Веррис спросил:
Члены Совета ответили на новость гробовым молчанием.
Наконец кто-то осмелился спросить:
Вновь наступило полное ужаса молчание. На сей раз его некому было нарушить. Поэтому Дафриль сказала:
Глава 27
– Мне кажется, я смог бы простоять возле тебя целую жизнь, – молвил Ян.
Кейт улыбнулась и отвела с его щеки упавшую прядь волос. Они стояли на передней палубе «Кречета», наблюдая за тем, как корабль продвигается по узкому проливу меж двумя островами к пространству чистой воды за ними.
– Я тебе скоро надоем, – ответила Кейт игриво и непринужденно. – От меня быстро устают. Всем надоедают мои бесконечные причуды.
– Пока я не замечал их. – Ян обнял ее за талию и прижал к себе. Кейт не стала поддаваться печали, постоянно твердившей, что, если б Ян знал, какова она на самом деле, он тут же испытал бы отвращение. Мысль о том, что он действительно любит ее... что подобный Яну мужчина и впрямь способен полюбить ее, была столь приятна, что Кейт хотелось не расставаться с этой иллюзией как можно дольше.
– Не видел, – согласилась она. – Ты еще их не видел.
А потом решила переменить тему.
– Я еще не видела более прекрасной местности.
В словах Кейт не было никакого преувеличения. Острова, находившиеся позади и по бокам «Кречета», напоминали неограненные изумруды, поднимавшиеся из гладкой словно стекло сапфировой глазури. Ониксовые утесы и пляжи, искрившиеся черными бриллиантами, лишь подчеркивали пышную красоту островов. Леса плотно укутывали подножия скал; прямо над макушками деревьев поднимались каменные столпы. В мягком и тихом свете этих широт листья трепетали и играли на ветру подобно серебряным монетам.
– Восхитительный край, – ответил Ян, тем не менее морща лоб и хмурясь. – Но такая тихая вода не внушает мне доверия.
Ветра, однако, хватало, чтобы наполнить паруса корабля, сохранявшего ровный ход. Кейт сказала об этом.
– Дело не в ветре... в островах. И воде. Мне уже приходилось видеть нечто похожее... – Оторвавшись от нее, Ян подошел к поручню и поглядел вниз на воду, потом снова на острова.
– Ворона! – выкрикнул он.
Перри Ворона отозвался из наблюдательного гнезда, устроенного высоко на мачте:
– Капитан?
– Мы уже вышли из этой цепи островов?
– Похоже.
– Скажи тогда, как она идет по обоим бортам.
Глядя из-под ладони, Перри повернулся сперва налево, потом направо.
– Севернее от нас острова уходят к норд-норд-осту, а южнее – к зюйд-зюйд-осту.
Кейт заметила, что моряки на корабле вдруг притихли; ей показалось, будто они разом затаили дыхание... да что там – вовсе прекратили дышать.
– Что случилось?
Ян, даже не посмотрев на нее, крикнул:
– Как там они загибаются?
Наступило молчание, за которым последовало:
– Ох, дерьмо! Капитан, мы в кругу! И в большом!
Ян отреагировал мгновенно.
– Разворачиваемся. Разворачиваемся и на всех парусах отсюда! Живо!
Экипаж повиновался, выдавая испуг невероятной быстротой движений.
В сей миг Кейт невольно взмолилась, мечтая, чтобы хоть один из множества богов услышал ее. Однако уши какого бога внемлют молитвам проклятой? И если они попали в Кольца Чародеев...
«Кречет» не сумел развернуться. Он, казалось, обрел собственную волю... и направлялся прямо на восток по гладкой словно стекло воде.
– Разворачивайте корабль! – завопил Ян. – Разворачивайте, если вам дороги собственные шкуры!
Он рванулся к штурвалу, оставив Кейт на носу изучать поверхность воды, над которой уже курился туман. Прозрачный, бледный, опалесцирующий, он играл то розовым, то бледно-зеленым, то голубым цветом; клубясь, он уже образовывал на зеркальной поверхности океана крошечные облачка.
Один член экипажа, имевший человеческий облик, истошно звал парниссу; некоторые Шрамоносцы, распростершись на палубе, возносили молитвы на своих языках.
Не подчиняясь усилиям капитана и экипажа, «Кречет» сохранял курс – словно бы его вели на восток невидимые руки самих богов. Однако Кейт было известно, что длани сии принадлежат сущностям, отнюдь не доброжелательным.
Парнисса вылетела на палубу с целой охапкой священных предметов в руках. В окружении мужчин и женщин, Увечных и людей, она разложила святыни на алтаре, устроенном посреди дощатой палубы, и упала перед ним на колени. А потом трепещущим, певучим голосом завела «Прошение Лодан о Заблудившихся». Лодан, богиня любви и утраты, правила в этом месяце, и ее обязанностью было оплакивать мертвых и пропавших без вести. Кейт решила, что парнисса настроена чересчур пессимистично.
Однако ситуация, и без того скверная, ухудшалась прямо на глазах. Из поверхности моря, словно призраки из могил, восстали белые искрящиеся туманы – они вздувались и расползались во все стороны. Паруса поникли, в них не было ветра, но корабль двигался все быстрее. А когда, на пределе своего слуха, Кейт уловила тоненький словно бритва вопль, по ее коже побежали мурашки, и сердце заколотилось.
Экипаж оставил все попытки развернуть корабль. Некоторые мореходы подобно Кейт стояли на палубе и наблюдали за происходящим вокруг, слишком поглощенные грозящим несчастьем, чтобы шевелиться. Многие стояли на коленях, плакали и молились. Ян находился возле штурвала и вовсю поносил богов, то угрожая им, то предлагая сделку.
Кольца Чародеев. Они относятся к числу мест, куда угодил заряд наихудших и самых весомых чар, созданных во время Войны Чародеев. Скорее всего там, где теперь проплывал «Кречет», некогда стоял город, послуживший мишенью для изголодавшихся по власти безумцев. Там, где теперь плескались неизмеримые воды океана, некогда жили люди... жили, трудились, любили, надеялись... в домах, построенных на холмах и равнинах, на прочной, сгинувшей ныне земле. Ушедшей в небытие вместе со
