– Помню. Вы были тогда героем...
– Я был прав – это главное! Но в то же время и заблуждался. Что вы так на меня смотрите? Не ожидали такого признания? Так я скажу, где и в чем я ошибался... Дело в том, что я не старался понять, не давал себе труда докопаться до причин, заставляющих их думать гак, а не иначе, не пытался отыскать причину их страха. Я не призвал на помощь логику, чтобы с ее помощью разобраться в происходящем. Вместо этого обвинял! Нашел проходимцев, вооружился карающим мечом и обрушился на целые толпы Люциферов... И знаете, чего добился? От меня ушли прекрасные люди. И они никогда не вернулись...
– Проводите параллель?
– Именно так, молодой человек! Вы полагаете, что обнаружили ваших злодеев, посланных в наш мир Люцифером. Ваш злодей – идея, размах. И вы намерены покарать каждого, кто так или иначе принимает ее... А это и есть трагическое заблуждение...
– Почему?
– Да потому, что «Дженис индастриз», несмотря ни на что, делает много полезного в социальном смысле. На ее счету масса достижений! Известно ли вам, что она строит наркологические клиники, восстановительные центры и передвижные медицинские подразделения в калифорнийских гетто? Слышали ли вы о центре для бывших заключенных в Кейп-Мендочиио, который считается образцовым? Знаете, кто финансирует центр? «Дженис индастриз», мистер Тривейн, и никто другой! А в Сан-Хосе есть даже онкологический институт, носящий мое имя... Кто же дал мне землю и оборудование? «Дженис индастриз», Тривейн! И только она... Так что советую вам умерить пыл, молодой человек...
Тривейн отвернулся, чтобы не встречаться взглядом с сенатором. Он не хотел смотреть на того, кто продал доверие миллионов избирателей...
– В таком случае не будет никакого вреда для «Дженис», если мы все обнародуем... Пусть страна знает, кому и чем обязана. Ведь «Дженис» ее просто облагодетельствовала...
– Тогда они обнародуют свои программы...
– Зачем? Чтобы их публично отблагодарили?
– Вы знаете не хуже меня, что любая компания, занимающаяся проектами, оставляет за собой право предоставлять только ту информацию о своих планах, какую считает нужной... Иначе все их затеи провалились бы!
– Или выглядели бы подозрительными.
– Возможно... Но проиграли бы те, кто живет в гетто! Возьмете вы на себя такую ответственность?
– Ради Бога, сенатор! Я бы так хотел найти кого-то, кто возьмет на себя такую ответственность!
– Не всем везет так, как вам, Тривейн. Мы не можем просто взирать с высоты своего положения на борьбу, которая происходит где-то внизу. Большинство из нас вступает в нее и делает все, что в наших силах...
– Сенатор, я не намерен вести с вами философские дискуссии. Вы умеете произносить речи, а я нет... Вполне возможно, что мы с вами не поссоримся, – пока не знаю. У вас впереди еще два года. У меня же – около двух месяцев. Именно к этому сроку мы закончим наш доклад. Вы знаете, что чего стоит, но верите, что принесли много пользы многим людям. Вполне возможно, что вы посланник ангелов, а я заключаю союз с Люцифером... Все возможно...
– Мы делаем то, что можем. И как можем.
– Опять-таки, может быть... Сейчас же я хочу сказать вам вот что: не вмешивайтесь в мои дела эти два месяца, и я обещаю не создавать для вас проблем в ваши два года... Простой компромисс, сенатор... До свидания, сенатор.
«Леар» быстро набрал свою обычную высоту: тридцать восемь тысяч футов. Через час он должен приземлиться в Уэстчестерском аэропорту: Тривейн решил сделать сюрприз Филис – явиться к ней в госпиталь. Он и сам нуждался в отдыхе, нуждался в ее мягком юморе и рассудительности. И, конечно, хотел помочь ей преодолеть страх. Он прекрасно знал, что она боялась, хотя никогда не говорила об этом, не желая взваливать на мужа еще и это...
А завтра утром или после обеда его ждет встреча с Ароном Грином.
Итак, осталось двое из шестерых: Арон Грин, Нью-Йорк, и Йан Гамильтон, Чикаго...
Глава 26
Майор Пол Боннер вдруг поймал себя на том, что отдает приказы бригадному генералу Лестеру Куперу. Они выражались в том, что он требовал привлечь самых лучших секретных агентов и в Пасадене, и в Хьюстоне, и в Сиэтле. Для того, чтобы наблюдать за сотрудниками «Дженис» и «Белстар», имеющих отношение к вопросам, о которых шла речь на встрече в Сан-Франциско. Так, в лабораториях Хьюстона, где, как было установлено, Райен не показывался, агентам следовало проверить высший персонал НАСА: среди него могли оказаться и такие, кто знал Райена.
Боннер даже придумал для агентов прикрытие: если что, они должны утверждать, будто подкомитет получил предупреждение – как по почте, так и по телефону, – с угрозами. Благодаря этой легенде легко было завязать беседы на самые разные темы. По своему опыту Боннер знал: гражданские охотно помогают военным, когда требуется кого-нибудь защитить. И легко раскрываются в беседах на эту тему, особенно если вопросы не касаются их лично... Короче – всегда есть какая-то польза, узнаешь что-то новое, интересное.
Опасаясь проколов, Боннер попросил генерала предупреждать его, прежде чем действовать. Он знал Эндрю Тривейна лучше, чем Купер, лучше, чем кто-либо в министерстве обороны.
Генерал был в восторге, что может разделить ответственность с этим младотурком, и согласился.
Последнее, о чем попросил Боннер, – это предоставить в его распоряжение реактивный истребитель с военно-воздушной базы в Биллингзе, Монтана, чтобы в случае чего двинуться вслед за Тривейном.
А это будет необходимо, если он хочет узнать, к кому летит Эндрю Тривейн. Сейчас он улетел, например, в Вашингтон – Боннер знал это, – как всегда, на «леаре», приписанном к «Ада-Каунти график контрол». Но – к кому?
