долги сына. В итоге к пятидесяти годам она осталась одинокой, больной и практически без средств к существованию.
– Вы же обещали мне духовность, а не потерю всего! – рыдала она в разговоре с Аммой.
– Кто знает, может, только сейчас ты и будешь способна начать свой духовный путь, – ответила ей святая.
– Да на хрена мне такая духовность! Вы мне деньги верните, бизнес, мужа, сына…
Вот такая история. Обычно туристы, относящиеся к категории романтиков, быстро разочаровываются в Индии. Неизгладимое впечатление на них производят окружающая обстановка, отсутствие привычной еды, поведение индусов, грязь на улицах. Довольно часто они уезжают и больше не возвращаются, до конца жизни рассказывая потом знакомым о собственном героизме в духовных поисках.
– Да… – задумчиво промычал Шульц, кусая карандаш, – поучительная история! Похоже, я и сам к этой категории отношусь – домой мне в самый первый день захотелось. Ну ладно, рассказывай, кто еще приезжает.
– Назовем следующую группу условно «искателями». Преимущественно это маргиналы разных возрастов, которые под духовными поисками маскируют собственную слабость и несостоятельность в западном мире.
– Да, да! Это очень интересно, – обрадовался Шульц и заскрипел карандашом еще быстрее. – Девиантное поведение! Я много слышал об этом.
– В Индии искатели обретают возможность легально ничего не делать, дешево жить, ни за что не отвечать ни перед кем, понятное дело, трахаться с кем попало и утопать в дури. На такое легко подсаживаются. Многие искатели сдают свои квартиры в Лондоне, Амстердаме или Москве и живут в Индии на вырученные от ренты деньги: вполне хватает на непритязательный быт. Эта публика любит юг: там тепло, океан под боком, тусовка. Некоторые работают по нескольку месяцев в год официантами или курьерами в Европе – такую работу найти несложно, а потом все равно возвращаются в Индию. Разговаривать с ними обычно не о чем. Они поглощены наркотиками и собственными персонами.
– Как ты думаешь, может быть, они хиппи по убеждениям? Или растаманы?
– Я вообще не думаю, что у них есть какие-то убеждения. Хотя называть себя они, конечно, могут как угодно, прикрываясь Кеном Кизи, вопить: «Даешь секс, драгз, рок-н-ролл!» Хотя настоящих хиппи я тоже встречал. Им, в общем-то немногим, кто дожил, сейчас лет по семьдесят, выглядят еще старше, но душой и мозгами они так и законсервировались в шестидесятых. Эти граждане сюда приехали еще во времена «Битлз», да так и зависли. Насчет растаманов тоже не уверен: они же вроде бы должны в Африку стремиться. Хотя многие искатели тут боготворят Марли и носят дреды. Может, по этому принципу они и растаманы, но я не уверен.
– Прикольно все это! – Шульц почесал в затылке. – А много ли приезжает адептов разных гуру, религиозных сект? Как они тут себя ведут?
– Да, такой публики тоже довольно много. В большинстве случаев эти люди психически нестабильны и легко становятся экзальтированными сторонниками, а в конечном итоге – жертвами фальшивых гуру. Они бессознательно жертвуют им не только свои сбережения, но и энергию, души.
– Кто в основном такие люди? Мужчины? Женщины?
– Пожалуй, – немного подумав, ответил я, – все-таки больше женщин среднего возраста с несложившимися жизнями. Они бегут от разрушенных браков, выросших детей, проблем с работой, одиночества. Хотят поверить хоть кому-нибудь, отчаянно ищут любую точку опоры и часто находят ее в сектах. Многие гуру с распростертыми объятиями принимают новых адептов, особенно если они из Европы. Мне на полном серьезе известна одна российско-индийская секта, где главный ритуальный смысл заключается в полоскании ног в тазиках. Я немного утрирую, конечно, но адептов в этой секте сотни, переубедить их невозможно. Конечно, приезжают и мужчины. Чаще всего у них в жизни тоже был какой-то слом, у многих – скрытые или явные психические отклонения. Они месяцами живут в Индии в ашрамах или колесят по Индии за своими гуру. Уже через достаточно короткое время они перестают адекватно осмысливать происходящее, разговаривают цитатами из проповедей святых, попадают в психологическую зависимость от них. Да ты походи сам по таким сборищам, увидишь массу интересного и материала соберешь для десяти дипломов!
