оказался тупиком в виде сплошной каменной стены, скорее относящейся к какому-то храму, рядом с которой виднелось некое подобие двери. Утренний кошмар вновь возник в ее памяти, когда она увидела, как несколько молодых людей в полувоенной форме неожиданно появились около дверного проема в стене и жестами показывали ей, чтобы она быстрее проходила.
Со всех сторон слышались крики на грубом английском: «Янки вор! Янки вор!» При этом молодые люди взялись за руки, и бежавший за Мари американец с коротко подстриженными волосами был вынужден остановиться.
– Прочь с дороги, шантрапа! – закричал он. – Не то я разделаюсь с каждым из вас, жалкие отродья.
– Если ты тронешь хоть одного из них, то все вместе только с помощью одних рук сделают с тобой все, что угодно. Пять человек из Ди-ди Джин Че смогут справиться с одним противником, – раздался голос за спиной солдата.
– Черт побери, сэр, я только выполняю свою работу! Это не ваше дело!
– Боюсь, что это не так, и тебе необязательно знать, почему.
– Дерьмо!.. – Но, не успев закончить, словно натолкнувшись на невидимую преграду, пехотинец свалился на землю около стены, задыхаясь и растерянно глядя на молодые смеющиеся лица, обступавшие его со всех сторон плотным кольцом.
Неожиданно появившаяся женщина указала Мари рукой в сторону широкой странной двери, на которой не было видно ручки.
– О-с-т-о-р-о-ж-н-о, – почти по буквам произнесла она.
Тут же китаец в фартуке открыл это подобие двери, и Мари вбежала внутрь, внезапно почувствовав, как ее обдают потоки холодного воздуха. Она находилась внутри большого передвижного холодильника, где на крюках были подвешены мясные туши.
Человек в фартуке несколько минут послушал около двери, а потом жестом приказал ей следовать за ним. Через несколько минут они добрались до главного входа, где китаец открыл металлические засовы и, кивнув Мари, отбросил вторую дверь, выпуская ее наружу. Теперь перед ней был длинный и узкий мясной магазин, в котором, однако, не было покупателей. Все окна в помещении были прикрыты бамбуковыми шторами, ослаблявшими полуденные солнечные лучи. Дверь магазина была заперта, а на ее стеклянной части висела необычной формы гирлянда цветов. Седой мужчина молча следил через узкую щель за происходящим на улице. Он кивком показал Мари, чтобы она как можно быстрее присоединилась к нему. Она же отметила про себя, что опять поступает по чьим-то указаниям. С этими мыслями Мари приблизилась к окну и взглянула на улицу через щель между бамбуковыми пластинами. Там она увидела пехотинца с обожженными руками, который энергично двигал ими, стараясь, видимо, охладить потоками воздуха. Он почти постоянно делал это во время своего «патрулирования» вдоль улицы. Она видела и Кэтрин Степлс, и Мак-Алистера, которым неожиданно пришлось вступить в горячий спор с толпой китайцев, явно недовольных тем, что иностранцы так бесцеремонно нарушают мирное течение жизни в их родном городке Таенман.
Вдруг пехотинец с обожженными руками, словно мешок, вылетел из очередного обследованного им магазина на улицу, сопровождаемый осколками стекла выбитой им при этом двери. Следом за ним появился молодой китаец в спортивном кимоно, явно походивший на инструктора рукопашного боя.
Наконец, слегка прихрамывая, на улице появился третий, последний пехотинец, который чуть не упал с лестницы при неожиданном столкновении с Мари в узком пространстве лестничной площадки второго этажа. Он уже спешил на помощь своему приятелю, и, несомненно, китайцу пришлось бы очень туго против двух морских пехотинцев, если бы в этот момент новое событие не нарушило окружающей обстановки.
