'Облако', — ответил О'Флаэрти.
'Ты что-нибудь слышал о навигации по облакам?'
'Тогда посмотрите назад на кильватерную струю. Вы увидите, что корабль движется более прямо, чем раньше'.
Для помощника этого было достаточно, и он решил заняться бумагами. Если бы было достаточно времени, то, замерив высоту солнца, можно было бы вычислить истинный курс. Однако все понимали, что времени нет. Немецкие разведывательные самолеты постоянно крутились на горизонте, и моряки не сразу сообразили, что парящие чайки могут выглядеть точно так же, как приближающиеся вражеские самолеты. Когда выяснилась ошибка, все моряки принялись изощренно ругать ни в чем не повинных птиц. Но 'Джон Уайтерспун' все-таки сумел ускользнуть от немецких самолетов. Хотя именно в тот момент, когда пропал последний самолет и небо стало совершенно пустынным, ощущение неизбежной опасности стало лишь острее. Все моряки понимали, что судно в любую минуту может атаковать подводная лодка. Нервотрепка последних 3 дней сказывалась, и люди все чаще поглядывали на спасательные шлюпки.
И все-таки, когда во второй половине дня 7 июля судно было атаковано, это произошло совершенно неожиданно. В 16.15 торпеда попала в трюм № 3 с правого борта. От удара транспорт резко накренился на левый борт, люди и оборудование полетели в море. Потом корабль накренился на правый борт. Фальшборт ушел в воду, и судно начало описывать круги на месте, словно подраненная птица. Торпеда могла вообще разломить транспорт пополам, если бы в трюме № 3 не находился груз автомобильных шин. Шины поглотили значительную часть ударной волны, многие шины взрывом выбросило через пробоину.
Все матросы так давно ждали этого, что они начали действовать еще до того, как вахтенный офицер нажал кнопку колоколов громкого боя. Кормовое орудие дало один выстрел по предмету, который артиллеристы приняли за подводную лодку. Больше они ничего не успели сделать, так как большой крен вывел из строя всю артиллерию. Две спасательные шлюпки правого борта висели на талях, но одна была разбита вдребезги, а вторая — сильно повреждена. Моряки были уверены, что подводная лодка выпустит следующую торпеду в левый борт, где еще сохранились 2 шлюпки, поэтому они действовали довольно поспешно. Вся команда набилась в эти две шлюпки. Лишь капитан остался стоять на крыле мостика. В море также был спущен один спасательный плотик.
О'Флаэрти вместе с другим моряком находились в нижних помещениях, когда в судно попала торпеда. Когда они выскочили на палубу, то выяснилось, что оба не надели спасательные жилеты. Спуск шлюпок должен был занять несколько минут, поэтому О'Флаэрти бросился назад в свою каюту. В аварийной ситуации каждый должен был хватать ближайший жилет, и О'Флаэрти с удивлением обнаружил, что его жилет куда- то пропал. Он бросился обратно на шлюпочную палубу, полный решимости раздобыть себе жилет таким же способом, каким кто-то позаимствовал его. Моряки все еще возились со шлюпкой, и О'Флаэрти снова помчался вниз, обшаривая одну каюту за другой. Ничего! Потом он опять вылетел на палубу, чтобы выяснить, сколько времени у него осталось.
Внезапная необходимость покинуть судно буквально взрывает рутинную жизнь, и люди начинают действовать более чем странно. Но все-таки моряки с подозрением смотрели на мечущегося О'Флаэрти, который носился по трапам вверх и вниз без всякой видимой цели. В третий раз он спустился в каюты, на сей раз левого борта, и схватил жилет, валявшийся на стуле. Ни один человек не взлетал по трапу так быстро, как это сделал О'Флаэрти. Он примчался на шлюпочную палубу и прыгнул в последнюю шлюпку, которую люди на талях уже готовились спустить на воду.
Капитан спустился с мостика, но остался на судне, жестом приказав шлюпкам отваливать. Как раз в это время из надстройки вышли механик и кочегар, которые, вероятно, были оглушены. В замешательстве шлюпка была спущена слишком быстро, и двум морякам, стоявшим на талях, пришлось прыгать в воду. Кочегар внезапно опомнился, побежал к спасательному плотику и спустил его.
Затем вместе с механиком он схватил капитана, и они заставили его тоже прыгнуть за борт.
