но каждый тут обретает то, что ищет. А пророки не кричат на площадях, как известно. Святых в здешних краях на самом деле больше, чем где бы то ни было. За таким количеством неосознанных душ надо все-таки хорошенько присматривать!
– А откуда вы все это знаете?
– Просто внимательно священные писания читали. Веды, Упанишады. А Маринка еще и ясновидящая… На других планах может работать. Она бы тебе много чего могла рассказать, но рановато – не осилишь.
Я был совершенно потрясен и подавлен нашей беседой. Но именно в этот момент меня вновь ударило понимание, что существуют температуры, при которых плавится прежнее понимание жизни, рушатся ценности и из тумана возникает что-то еще, пока не осознанное… У меня вдруг наступил момент, когда в голове стало не хватать оперативной памяти. Я закрыл глаза и вроде бы даже отрубился.
– А еще мы книжки издаем и переводим! – привел меня в себя через какое-то время голос Марины. – Хочешь, покажу?
Она принесла мне несколько прекрасно изданных ярких книжек. На обложке одной из них был изображен нежный юноша Кришна, характерного синеватого цвета.
– Эта на английском, эта на хинди, эта на русском… Сами сделали перевод Бхагавадгиты. Каждую шлоку с санскритским оригиналом выверяли. В английских переводах много неточностей, искажений смысла, просто пропусков. А этого в священных книгах быть не может!
– А можно умным людям тупой вопрос задать?
– Давай. Может, что и заострим! – кивнул Ашот.
– А почему Кришна везде такого странного цвета?
Марина и Ашот переглянулись и рассмеялись:
– Ты не первый и не последний с таким вопросом. В наших книжках об этом, кстати, написано. Но расскажу подробней. Кришна синий потому, что энергия его самозарождения на бесконечный порядок выше любой энергии и ее температуры в любой материальной вселенной. В эпицентре своей собственной энергии Кришна абсолютно белый – только там он Брахмаджиоти…
– Между прочим, есть даже черные изображения, – присоединилась к Ашоту Марина. – В Тамил Наду поклоняются Тирумалю, «Священному Черному». Хотя есть различия в традиции и в поклонении, считается, что Тирумаль – это тот же Кришна, как его воспринимают в Южной Индии. Хотя в определенной ипостаси это и Вишну. А черный он потому, что это цвет ночи. Темнота скрывает в себе многое, что мы не можем увидеть. Так же и Бог вмещает в себе многое, что недоступно нашим глазам.
– А это Веды на русском, вот Рамаяна и Махабхарата, – протянул мне увесистые тома-кирпичи Ашот, – бери, хотим подарить тебе эти книги. Читай… Скажи, а тебя еще наши вездесущие люди из органов не беспокоили?
– В смысле? – удивился я и тут же вспомнил встречу в Наггаре. – Хотя постой. Было один раз. Атташе Климов, кажется… Странная встреча.
– Знаем такого, – усмехнулся Ашот, – будь поосторожней с ними! Они в покое не оставляют.
– Справлюсь как-нибудь!
Проводить меня на крыльцо, накинув шерстяную индийскую шаль, вышла Марина. У ее ног мурлыкала серая пушистая кошка. Марина взяла ее на руки и погладила. В свете луны глаза женщины и кошки полыхнули одинаковым зеленым огнем.
– Марин! Почему в Индии кошек практически нет? Собак, коров, баранов, обезьян – полно… А обычных кошек буквально несколько раз видел…
– Просто кошки умнее индусов, – Марина загадочно улыбнулась, – и еще они могут легко ходить между мирами…
Потрясающая женщина! Если бы родилась индуской – точно была бы местной святой.
Мы подружились, и я еще несколько недель прожил в Ришикеше, ежедневно встречаясь с Ашотом и Мариной. Это были очень интересные, наполненные покоем и новой для меня информацией дни.
Я получил приглашение приезжать к ним в любое время. Жаль только, что так и не пришлось им воспользоваться: дом Ашота с Мариной вскоре ограбили и подожгли отмороженные бандиты-гастролеры, и мои знакомые, видимо взяв от Индии все, что нужно, вернулись в Россию, чтобы проповедовать там мудрость и учение Кришны.