Неожиданно, без всякого предупреждения, улица наполнилась резковатыми звуками восточной музыки, воспроизводимой многочисленными металлическими тарелками и примитивными деревянными инструментами. С каждым шагом этого сборного импровизированного оркестра, по мере того как он продвигался по улице, толпа затихала и всякое движение останавливалось. За оркестрантами можно было видеть людей, несущих что-то напоминавшее бумажные плакаты, обрамленные цветами. Постепенно полное оцепенение охватило все пространство центральной улицы. Американцы чувствовали себя явно неуверенно. Замешательство охватило и Кэтрин Степлс, которая пыталась скрыть свое отношение к происходящему от помощника Госсекретаря, беспомощно разводившего руками, выражая таким образом свое раздражение.
Мари продолжала наблюдать за происходящим как загипнотизированная. Впереди движущейся процессии она неожиданно увидела Джи Тая, который направлялся прямо к мясному магазину! Мак-Алистер, Кэтрин Степлс и трое морских пехотинцев остались где-то в конце образовавшейся толпы и вскоре исчезли из виду, видимо, отправившись на продолжение поисков.
В этот момент постучали. Старик-хозяин убрал цветы и открыл дверь. Банкир вошел в помещение и поклонился Мари.
– Как вам понравилось представление, мадам?
– Я еще не поняла, что все это значит?
– Похоронный марш для усопших. В данном случае, вне всяких сомнений, он предназначался для тех убитых животных, которых вы могли видеть в холодильнике мистера Ву.
– Вы?.. Все это было заранее спланировано?
– Будет точнее, если вы скажете, что все находилось в состоянии полной готовности, – пояснил Джи Тай. – Очень часто многие наши родственники с Севера переходят границу, чтобы повидать друг друга, а солдаты вылавливают их и отправляют назад. Поэтому мы всегда стараемся защитить их и в любой момент прийти на помощь.
– Но я?.. Что вы знаете обо мне?
– Мы наблюдали, мы ждали. Вы, скорее всего, прятались, вы от кого-то убегали. Так мы считали. Вы сказали нам, что не пойдете в полицию с заявлением на тех двух хулиганов. Поэтому вам и указали дорогу, путь к отступлению, в этот переулок, заканчивающийся тупиком.
– Так значит, эти женщины, стоявшие за покупками?..
– Да. Они должны были перегородить улицу, когда вы появились там, чтобы направить вас к магазину. Мы должны были вам помочь.
Мари взглянула на озабоченные лица китайцев, стоявших перед зашторенными окнами и заполнивших почти всю улицу, затем перевела взгляд на банкира.
– А почему вы решили, что я не преступница?
– Для нас это не имело большого значения, мадам. Гораздо важнее оскорбление, которое нанесли вам наши молодые люди, а кроме того, мадам, вы не похожи на преступницу ни по виду, ни по манере говорить.
– Да, действительно, я не принадлежу к этому типу людей. Но мне нужна помощь. Мне необходимо вернуться в Гонконг, желательно в отель, где меня не могли бы найти и где был бы телефон. Я пока не знаю, кого именно я хочу разыскать, но я постараюсь добраться до людей, которые смогут мне помочь… помочь нам. – Мари сделала паузу, ее глаза неподвижно остановились на банкире. – Человек по имени Дэвид – это мой муж.
– Я могу понять и это, и многое другое, мадам, – ответил Джи Тай, – но прежде всего вам необходим врач.
– Что?
– Ваши ноги, мадам. Они буквально кровоточат.
Мари посмотрела вниз. Кровь проступала через бинты и через ткань легких комнатных тапочек, в которых она выбежала на улицу.
– Да, вы правы, – согласилась она.
– Затем – одежда и транспорт. Отель я подберу для вас сам и сниму номер на любое имя, какое вам понравится. Возникает вопрос о деньгах. Вы располагаете хоть какой-то суммой?
– Я не знаю, – неуверенно произнесла Мари, открывая сумочку и вынимая из нее деньги, которые Кэтрин Степлс на всякий случай оставила ей.
– Мы не очень богаты здесь, в Таенмане, но вполне вероятно, что сможем помочь вам. Уже были разговоры о денежном сборе.
