоединился к толпе людей, направлявшихся в зал, чтобы занять свои места. Войдя внутрь, он был поражен великолепием театра. Он успел забыть, насколько роскошным был этот остров царственного величия среди унылой серости Москвы. Огромная хрустальная люстра висела под высоким куполообразным потолком с прекрасными расписными плафонами в классическом стиле. От царской ложи, украшенной алыми драпировками, с золочеными спинками кресел – над ней располагался огромный лепной позолоченный герб с серпом и молотом, – расходились в каждую сторону по шесть лож. На главном занавесе из золотой парчи были вытканы буквы СССР – аббревиатура названия Коммунистической партии и даты всех крупнейших событий истории Советского государства.
Доставшееся ему место оказалось превосходным. Оглядывая театр, Стивен заметил прямо позади себя молодого русского офицера. Русский улыбнулся Меткалфу.
– Красивый театр, не правда ли? – сказал русский.
Меткалф улыбнулся в ответ.
– Очень впечатляет. – Он почувствовал тревогу. Незнакомец обратился к нему по-английски, а не по- русски.
Но почему? Откуда он мог знать?
Наверно, его выдала одежда. Этого вполне хватало. Проницательный глаз без труда мог выделить иностранца среди русских.
Но почему он решил, что нужно говорить именно по-английски?
– Сегодняшнее представление будет очень специфическим, – продолжал разговор военный. На голове у него красовалась копна огненно-рыжих волос, крупный нос имел резкие очертания, а полные губы производили впечатление жестокости. – «Красный мак» – это балет Глиэра. Вы знаете сюжет? Это история о танцовщице, которую угнетает порочный злодей-капиталист. – Губы военного чуть заметно шевельнулись, что, по-видимому, должно было означать улыбку.
Меткалф кивнул и, в свою очередь, тоже вежливо улыбнулся. Внезапно он заметил кое-что такое, что не углядел с первого взгляда: рыжий вовсе не был обычным красноармейским офицером. Судя по зеленому кителю и золотым эполетам, этот русский был майором ГРУ – Главного разведывательного управления Советских Вооруженных Сил. Военный разведчик, шпион.
– Я знаю сюжет, – ответил Меткалф. – Из нас, капиталистов, ваши, русские, пропагандисты делают потрясающих злодеев.
Человек из ГРУ молча кивнул, соглашаясь со словами Меткалфа.
– Главную партию, роль Тао-Хоа, исполняет прима-балерина Большого театра. Ее зовут Светлана Баранова. – Он немного приподнял брови, сохраняя, впрочем, на лице безразличное выражение. – Она действительно великолепна.
– Неужели? – осведомился Меткалф. – В таком случае обращу на нее особое внимание.
– Правильно, – согласился русский. – Я всегда так делаю. Я никогда не пропускаю ее спектаклей.
Меткалф снова улыбнулся и отвернулся от своего непрошеного собеседника. Он был охвачен тревогой:
