102-мм орудия стреляли прямо над головой у него. Когда старший сигнальщик Берри сообщил на мостик о подвиге Кука, последовал типичный для британского флота сухой ответ: 'Очень хорошо'.
Так как самолеты летели слишком высоко, «Остин» не мог вести по ним огонь. Наш наводчик ругался и вертел свое 102-мм орудие с борта на борт. Когда один Ju-88 пролетел достаточно низко, мы заметили, что консоли крыльев выкрашены в желтый цвет. Это был отличительный знак одной из специальных эскадрилий Геринга. Это были отборные пилоты, но им не хватало той безумной отваги, которую проявили экипажи торпедоносцев в День независимости. Самолеты выходили из пике на высоте примерно 500 футов и сбрасывали бомбы. Но отбомбившиеся самолеты продолжали ложные атаки, чтобы отвлечь наше внимание от тех, у кого еще имелись бомбы.
Бомбы летели вниз, а вот рыба всплывала наверх. Подводные взрывы оглушили великое множество рыб, и все море было покрыто плавающей на поверхности мертвой рыбой. Даже в разгар боя наши голодные желудки протестовали против столь расточительного расходования свежего продукта.
Теперь настал черед 'Эль Капитана' и его груза самолетов. В тот же самый момент на нас спикировал другой самолет, и снова нам показалось, что теперь-то точно пришел наш конец. Но либо пилот решил не тратить бомбы на такую мелкую цель, либо у него заело бомбосбрасыватели, но он просто вышел из пике. Мы смогли проследить за 'Эль Капитаном'. Его скрыли столбы воды, но потом судно снова появилось. Внезапно самолеты улетели прочь, но, к нашему разочарованию, мы заметили, как судно теряет скорость. Мы получили с «Паломареса» приказ идти на помощь.
'Вывалить спасательные сети! Приготовиться подбирать уцелевших!' приказал наш капитан.
Сначала 3 бомбы взорвались за кормой 'Эль Капитана'. В кормовые отсеки начала поступать вода, но положение пока еще не стало критическим. Корабль отбил еще множество атак, но лишь для того, чтобы после 7 часов боя получить смертельный удар во время последнего захода. Это произошло примерно в 17.30, когда 3 бомбы разорвались в 20 футах от правого борта корабля. Ударом выбило кингстоны, а также разорвало топливопроводы и паровые магистрали. Правый борт в районе машинного отделения был разрушен, два трюма начали наполняться водой.
Обреченный транспорт спустил шлюпки, и люди в них начали грести навстречу нам. Наш капитан крикнул в мегафон: 'Захватите несколько пулеметов, если можете!' После некоторого замешательства они выполнили приказ.
Мы помогли им подняться на борт, хватая за руки и без церемоний втаскивая на палубу. Пустые шлюпки начали дрейфовать прочь. Наша палуба теперь была полна народа. Последовал новый приказ: 'Приготовить 102-мм!'
Командир 'Эль Капитана' предупредил нас, что не следует целиться в трюм № 2, который набит тринитротолуолом, иначе мы все отправимся на небеса. Он стоял у нас на мостике со слезами на глазах, пока снаряды разрывали его судно. На расстоянии в один кабельтов промахнуться невозможно. Мы испытывали смешанные чувства, когда он сообщил, что в холодильниках 'Эль Капитана' еще оставались индейки и прочие деликатесы со Дня независимости. К этому времени наш рацион стал довольно скудным. 6 попаданий под ватерлинию и 3 в трюм оказалось достаточно, и большое судно не спеша скрылось под водой. Мы тогда еще не знали, но это было 24-е погибшее судно из состава конвоя PQ-17. Его пулеметы были установлены у нас на крыльях мостика, но револьверы, которыми были вооружены артиллеристы, наш капитан отобрал. Ему совсем не нравилось иметь у себя на корабле вооруженных людей.
Во время спасательных операций и расстрела транспорта вражеские бомбардировщики оставили нас в покое, но теперь они вернулись. Новая серия бомб разорвалась в опасной близости от тонущего 'Эль Капитана' и «Остина», сильно встряхнув траулер. Наши конденсаторы были серьезно повреждены, а обшивка трещала по швам и могла в любой момент лопнуть. Но в этот момент немцы улетели, оставив нас в одиночестве под непривычно пустым небом.
Наш старший оператор асдика имел небольшую причуду. Раньше он служил на торпедированном судне и теперь во время похода никогда не спал в каюте. Капитан однажды обнаружил его спящим рядом с дымовой трубой. Однако он был хорошим специалистом, и капитан приказал ему на время похода соорудить будочку на верхней палубе. Теперь, когда все немного расслабились, он подошел к капитану и сказал: 'Сэр, благодарю вас. Вы были чертовски великолепны!'