Один из моряков, спускавших шлюпки, потерял сознание от шока, попав в холодную воду. Моряки разобрали весла и направились за ним. Вторая шлюпка подобрала его товарища, но первый погиб. Волны отбросили его от шлюпки и унесли прочь. При этом моряки не видели, чтобы он подавал хоть малейшие признаки жизни.
Корабль все еще описывал круги на месте. Затем, как и ожидалось, немцы выпустили вторую торпеду. Моряки в одной из шлюпок слышали, как она с шипением промчалась под днищем, направляясь к транспорту. Она с грохотом разорвалась все в том же трюме № 3, но на этот раз с левого борта. 'Джон Уайтерспун' не сумел погибнуть с достоинством. Его корпус треснул и сложился, словно перочинный нож. Нос и корма едва не встретились в воздухе. После попадания второй торпеды судно камнем пошло на дно.
Подводная лодка всплыла, и моряки увидели голову волка, нарисованную на рубке. Немцы направили на спасшихся орудие, снимая их кинокамерой. Затем командир спросил на хорошем английском: 'Кто-нибудь ранен?'
'Нет', — ответил радист.
'Вам нужны продукты или вода?'
'Нет'.
'Сколько груза было на борту?'
'Не знаю'.
Немец невозмутимо достал лист бумаги и зачитал им полный список грузов судна. Потом он спросил: 'Где капитан?'
'Мы не знаем'.
В действительности капитан улегся на дно второй шлюпки, чтобы не попасть в плен. Все корабельные офицеры носили одежду без знаков различия. Командир подводной лодки рассматривал спасшихся моряков, пока его лодка проходила в 50 футах от шлюпок. Затем он рукой указал направление, сообщив: 'Земля там'. Немецкий офицер помахал рукой и скрылся в люке. Плеснули волны, и подводная лодка медленно погрузилась.
Когда прошло возбуждение, вызванное гибелью судна, моряки осознали, что остались одни на морозе в бескрайнем море. В это же время в нескольких милях севернее разыгралась последняя трагедия этого дня. Это случилось почти точно на пути нашего переформированного конвоя, покинувшего пролив Маточкин Шар.
После того как экипажи «Вашингтона», 'Болтон Кастла' и 'Паулюса Поттера' отказались перейти на «Олопану», транспорт прошел несколько сот миль и уже находился недалеко от побережья Новой Земли. Его путешествие проходило довольно нервно. Сначала экипаж запаниковал и даже попытался бросить судно. Капитан Стоун обсудил ситуацию с британскими артиллеристами. Те твердо заявили, что их обязанность — стоять у орудий, пока корабль держится на плаву. Это слегка успокоило паникеров и приподняло дух команды. Артиллеристы предложили капитану в случае атаки самолетов спустить шлюпки и зажечь на палубе дымовые шашки, чтобы создать впечатление, будто судно получило попадание. Это оказалось самым умным поступком, после того как выяснилось, что пули просто отскакивают от атакующих самолетов. Уловка с дымовыми шашками была проверена на практике и сработала. Во второй половине дня 7 июля после атаки «Хейнкеля» моряки снова зажгли на баке дымовую шашку. Вероятно, пилот подумал, что судно обречено, потому что больше не вернулся. Однако радист «Олопаны» слышал, как он что-то передает подводной лодке. Итак, конец явно был не за горами. В 22.55 в правый борт транспорта попала торпеда, убив всех людей в кочегарке. Погибли еще несколько моряков и один артиллерист.
Артиллерист Эдвард Хеннеси спал в радиорубке, когда взорвалась торпеда. Он сменился с вахты, а радиорубка находилась совсем рядом с его орудием. Он выскочил на палубу и обнаружил там настоящий хаос. Взрыв сбросил шлюпку правого борта на палубу, разбив ее в щепки. Хеннеси заглянул через фальшборт, чтобы увидеть, куда попала торпеда, но увидел только облака пара. В люке машинного отделения тоже не было видно ничего, кроме клубящегося пара. В панике кто-то отдал носовые тали шлюпки левого борта, и она сорвалась в воду. Был потерян один спасательный плотик, но остатки экипажа сумели разместиться на 3 остальных плотах.
Подводная лодка всплыла, и моряки увидели на рубке волчью голову. В течение 15 минут она расстреливала тонущее судно. Когда немцы закончили артиллерийские упражнения, «Олопана» была вся охвачена пламенем и погружалась кормой вперед. Облака желтого дыма валили от разбитых бочек с химикалиями на полубаке.
