– Да, я знаю это.
– Передай ей трубку.
– Да, конечно. Вот и она.
Брэй вспомнил номер телефона Роджера Сеймондса и в половине восьмого сделал первую попытку дозвониться из телефонной будки на Пиккадилли-Серкос. Приятный женский голос сообщил ему, что мистер Сеймондс скоро вернется с работы, так как он уже в пути.
– Он может появиться в любой момент. Могу я что-либо передать ему? Кто его спрашивает?
– Мое имя мало что скажет ему. Я попробую перезвонить несколько позже.
– У него великолепная память. Вы уверены, что вам не следует назвать ваше имя?
– Уверен, благодарю. – Брэй повесил трубку. Он был раздражен.
Выйдя из будки, он направился к Сент-Джеймс-стрит. У входа в Грин-парк ему попалась еще одна кабина. Прошло не больше десяти минут со времени первого звонка. Но Брэй все же набрал номер.
– Ваш супруг не появился? – поинтересовался он.
– Он только что звонил из паба с Оулд-Черч-стрит и сообщил, что неожиданные обстоятельства задерживают его, – ответил все тот же женский голос. – Он так возмущался. Похоже, ему выпал сегодня ужасный день.
Он повесил трубку. Пришлось воспользоваться еще одним телефоном. Этот номер принадлежал лондонской МИ-6, и Брэю не пришлось напрягаться, чтобы вспомнить. Он всегда был в памяти. Когда трубку сняли, он быстро проговорил:
– Мистера Сеймондса, пожалуйста. Очень срочно.
– Одну минутку, сэр.
Итак, Роджер Сеймондс не был на пути к дому и не звонил из паба. Домашние игры? Семейные уловки?
– Сеймондс у телефона, – послышался хорошо знакомый голос.
– Ваша жена только что сказала мне, что вы уже на пути к дому, но застряли в пивной. Это лучшее, что вы смогли придумать?
– Что я?.. Кто это говорит?
– Старый приятель.
– Не такой уж, как я полагаю, и старый. У меня нет жены, и все мои старые и новые знакомые и друзья знают об этом.
Брэй оторопел, но через секунду заговорил очень настойчиво:
– Быстро дайте мне «чистый» номер или любой, где установлен шифратор. Быстро!
– Кто вы?
– Две тысячи фунтов!
Роджеру понадобилась секунда, чтобы понять, о чем идет речь. Он назвал номер, повторил его и добавил:
– Магазин. Двадцатипятиэтажное здание.
Раздался щелчок, и линия отключилась. Брэй знал, что означает «двадцатипятиэтажное здание». Он должен был позвонить дважды с перерывом в минуту и занимать номер не дольше двенадцати минут.
Он вышел из будки и огляделся, ища поблизости другую. Та, из которой он только что звонил, будет поставлена под наблюдение в течение нескольких минут. На Оксфорд-стрит он повернул направо и помчался до Вардоур-стрит. Там зашагал медленнее, еще раз повернул направо и смешался с толпой.
Прошло девять с половиной минут. На углу Шафтсбери-авеню показалась телефонная будка. Молодой человек в костюме цвета электрик, усиленно жестикулируя, что-то кричал в телефонную трубку.
Скофилд взглянул на часы – одиннадцать минут.
Он не успевал. Тогда, достав купюру в пять фунтов, он приложил ее к стеклу кабины. Человек обернулся и жестом показал нечто неприличное.
Брэй открыл дверь, схватил человека за плечо цвета электрик и сдавил так, что тот завыл. Затем Брэй вытащил наглеца из кабины, въехал ему ногой ниже пояса и швырнул в него пять фунтов. Бумажка спланировала бедняге на макушку. Он схватил ее и дал деру.
Одиннадцать минут тридцать секунд.
Скофилд несколько раз вдохнул поглубже, стараясь успокоиться. Двенадцать минут. Он набрал номер.
– Не ходите домой, – выпалил Брэй, как только Сеймондс снял трубку.
– А вам не следует оставаться в Лондоне! – услышал он в ответ. – Гросвенор-сквер поставила всех на ноги в поисках вас.
– Вы знаете об этом? Вашингтон призвал вас?
– Едва ли они сделают это. На ваш счет не было сказано ни единого слова. Вы подлежите выводу из игры и не можете быть предметом разговора. Мы проверили это несколько недель назад, когда получили первые сведения.
– Откуда?
– Наш информатор в Союзе. Внутри КГБ. Они ведь тоже охотятся за вами. Впрочем, они всегда этим занимались.
– А что сказал Вашингтон в ответ на ваш запрос?
– Там валяли дурака. Вроде не имеют понятия о вашем местонахождении. Им очень не хочется клеить официальную марку на конверт с чепухой. Вы в чем-то провинились? Тут много говорят разного…
– Как вы узнали, что объявлена облава?
– Да бросьте! Мы же работаем. У нас есть кое-кто на Гросвенор-сквер, вполне преданные нам люди…
Брэй был потрясен.
– Роджер, почему вы все это говорите мне? Я не могу поверить, что вас вынуждает сделать это сумма в две тысячи фунтов.
– Эта невостребованная сумма поджидает вас в банке Челси с того самого дня, накануне которого вы выкупили меня.
– Тогда почему же все-таки?
Сеймондс прочистил горло – истинный англичанин, скрывающий подступившие эмоции.
– Я не знаю и не уверен, что хочу знать, что вы там натворили и с кем поссорились. И я понятия не имею, надо ли мне знать, насколько ваши убеждения безупречны, но я с ума сошел, услыхав от нашего информатора номер один в Вашингтоне, что они подписываются под советской уткой. Как я сказал, это не просто чепуха. Это звучит очень обидно.
– Вы о чем? Какая утка? Ложная информация? Насадка? Наживка?
– Утка о том, что вы объединились с Серпентом.
– Серпент?
– Да, так мы называем Василия Талейникова. Это имя, я уверен, вы помните. Я повторяю: не знаю, в чем ваши проблемы, но точно знаю, что это ложь, махровая ложь. Я понял это, как только услышал. Кое-кто из нас помнит Восточный Берлин. И я был здесь, когда вы вернулись из Праги. – Сеймондс снова прочистил горло. – Как они смеют, подонки?! После всего, что было…
Скофилд тяжело вздохнул:
– Сеймондс, не ходите домой.
– Да, вы уже сказали об этом. Вы сказали, что кто-то по моему домашнему телефону представился моей супругой?
– Возможно, что не в вашем доме, а где-то поблизости, откуда они подсоединяются к вашему телефону. Подключение чистое, ни гула, ни фона. Наверное, аппаратура хорошая…
– Мой телефон прослушивается? Они следят за мной здесь, в Лондоне?
– Скорее всего, они просто прикрывают вас, а охотятся за мной. Они знают, что когда-то мы были друзьями, и надеются, что я попытаюсь связаться с вами.
– Черт возьми, эти посольские получат болт. Мы почистим золотые перышки их долбаного орленка. Они зашли слишком далеко.
– Это не американцы…
