Начнем с очевидного. Сумка наверняка не ее, потому что у нее была белая кожаная. В этой же сумке, без сомнения, оставлены бумаги, идентифицирующие ее как кого-то еще, а не как Жакелину Лавьер. Таким образом, тело будет иметь все сопроводительные данные, и никто не подумает обратиться с вопросами в «Ле Классик».
– Это ты так утверждаешь…
– Нет. Потому что это метод, использованный Карлосом в пяти убийствах, которые я могу перечислить. –
– Все это просто слова, Дельта. Ты никогда не говорил много, но когда говорил, то слова были те, что нужно.
– И если ты останешься в Сен-Оноре три или четыре недели, начиная с сегодняшнего дня, то ты узнаешь о финале этой истории. Самолет падает в волны, или исчезает судно в Средиземном море, и на этом все заканчивается. Тела не поддаются опознанию или вообще испаряются. Так что ты должен готовиться к тому, чтобы пополнить статистику парижского морга.
– А ты?
– Согласно плану, я тоже должен умереть. Они собираются заполучить меня через тебя.
– Логично. Оба мы из «Медузы», и Карлос это отлично знает. Считается, что ты меня узнал.
– А ты меня?
Де Анжу немножко замешкался, но сказал:
– Да… Но как я тебе уже сказал, мы работаем на разных хозяев, Дельта.
– Вот об этом я и хотел с тобой поговорить.
– Нет нужды в пустой болтовне. Но в память того, что ты сделал для меня и для других в Танкуанге, прими совет ветерана «Медузы». Уезжай из Парижа, или ты превратишься в труп, как ты сам только что сказал.
– Я не могу это сделать.
– Должен! Если бы я только мог, я бы сам нажал на спуск, и мне бы хорошо за это заплатили. Но мне нужно возвращаться к своей работе, Дельта, на коммутатор. Хочу пожелать тебе удачной охоты, но…
В этот момент можно было использовать только единственное оружие, оставленное про запас. Лишь оно могло удержать де Анжу на линии.
– Кому ты будешь звонить по поводу инструкций, если парк Монсю закрыт?
Наступила продолжительная пауза. И когда де Анжу заговорил снова, то его голос походил на шепот:
– Что ты сказал?
– Именно по этой причине была убита Лавьер, и ты это знаешь. Поэтому будешь убит и ты. Она пошла в парк Монсю – и умерла. Ты тоже был там и тоже умрешь. Карлос не оставит тебя надолго без внимания. Ты слишком много знаешь. Он использовал тебя для охоты на меня, потом он прикончит тебя и откроет новый «Ле Классик». Это я тебе сообщаю тоже, как один из участников операции «Медуза». Ты еще сомневаешься?
Тишина длилась намного дольше, чем в первый раз. Это могло означать, что человек из «Медузы» задает себе несколько трудных вопросов.
– Чего ты от меня хочешь? Я не устраиваю тебя ни живой, ни мертвый. Так что тебе надо?
– Информация… Если ты ее имеешь, то я покину Париж этой же ночью, и ни Карлос, ни ты никогда обо мне не услышите.
– Какая тебе необходима информация?
– Если я спрошу тебя сейчас, ты соврешь. Я скажу тебе, но только когда увижу, что ты скажешь мне правду.
– С проволочной петлей на моей шее?
– Среди толпы.
– Толпы? Днем?
– Через час после этого разговора. Рядом с Лувром возле ступеней на стоянке такси.
– Лувр? Толпа? И моя информация поможет тебе уехать? Но ты должен понимать, что я не буду обсуждать с тобой дела моего нанимателя.
– Не твоего, а моего.
– «Тредстоун»?
«Он знает! Филипп де Анжу знает ответ! Не нужно раньше времени высказывать свой интерес».
– Да, 71, – подытожил Джейсон. – Один простенький вопрос – и я исчезаю. И если ты дашь мне правдивый ответ, я дам тебе кое-что взамен.
– Что я хотел бы получить от тебя, кроме тебя самого?
– Информацию, которая спасет твою жизнь. Это не полная гарантия, но можешь мне поверить, когда я скажу тебе это, ты не сможешь без этого обходиться. Парк Монсю…
Вновь тишина. Борн мог представить, как седовласый ветеран сидит перед коммутатором, уставившись в одну точку. Название парижского района эхом откликается в его сознании. Парк Монсю означает смерть, и он знает это точно так же, как знает и то, что мертвая женщина в церкви – Жакелина Лавьер.
– Какого характера будет эта информация?
– Это касается установления личности твоего нанимателя. Имя и соответствующие доказательства должны быть запечатаны в конверт и отданы на хранение адвокату, который будет хранить их, пока ты жив. Но если твоя жизнь оборвется неестественным путем, он должен вскрыть конверт и достать оттуда содержимое. Это надежная защита, Анжу.
– Я вижу, – прохрипел тот, – что ты прав. Но ты утверждаешь, что за мной установлена постоянная слежка.
– Прикрой себя. Скажи им правду. У тебя же есть телефон для связи?
– Да, есть номер и человек, – более уверенно произнес де Анжу.
– Дозвонись до него и сообщи ему все, что я сказал… за исключением, конечно, обмена. Скажи, что я звонил тебе и хочу с тобой встретиться. Около Лувра… Через час… Скажи правду!
– Ты – безумец!
– Я знаю, что делаю.
– Обычно ты делаешь ловушки.
– Не ломай над этим голову. Скажи им правду. У них есть моя фотография, и они будут знать, когда я появлюсь. Самое лучшее управление ситуацией – это ситуация, когда вообще нет никакого управления.
– Теперь я слышу Дельту, – сказал де Анжу, который никогда не создавал ловушек. – Кстати, ты же никогда сам не попадал в капканы, верно?
– Да, никогда, – согласился Борн. – У тебя нет выбора, Анжу. Через час возле Лувра.
«Успех любой западни лежит в ее простоте. Чтобы повернуть западню на 180°, основываясь на характере одной из ее составляющих, потребуется быстрота и некоторое мастерство».
Эти слова пришли к нему, когда он сидел и ждал такси в Сен-Оноре неподалеку от «Ле Классик». Он попросил водителя дважды объехать квартал, объясняя ему, что он американский турист и ищет свою жену, отправившуюся за покупками. Рано или поздно она появится у одного из магазинов, и он ее найдет.
Но что он действительно нашел, так это наблюдателей, которых направил Карлос. Антенна над черным автомобилем была и доказательством, и опасностью. Он чувствовал бы себя спокойнее, если бы антенна не была поднята. Это означало бы, что группа преследования не ведет активных действий. Но с этим ничего нельзя было поделать. Альтернативой должна стать дезинформация, передаваемая через эту антенну.
В течение следующих сорока пяти минут Джейсон должен был сделать все возможное, чтобы получить уверенность, что через эту антенну идет деза. С заднего сиденья такси он внимательно изучал двух мужчин в черном автомобиле. Если бы встал вопрос, что отличает их от сотен других людей, находящихся сейчас в Сен-Оноре, то самым характерным было то, что они не разговаривали друг с другом.
Наконец Филипп де Анжу вышел на тротуар. Весь его облик говорил о том, что он позвонил по
