– Ведь он летел на истребителе, Нэд, – сказал я, протягивая руку. – Дайте мне ваши пушки, я направлю их на вас и вам придется решать, собираюсь я стрелять в вас или нет. А после этого расскажите мне, как вы будете себя чувствовать.
– Но он не собирался стрелять!
Я почувствовал, как во мне поднимается ярость.
– Он не собирался, Нэд? Тогда наверное я не получил вашу открытку, в которой было сказано: 'Дорогой Кейт, парню на 'вампире' приказано вас сбить, но не волнуйтесь, он обычно нарушает приказы и скорее всего, не станет в вас стрелять'. Как жаль, что я не получил этой открытки, Нэд, и тем самым не избавил вас от этих неприятностей. Очень жаль.
Кости остановились. Крупье пропел:
– Seis[12]. Шесть. Снова можно ставить на пять.
Генерал проворчал:
– И снова никто не выиграл и не проиграл.
Нэд игнорировал и кости, и генерала. Его рот искривился в гримасе отвращения.
– Ладно, Кейт, тебе не следовало так легко заниматься кровопусканием.
– Я легко занимался кровопусканием? Я сбил на невооруженном гражданском самолете один из твоих реактивных истребителей, и ты заводишь речь об убийстве?
Наступила продолжительная пауза.
Затем кости на столе снова подпрыгнули. Siete – семь. Тот, кто бросал, проиграл.
Генерал спокойно заметил:
– Следовательно, я выиграл.
Джи Би холодно посмотрела на меня.
– Таким образом, вы соглашаетесь, что умышленно заставили реактивный самолет разбиться?
Снова наступила пауза, нарушаемая только шелестом денег Уитмора, которые собирал со стола Миранда.
Я пожал плечами.
– В истребительной авиации никогда не учили оказывать пассивное сопротивление. Это единственный надежный способ избежать того, чтобы тебя сбили.
– Стрелять первым, – сказал Нэд.
Генерал по-прежнему спокойно сказал:
– Или, конечно, держаться подальше. – Он вынул сигару изо рта. – Я полагаю, полковник Рафтер встречался с вами в Сан-Хуане в начале этой недели и предупредил, что ваше появление в республике приветствоваться не будет. Видимо, вам следовало сделать выводы из этого предупреждения.
– Если вы закрыли воздушное пространство республики, то следовало сообщить об этом, включить эту информацию в инструкцию для летного состава и сделать это официально.
– О, да, – Сигара снова выполнила фигуру высшего пилотажа. – Но мы не закрывали нашего воздушного пространства. Мы приветствуем все авиакомпании, и даже летчиков, выполняющих чартерные рейсы, в том случае, если они занимаются на нашем острове честным бизнесом. При условии, что они политически являются, как бы это сказать, нейтральными.
– Я не участвую в политических делах республики.
– Да, но, – сигара вновь выполнила половину петли, – мы получали другие сообщения.
– Я тоже слышал об этом. Поэтому одной из причин, по которой я здесь появился, было желание поговорить и закрыть этот вопрос.
Темные глаза изучающе посмотрели на меня. Затем он мягко сказал:
– Вы плохо начали, сеньор.
– Генерал, вы будете стрелять? – спросил Миранда.[13]
Боско при этих словах улыбнулся, пожал плечами и протянул руку к костям. Крупье подвинул ему кости через стол.
– Генерал делает ставку, если больше никто не хочет ничего ставить, – пропел Миранда.
Уитмор бросил несколько банкнот на стол и обернулся, чтобы взглянуть на меня и Джи Би. Некоторое время спустя Луис поставил две банкноты по десять песо.
Джи Би словно проснулась и сказала:
– Если бы ваш летчик сбил Уолта Уитмора, это сообщение появилось бы в заголовках новостей по всем Соединенным Штатам и по всему миру.
– Весьма возможно.
Генерал подхватил кости и бросил их на стол. Выпало восемь, никто не проиграл; можно было снова ставить на номер восемь.
– Весьма возможно, – но что могло бы сделать в этом случае мое правительство? Мы должны были бы извиниться, разыскать и наказать самого пилота. Но что еще вы могли от нас потребовать – будучи демократическим правительством?