На этот раз конвой уже почти скрылся за горизонтом, и нам пришлось увеличить скорость, чтобы догнать его. К счастью, они сбавили ход, чтобы дождаться нас и отважного «Замалека». Капитан «Позарики» подвел свой корабль поближе, и выстроенная на палубе команда громким 'Ура!' приветствовала спасательное судно. Люди на палубе «Замалека» подняли ответный крик. Достаточно странная сцена в холодном пустынном море.
Вскоре после того как мы присоединились к конвою, в очередной раз прозвучала воздушная тревога, и далеко впереди в небе появилось черное пятнышко. Все подумали, что это немецкий самолет возвращается, чтобы проверить результаты затяжной воздушной атаки, но когда самолет приблизился, он выпустил зеленую и красную ракеты. Корабли охранения сделали ответный сигнал. Когда самолет подлетел вплотную, мы увидели, что это древняя летающая лодка с толкающим винтом. Свои! Русские! Все завопили и замахали руками. Исключая «Валрос» крейсерской эскадры, это был первый свой самолет, который мы видели с тех пор, как покинули Исландию. Летающая лодка прошла над нами на малой высоте, пилот ответил на наши приветствия, развернулся и улетел. Мы были уверены, что теперь не придется ждать истребители прикрытия слишком долго.
Однако находившийся в нескольких милях от нас 'Сэмюэл Чейз' оказался в очень сложном положении. Уже после того как конвой прошел полуостров Канин Нос, тральщик «Хэлсион» заметил, что транспорт беспомощно дрейфует. Его шкипер передал: 'Имею 2 прямых попадания и 3 близких разрыва. Главный паропровод лопнул. Покидать ли судно?' Но капитан «Хэлсиона» решил попытаться спасти судно. Он ответил: 'Не покидайте корабль. Мы возьмем вас на буксир'. Все последующее стало примером великолепной морской выучки. Тральщик имел поршневые машины, которые позволяли ему тащить значительный груз. На 'Сэмюэл Чейз' был заведен достаточно прочный буксирный трос, «Хэлсион» постепенно добавил оборотов, и оба корабля медленно двинулись вперед. Они следовали по Белому морю на юг со скоростью 5 узлов. Экипаж тральщика был готов в любой момент отдать буксир, если появятся немецкие самолеты. Американских моряков, несомненно, вдохновил пример маленького тральщика, и через несколько часов они сумели отремонтировать машину. Транспорт завершил путешествие своим ходом. В благодарность за помощь шкипер 'Сэмюэля Чейза' попросил тральщик провести его в гавань, что и было сделано.
На «Остине» мы смогли уделить немного внимания нашим гостям с 'Эль Капитана'. Это были люди самых разных национальностей. Американцы из северных и южных штатов, аргентинцы, поляки, англичане, китайцы. Кроме собственного экипажа, на 'Эль Капитане' находились спасенные с 'Джона Уайтерспуна'. У некоторых из них были сильно обморожены руки и ноги, что создавало угрозу гангрены. Всем им выдали двойную порцию рома, после него началось обсуждение проблемы питания и размещения 89 дополнительных душ. Китайцы оказались крайне полезны, так как предложили помочь на камбузе. Они отказались спать внизу, выбрав стоящий на палубе вельбот.
Спасенные в целом вели себя довольно спокойно, хотя в их поведении сквозил некий фатализм. Впрочем, это было неизбежно после того, как опасность миновала. Теперь они тихонько ворчали, потому что корабль был рассчитан на 50 офицеров и матросов, а сейчас на нем находилось более 140. Нам пришлось организовать 9 импровизированных обеденных столов. Камбуз был вынужден работать непрерывно, но теперь нам отчаянно не хватало ноже и вилок. Белые американцы не желали есть непривычную пищу, они не хотели находиться вместе с цветными, что при недостатке места в кубриках создавало проблемы. Люди укладывались спать где попало на палубе — в кубриках, кают-компании, в коридорах по всему кораблю. Те, кто не мог найти себе места внизу, были вынуждены спать на верхней палубе. Кое-кто из спасенных бесцеремонно занимал койки членов экипажа, находящихся на вахте, и отказывался их освобождать, когда возвращался хозяин. Они привыкли к относительному комфорту на торговых судах и никак не могли приспособиться к спартанским условиям на траулере. Особенно к нехватке «удобств». На траулере имелись всего 2 гальюна, их даже в лучшие времена не хватало. А сейчас положение стало просто отчаянным, поэтому уже никого не удивлял ряд голых задниц, торчащих над фальшбортом. Единственные из новичков, кто был всем доволен, — это кочегары. Они сразу отправились вниз к своим коллегам, чтобы по давно установившейся традиции помочь им.
