моя работа на 'Каайа' выглядела как можно более подозрительной. Я пожал плечами.
– Ну ладно. Я действительно не знаю человека, с которым ты летал. Кто он?
– Это не имеет значения.
Затем он понял, что такой ответ выглядит не слишком красиво.
– Я возил только охотников и местных. И вообще работы было мало. Неважный год.
Так и должно быть, если он не получил контракта на поисковые геологические работы, и я действительно не слышал, чтобы такой контракт у него был.
– Ну хорошо, – кивнул я. – Где я могу найти этого типа из 'SuoPo'?
На этот раз он действительно выдавил шепотом:
– Прямо за тобой.
Я повернулся, постаравшись, чтобы это не выглядело слишком суетливым. Он стоял в проеме ворот в ангар, против света был виден только силуэт в шляпе и с кейсом.
– Пилот Кери? – спросил он по-фински. Работники этого департамента всегда вежливо обозначают вашу профессию.
– Да?
Он подошел, протягивая руку, и я пожал ее. Когда свет из дверей перестал мешать, я смог разглядеть, что он высок, лишь немного ниже меня, и на несколько лет старше. У него было удлиненное лицо с умеренным количеством бородавок, присущих большинству финнов, крупный клювообразный нос и серые глаза.
Его однотонный темно-серый костюм и светло-серая шляпа-борсалино своим городским стилем больше подходили улицам Рованиеми.
Но между тем у него не было загара, которым все обязательно обзаводились длинным лапландским летом. Значит, прислан он из Хельсинки, что отбивало всякую надежду на то, что состоится рутинное, формальное выяснение каких-то обстоятельств.
– Вы хорошо говорите по-фински? – вежливо поинтересовался он.
– Не достаточно хорошо для разговора с полицейским.
Я ответил по-английски. Как оказалось, с английским у него все было в порядке. Он дружелюбно покивал и сказал с хорошим выговором:
– Очень хорошо. Будем говорить по-английски. Я Аарни Никонен из 'SuoPo'. Можем мы выйти и поговорить?
Он улыбнулся через мое плечо Оскару, затем зашагал из ангара, а я потащился сзади.
– Сегодня вы летали? – спросил он.
– Доставил кое-какие продукты американскому охотнику.
– Мистеру Хомеру?
– Да.
– А-а... Удивляюсь, как ему удалось вас зафрахтовать?
Он остановился у передвижного трапа и положил кейс на верхнюю ступеньку. В верхней части кейса, с той стороны, которую он держал к себе, был сверток. Величиной с пакет с сэндвичами... Или пистолет. Сняв шляпу, он бросил ее на сверток.
Полицейский был почти лыс, но не пытался спрятать лысину под седыми прядями, оставшимися над ушами.
– А где вы его высадили?
– Около восьмидесяти миль к северо-западу отсюда. На краю запретной зоны.
– Но не в ней?
– Нет.
Другого ждать он от меня не мог. Но, в конце концов, у него теперь был факт, который можно проверить без особого труда. Если только именно это он пытался выяснить.
Новый вопрос:
– И район, который вы обследуете для 'Каайа', тоже не в запретной зоне?
– Нет, не в запретной.
Он смотрел на меня с печальной дружеской улыбкой.
Я сказал:
– Могу показать место на карте. У меня в самолете.
У меня было два экземпляра, один с подробными пометками на фиктивных площадях геологоразведки, как раз для такого случая. Настоящую работу я выполнял, используя целлулоидную накладку с отметками, сделанными восковым карандашом, которые стирал после каждого полета.
– Простите, – его улыбка сделалась еще печальнее, – но я уже видел карты в вашем самолете. Боюсь, я не смогу выяснить правду, лишь слушая чьи-нибудь рассказы. Так что я заглянул в ваш самолет.
Я лишь кивнул. Парень был не промах. Да и с чего ему им быть. Но я все еще не мог понять, почему из
