«магнума-4». Чего ж вам больше?
– Требуется значительно больше. Ведь, во-первых, подобное оружие не так уж сложно раздобыть, во- вторых, я полагаю, американцы не стали бы расписываться в своей работе, то есть, я хочу сказать, не могли оставить свою визитную карточку.
– Могли, коль скоро речь идет об оружии, которым они наиболее часто пользуются. Нам удалось обнаружить одну копию. – Человек из ВКР обратился к женщине, сидевшей с непроницаемым лицом. – Будьте добры, поясните.
Женщина открыла папку и, прежде чем заговорить, просмотрела первый лист документов. Затем перевернула страницу и обратилась к премьеру, игнорируя дипломата.
– Как вам уже известно, было два убийцы, предположительно оба мужчины. Один из них – снайпер высокого класса, другой – кто-то, кто, без сомнения, обладает такой же квалификацией, но одновременно является специалистом в области электронной разведки. Мы обнаружили множество свидетельств этому в бывшей конюшне: обломки крепежа, царапины от скоб, отпечатки присосок – следы, подтверждающие наличие пункта беспрепятственного наблюдения и прослушивания, что привело к выводу об осуществлявшемся контроле за всеми разговорами на даче. Там было установлено специальное оборудование.
– Вы докладываете о результатах работы отдела экспертизы, товарищ, – прервал говорившую премьер.
– Или отдела консульских операций Госдепартамента США, – заметила женщина. – Что очень важно.
– Ах да! – согласился премьер. – Небольшой «коллектив» наших помощников из отдела консульских операций.
– А почему не китайские ребята? – искренне предположил дипломат. – Они числятся среди наиболее профессиональных убийц в мире. Что касается Юревича, то китайцам было чего бояться. Больше, чем кому бы то ни было.
– Почерк операции позволяет исключить их причастность к этой акции, – заверил представитель ВКР. – Если хоть одного схватят, пусть даже покончившего с собой при помощи цианистого калия, в Пекине знают: они будут уничтожены.
– Но вернемся к копии, – прервал его премьер.
Женщина продолжала:
– Мы провели все данные через компьютеры КГБ, сконцентрировав свое внимание преимущественно на агентах ЦРУ, о которых нам известно, что они были внедрены в Россию, бегло говорят по-русски и являются профессиональными убийцами. Это дало нам четыре имени. Трое принадлежат к персоналу ЦРУ и один к отделу консульских операций Госдепартамента. – Она протянула листок представителю ВКР, а тот встал и вручил его премьеру.
Тот внимательно перечитал список имен.
Скофилд, Брэндон Алан. Госдепартамент, отдел консульских операций. Известен как ответственный за проведение теракций в Праге, Афинах, Париже и Мюнхене. Есть подозрения, что неоднократно появлялся в Москве. Участвовал более чем в двадцати подрывных операциях.
Рэндолф, Дэвид. ЦРУ. Легенда: «Дайнэмакс и К°», управляющий фирмой внутренних перевозок. Сектор деятельности – Западный Берлин. Специалист по акциям саботажа и диверсий. Вероятно, участвовал в диверсиях на гидроэлектростанциях в Казани и Нижнем Тагиле.
Зальцман, Джордж Роберт. ЦРУ. Около шести лет работал как связной и террорист во Вьетнаме. Специалист по Востоку. Сейчас возглавляет ташкентский сектор (уже несколько недель). Легенда в настоящее время: австралийский иммигрант, торговый представитель фирмы «Перс», специализирующейся по радиоэлектронному оборудованию.
Бергстром, Эдвард. ЦРУ…
Премьер не закончил чтение списка; представитель ВКР помешал своим замечанием:
– Мой помощник имела в виду, что имена представлены в порядке наибольшей вероятности. По нашему мнению, засада на даче и убийство Юревича имеют все отличительные признаки деятельности первого лица из упомянутых в списке.
– Это Скофилд?
– Да, товарищ премьер-министр! Его след был потерян около месяца назад в Марселе. Этот человек причинил много вреда, сорвал массу операций. Он более активен, чем любой агент США за весь послевоенный период.
– Вот как?
– Да, именно так. – Представитель ВКР помолчал, потом продолжил, понимая, что обязан договорить: – Его жену убили лет десять назад в Восточном Берлине. С тех пор он превратился в маньяка.
– В Восточном Берлине?
– Да. Это была ловушка, устроенная КГБ.
В этот момент зазвонил один из телефонов. Премьер быстро прошел к столу и снял трубку.
Звонил президент США. Переводчики были на линии – разговор начался.
– Мы глубоко огорчены, господин премьер, смертью, точнее, жестоким убийством великого ученого Дмитрия Юревича, а также смертью, постигшей его друзей.
– Я ценю ваши соболезнования, господин президент, но, насколько вам известно, эти убийства являются следствием преднамеренных акций. Я благодарен вам за сочувствие, но не могу удержаться от вопроса: сознаете ли вы, что Советский Союз потерял величайшего физика-ядерщика?
– Сознаю, господин премьер. Его выдающееся дарование позволяло нашим государствам преодолевать границы и расстояния, устраняло несхожесть между двумя державами. Он был Человек на все времена для всех народов.
– И тем не менее он предпочел быть частичкой одного народа. Я буду откровенен с вами: моя озабоченность не позволяет мне забыть о том, как не схожи наши государства. Более того, это вынуждает нас прикрыть наши фланги, следуя за противником.
– В таком случае, если позволите, господин премьер, вы ищете воображаемого противника…
– Вполне вероятно, что мы обнаружили его, господин президент. У нас есть неопровержимые свидетельства, которые чрезвычайно беспокоят меня. Настолько, что я вынужден…
– Еще раз прошу прощения, – прервал президент, – именно эти ваши свидетельства подтолкнули меня к данному звонку вопреки моему обыкновению не прибегать к подобным шагам. КГБ делает величайшую ошибку, точнее, четыре грандиозные ошибки.
– Четыре?!
– Да, господин премьер. В особенности относительно имен Скофилда, Рэндолфа, Зальцмана и Бергстрома. Ни одно из этих лиц не причастно к событиям, о которых идет речь.
– Я поражен, господин президент.
– Не более, чем я – на прошлой неделе, господин премьер. Помните? «В наши дни становится все меньше тайн»…
– Слова ничего не стоят. Факты решают всё!
– Тогда все они должны быть просчитаны. Я поясню. Двое из троих сотрудников ЦРУ уже не получают санкций на задания, то есть Рэндолф и Бергстром заняты кабинетной работой в Вашингтоне. Что касается Зальцмана, то он находится в ташкентской больнице. Диагноз: рак. – Президент сделал паузу.
– Таким образом, остается еще одно имя, не так ли, господин президент? Ваш человек из отдела консульских операций, известный своей обходительностью в дипломатических кругах, но пользующийся дурной репутацией у нас?
– Вот мы и подошли к наиболее деликатному пункту моего пояснения. Мистер Скофилд не замешан в эту историю. Это физически невозможно. Более непричастен, чем все остальные, честное слово… Я сообщаю вам это, так как теперь уже не имеет значения…
– Слова ценятся дешево…
– Я должен внести полную ясность, господин премьер. В течение последних нескольких лет на доктора Юревича ведется досье, информация поступала почти ежедневно, разумеется, каждый месяц. Было принято решение поставить Юревича перед жизненным выбором…
