немедленно связаться с мистером Пейтоном. Какими бы ни были правила, их придется нарушить. Вы меня понимаете, милая барышня? Это экстренный случай.
– Назовите, пожалуйста, ваше имя.
– Чертовски не хочется, но я это сделаю. Я – лейтенант Патрик О’Рейли, детектив первого класса Управления полиции федерального округа Колумбия. Вы обязаны разыскать его для меня!
Неожиданно заговорил мужской голос:
– О’Рейли? Фамилия как у секретаря некоего конгрессмена.
– Та же фамилия, сэр. Вы, черт вас дери, не подходите к телефону. Прошу прощения за непарламентское выражение.
– Это прямой телефон ко мне домой, мистер О’Рейли… Оператор, переключите линию!
– Да, сэр. – В трубке послышался щелчок.
– Да, мистер О’Рейли, теперь мы одни.
– А я не один. Я в компании шести трупов в десятке метров от меня.
– Вы где в данный момент?
– В доме Кендрика, мистер Пейтон. Если ваше ведомство против широкой огласки в прессе, вызывайте сюда спецподразделение.
– Пожалуй, так лучше, – ответил начальник Отдела спецопераций. Но ведь в доме есть люди…
– Они тоже убиты.
Митчелл Пейтон присел около убитого охранника, чей труп лежал возле ворот.
– Боже милосердный, такой молодой… Все они такие молодые.
– Да, сэр! Были… Были молодыми, – отозвался детектив. – В живых не осталось ни одного. Я выключил почти весь свет в доме, но смогу провести вас.
– Да, конечно…
– Но прежде скажите, где сейчас конгрессмен Кендрик. Или где он должен быть. Я могу и даже обязан вызвать полицию из Фэрфакса. Вы меня понимаете, сэр?
– Понимаю, лейтенант. Пока что это происшествие… катастрофа, если угодно, должна оставаться в ведении ЦРУ.
– Ответьте на мой вопрос о Кендрике. Его машины здесь нет, и я хочу знать, хороший это признак или наоборот.
– Необычный вы человек, если в состоянии находить в этой ситуации хорошие признаки.
– Я скорблю по этим людям, совершенно мне незнакомым, так же, как сотни раз до этого, когда встречался с подобным, но Эвана Кендрика я знаю лично, и, если вам что-либо о нем известно, поставьте меня в известность, а не то я пойду в свою машину и по радиосвязи передам в полицию сообщение об учиненной здесь резне.
– Бога ради, не надо меня запугивать, лейтенант. Если желаете знать, где Кендрик, спросите у своей жены!
– Почему у жены, а не у вас?
– Потому что она работает секретарем у конгрессмена, если вы случайно об этом позабыли.
– Тогда скажите, какого черта я здесь делаю, – взорвался Патрик. – Думаете, наношу визит вежливости колорадскому миллионеру? Я приехал потому, что вот уже два дня от Эвана ни слуху ни духу, а с девяти утра оба его телефона, здесь и в Меса-Верде, не работают!
– Неужели оба телефона? – Пейтон кинул взгляд на крышу дома.
– Да-да, именно! – сказал О’Рейли, перехватив взгляд Пейтона. – Один провод перерезан и мастерски присоединен ко второму, а толстый кабель, что подведен на крышу, отсоединен.
– Ах ты, черт!
– Черт нам не помощник! Скажите, где все-таки Кендрик?
– На Багамах, в Нассау.
– А почему вы решили, что моя жена, секретарь конгрессмена, знает, где он?
– Потому что он мне говорил, что она всегда в курсе его передвижений, – сказал Пейтон сдержанным тоном.
– На этот раз ей он ничего не говорил!
– Вероятно, – кивнул начальник Отдела спецопераций, окидывая взглядом дом. – Однако позавчера он однозначно сказал, что по пути в аэропорт заглянет к себе в офис и оставит всю информацию секретарю Энн О’Рейли. Он так и сделал. Охрана видела его.
– В какое время это было?
– Около половины пятого, если не ошибаюсь.
– Была среда?
– Да, среда.
– Энни в офисе не было. Каждую среду у нее дурацкая аэробика, и она уходит в четыре. Кендрик знает об этом.
– Он, видимо, забыл.
– Не похоже на него. Пойдемте-ка со мной, сэр.
– В чем дело?
– Пожалуйста, пойдемте к моей машине.
– Лейтенант, мы здесь занимаемся делом, и мне надо позвонить кое-кому из своей машины. Разумеется, ваше присутствие нежелательно.
– Вы не двинетесь с места, пока я не переговорю с секретарем Кендрика.
Минуту спустя Пейтон стоял возле полицейской машины. Из трубки телефона донесся взволнованный голос жены лейтенанта О’Рейли:
– Офис конгрессмена…
– Энни, – прервал ее муж, – когда ты уходила из офиса в среду, кто там оставался?
– Только Фил Тобиас, девочки ушли раньше.
– Что за Фил?
– Тобиас. Он главный помощник Эвана.
– Этот Фил Тобиас тебе ничего не говорил вчера или сегодня? Я имею в виду о Кендрике.
– А его не было. Он не появлялся ни сегодня, ни вчера. Я оставила кучу сообщений для него, но он даже не звонил.
– Позже поговорим, тигренок. Оставайся там. Поняла меня? – О’Рейли положил трубку, повернулся к Пейтону, взглянул на него. – Вы слышали сами. Думаю, вам следует извиниться. Я вас прощаю заранее, мистер Пейтон.
– Поверьте, я не хотел вас обидеть, лейтенант.
– Ладно, проехали! Кто отправится к Тобиасу? Вы или я?
– Я не имею права посылать вас, О’Рейли. Законом это не предусмотрено. И даже наоборот, воспрещается. Я могу только просить вас о помощи, и сейчас она мне крайне необходима. Вам огромное спасибо, что не сообщили в полицию. Но где этот Тобиас? За него можно только молиться.
– Почему? – спросил детектив, вылезая из машины и прикрывая дверцу.
– Чтобы получить от него информацию.
– А молитвы при чем?
– Чтобы он нас проинформировал до появления официальных новостей, – добавил Пейтон.
– Этого нельзя гарантировать. Мало ли где он… Может, в Швейцарии, может, на лодке гребет вверх по Потомаку…
– Мы думаем с вами в одном направлении. Однако мы соприкоснулись с тем, что принято называть «политическим прессингом». Пришлось ознакомиться с личными делами всех, кто входит в окружение Эвана Кендрика. Управление полиции федерального округа Колумбия двенадцать лет назад, по сути, купило вас. Иными словами, переманили вас из Бостона в Вашингтон.
– Плата за повышение классности, вот и все. Ничего левого…
– Плата за классность на уровне заработка убойного отдела. Кстати, вы отказались от этого поста четыре года назад просто потому, что кабинетная рутина вас тяготит. Так?
– Да, мистер Пейтон. И что дальше?