– А действительно глубоко верующие европейцы, американцы тут есть? Те, кто сознательно приезжают именно из-за веры, а не по другим мотивам?
– Да, есть, только их немного. Приезжают в основном индуисты и буддисты, чтобы прикоснуться к святыням, учиться в монастырях. Среди них есть откровенные бездельники, а есть – действительно ищущие, даже святые люди. Я таких видел.
– Тебе повезло! – с завистью отозвался Шульц. – А скажи, Шри-шри Федя, я знаю, что в Индию приезжает не только разный отстой, но бывают и вполне благополучные, обеспеченные люди. Что их-то в Индию влечет?
– Таких я встречал не очень много, если честно. В основном это туристы, приезжающие с разными целями. Общаться с ними здесь, а тем более возить по стране непросто: публика эта очень капризна и избалованна. Их не устраивают номера в отелях, сервис, рестораны, они скандалят по поводу некомфортных автомобилей и категорически отказываются врубаться в индийскую реальность. Вселенная должна вращаться вокруг них, а не наоборот. Мозги у них закомпостированы европейско-американским менталитетом окончательно и бесповоротно, кроме денег и власти, они часто не знают других ценностей. Часто чем более человек продвинут в бизнесе, тем меньше его интересует духовность, зато он возмущается, что в Индии с ним поступают несоответственно его положению. Мало кто задумывается, почему так происходит и для чего вообще дается возможность приехать в Индию, где положение, день ги, связи почти ничего не значат. Зачастую такие туристы возвращаются назад в цивилизацию разочарованными. На этой небольшой территории стремительно плодится миллиард с лишним населения, которому решительно безразлично белое прямоходящее животное.
– Но стремятся-то они сюда тогда зачем?
– Это лучше у них спросить! – усмехнулся я. – Наверно, кто-то ставит галочку в списке стран, которые посетил, и ездит только по главным достопримечательностям: Агра, Дели, Джайпур. Кто-то, из более продвинутых, хочет увидеть ашрамы, пообщаться со святыми, на скорую руку «очиститься» и «подзарядиться». В основном это все попса. Многие хотят аюрведы, которая сейчас в моде. Аюрведические курорты в Индии редко пустуют: обеспеченные люди из Европы и Штатов хотят омолодиться, улучшить здоровье. Некоторые арендуют машину и едут в Гималаи полюбоваться горными пейзажами, но это редкость, поскольку трудностей на пути возникает слишком много. Есть еще определенные мифы, которые вокруг Индии существуют, некоторых они привлекают. Хотя даже среди этой группы людей я знавал тех, с кем было возможно нормально общаться, кто на самом деле стремился открыть для себя в Индии что-то новое. Вот Айзик Тайгрек, создатель сети «Хард Рок Кафе», пожертвовал огромные деньги на благотворительную деятельность Саи Бабы. Увы, таких, как Тайгрек, единицы.
– А наркотический туризм? – Шульц лукаво прищурился. – Обычно турфирмы мало говорят об этом, но часто подразумевают.
– Ты о приезжающих в Индию торчках? Их полно! Всех возрастов, в основном молодежь, конечно. Их интересуют транстуры, психоделика, вечеринки и ничего, кроме них. Для таких ребят прямой путь – на Гоа. Главная задача их приезда – попробовать наркотики, как можно больше наркотиков: разные виды травы, грибы, плесень… Тут всего до фига. У большинства наркоманов совершенно животное сознание. Я предпочитаю с ними вообще никак не общаться.
– Ясно… – Шульц снова прилежно склонился над тетрадью. Он исписал уже несколько страниц, его лоб от усердия покрылся мелкими бисеринками пота. – А из нормальных, обычных людей кто приезжает?
– Кто такие нормальные люди? Нормальность – категория условная. То, что нормально для тебя или для меня, может быть патологией для другого. Когда-то я и подумать не мог о том, что буду жить так, как сейчас. А теперь не могу представить, как вернусь обратно в прошлую жизнь. Все условно, мой друг. В России даже присказка такая есть: что русскому – хорошо, немцу – смерть.
– Классная поговорка, Шри-шри Федя! Я запишу.
– Пиши, пока я жив, Канарис! – снова усмехнулся я. – Для меня нормальные люди – это те, кто хочет разобраться с собой, в Индии ищет путь к себе, к пониманию мира, духовности. Часто именно первые шаги