После встречи с Ашотом и Мариной я начал понемногу читать священные писания Индии. Не скажу, что это далось мне легко. Зато под впечатлением услышанного и прочитанного я решил в полном одиночестве проехаться по индуистским святым местам в надежде почувствовать что-то новое внутри себя. Сам не знаю, зачем именно я поехал, – просто потянуло. В какой-то момент жизни в Индии я выяснил, что у меня есть внутренний голос, и стал прислушиваться к своим желаниям, даже если они сначала казались абсурдными.
Я не называл эту свою поездку медитацией, но в итоге получилось нечто вроде того. Я побывал в Бадринатхе и Кедарнатхе – священных индийских городах. Сначала поехал в Бадринатх. Этот город связан своим названием с одним из имен бога Вишну – Бадри, Дикая ягода. Дорога сюда, как и кашмирский серпантин, открыта всего несколько месяцев в году. В остальное время ущелье засыпано снегом, храм закрыт. Но даже в летние месяцы дорога в эти места непростая, завалы и оползни могут случиться в любое время. Если засыпет на дороге – останется только на Божью милость рассчитывать или российских спасателей вызывать. Нормальные автобусы сюда не ходят, поэтому пришлось трястись в ненормальном, то есть в обычном индийском. Камни под левым колесом предательски осыпались, но после экстремальной дороги на Шринагар мне уже было не страшно. Я спокойно дремал, почти не обращая внимания на крутые виражи.
До Бадринатха оставалось километров пятьдесят, когда серпантин впереди на несколько десятков метров завалило: сошел оползень. Пришлось три дня незапланированно тусоваться в Джошиматхе – не возвращаться же назад, проехав большую часть пути! Я снял комнатенку в маленьком гестхаусе, больше похожем на притон. Подкупили уверения хозяина о наличии горячей воды. Непрерывно шел мелкий, противный дождь. Я вымерз еще в автобусе, и горячей воды хотелось отчаянно. Колонка работала от электричества (то есть с перебоями), но я хотя бы смог согреться.
Когда я добрался-таки до Бадринатха, там меня поджидало разочарование. Именно в этих краях, как мне рассказывал Ашот, великим мудрецом и святым Вьясадевой были написаны Веды. Сам господь Нара-Нараяна занимался тут саддханой. Кстати, говорят, Вьясадева, как многие другие индийские риши, жив до сих пор, но они скрываются в недоступных простым смертным местах…
Мое путешествие во времени, истории и пространстве мифа продолжилось. Говорят, чистые сердцем преданные иногда получают в храме Шри Бадринатх особый даршан и могут в состоянии медитации слиться с Богом. Я думал тогда, что, может, почувствую в этом месте что-то особенное, пойму нечто важное, что послужит ключом к дальнейшей жизни. От многих искателей, долго живущих в Индии, слышал, что места тут необычные, наделенные мощной силой.
А встретили меня банальные индийские улицы со сточными канавами и лавками, беззвездными гестхаусами. Чуть в стороне расположились горячие купальни, где индусы не только купаются, но и стирают белье. Честно говоря, я ничего особенного не почувствовал, даже когда стоял в пять часов утра на пятачке у запруженного людьми храма Шри Бадринатх. Над горами разгорался ярко-розовый закат, было свежо и влажно. Внутри храма, наоборот, оказалось тесно и душно. Бога я не лицезрел, но устал очень сильно. Европейцев в Бадринатхе, по моим наблюдениям, было мало, в основном тусовались паломники-индийцы: низкорослые черноволосые дравиды с вечно настороженным взглядом, узколицые гималайцы, желтокожие тибетцы… Они косились на меня недоуменно: разве «млечхе» – нечистый иностранец – может почувствовать и понять то, что доступно индусу?
Необычными оказались великолепные, лишенные любой суетливости горы: белоснежные Гималаи на фоне ярко-голубого неба. Они окружали меня со всех сторон несколькими кольцами, последняя гряда буквально утопала в облаках. Казалось, храм и я вместе с ним находимся в чьих-то могучих каменных ладонях под защитой неведомого властелина. Невыразимое ощущение! Говорят, мне очень повезло: все дни, когда я был в Бадринатхе, не было дождя, что большая редкость, и горные пики сияли, как на открытках.
Еще сильнее оказались мои впечатления от гор в Кедарнатхе. Собственно, до самого города дороги нет, серпантин заканчивается километрах в четырнадцати в горном городке Гори Кунде, откуда можно
