Месть Драконов

Чистая, холодная свежая вода из ручья… все согласились, что сочли бы ее сейчас даром богов.

— Мы находимся в половине стоянки от нужного нам места — если будете усердно грести, — объявил Ян. — А там чистой воды столько, что и за всю жизнь не выпьешь. Только, прежде чем снова взяться за весла, нужно немного передохнуть. Аэрибли не погнались за нами, хотя они были в пределах видимости в течение целой стоянки, а то и поболее. Но мы целы, а значит, заклинание сработало.

За спиной Кейт раздался голос Хасмаля:

— Могу сказать, что сейчас лодка окружена достаточно прочными защитными чарами.

Кейт распрямила натруженную спину и повернулась к нему. Хасмаль приложился к бочонку с водой, а затем снова лег, припав головой к борту шлюпки.

Ри также повернулся к носу лодки.

— Значит, ты можешь… видеть экран?

Хасмаль пожал плечами.

— Нет, у нас все по-другому. Это ваша магия оставляет повсюду пятна. Фархуллен не создает никаких отметин, которые мог бы заметить даже занимающийся ею человек. Просто я могу видеть, чего нет вне экрана.

— И чего же? — осведомился Ри.

Кейт тоже было интересно услышать ответ. Хасмаль ответил:

— Поглядите на сияние, которое испускает Зеркало Душ… Только не глазами. Используйте магическое зрение.

Он умолк. И Кейт, закрыв глаза, сфокусировала свои мысли на предмете — так, как учил ее Хасмаль. Сконцентрировавшись на мгновение, она поняла, что тот имел в виду; шлюпка была окружена идеальной сферой неяркого, но теплого света, который она «видела» при помощи магического зрения. Граница света была четко и ровно очерчена, чего просто не могло быть, в чем она успела убедиться за месяцы, проведенные в море у Зеркала. Едва заметное свечение, что постоянно заполняло собой почти все пространство «Сокровища ветра», ослабевало у его бортов… однако четкой границы между областями, где магия присутствовала и где ее уже не было, Кейт никогда не замечала.

— Увидели? — спросил Хасмаль.

Кейт кивнула, Ри тоже. Прочие, тоже пытавшиеся посмотреть, ограничились жестами отрицания. «Увидеть» чары можно было, только имея достаточный опыт, Кейт и сама лишь недавно достигла этой степени овладения чародейским искусством.

— Если бы ты не установила экран, Зеркало оставило бы за нами след, который мог бы заметить любой Волк из числа родственников Ри. — Внимательно поглядев на него, Хасмаль Добавил: — И если бы она сделала это с помощью даршарен , чар Волков, ревхах оставил бы на нас такой след, что они обнаружили бы нас в любом уголке Тысячи Плясунов.

Ри спросил:

— Значит, ты знаком с даршарен ?

— Я знаю о ней — о ее возможностях, ограничениях, о том, как она работает. И знаю многое в том же роде о кайботен .

— Кайботен? — переспросила Кейт.

— Это магия Драконов.

— И какова же она? — проявила любопытство Кейт. Хасмаль пожал плечами.

— Это лучше объяснить в сравнении. Фархуллен — магия личности. Чародей черпает ее из самого себя и своих возможностей, мы также можем объединяться, чтобы сделать чары сильнее. Фархуллен носит оборонительный характер, а потому не порождает ревхах и не оставляет следов. Даршарен — это магия небольших групп. Она забирает всю силу жертвы, удерживаемой в магическом круге… Эти чары сильнее фархуллен , Волки сумели отыскать способы, позволяющие им использовать кровь, плоть и жизнь их жертв, и могут и защищаться, и обороняться, пользуясь этой энергией. Впрочем, даршарен всегда оставляет след и почти в любом случае рождает ревхах .

Еще раз приложившись к бочонку, он приподнялся, устраиваясь повыше на одном из шпангоутов.

— Теперь кайботен . Это магия больших групп, не ограниченных в числе участников, самая могущественная. Драконы научились делать всех людей вокруг своими жертвами — без их ведома, в любое время, не подготавливая, не предупреждая. Они могли использовать в качестве жертв население целого города, и судя по историческим анналам и кратким упоминаниям в Тайных Текстах, они так и поступали в конце Войны Чародеев. Более того, кайботен позволяет получить доступ к тому, чего нельзя достичь другими способами ворожбы.

— А именно? — спросил Ри.

— По словам Соландера, Драконы научились приносить в жертву даже души. Прана крови, плоти и жизненной энергии их уже не удовлетворяла, и они научились похищать энергию самого бессмертия.

Кейт нахмурилась.

— Но ведь и фархуллен прибегает к энергии души. Хасмаль устало качнул головой.

— Действуя в границах, фархуллен , ты можешь предложить собственную душу Водору Имришу, а уж он волен принять или отвергнуть такую жертву. Но если он примет ее, то не убивает… ты просто служишь ему. В этом отношении Драконы проявляли большую жестокость, чем боги. Кайботен пользуется душами жертв так, как пламя сжирает древесину. Чтобы получить энергию душ, она сжигает их, полностью уничтожая при этом.

Кейт задумалась. Она всегда верила в то, что душа бессмертна и свята. Еще с детства она привыкла отгонять сопровождавший ее повсюду страх перед смертью сознанием того, что душа ее продолжит существование и в будущем окажется достойной нового воплощения — уже в теле настоящего человека, а не Проклятой Карнеи. Она верила тогда — да и никогда не переставала верить, — что душа застрахована от всяческих угроз.

И вот Хасмаль говорит ей, что Драконы уничтожали свои жертвы целиком — и душу, и тело.

Откашлявшись, Ри спросил хриплым голосом:

— Хасмаль, ты все повторял, что Драконы возвращаются. А твоя вера… это она говорит, что они вернутся?

— По-моему, их возвращение уже состоялось. — Хамсаль кивнул. — Они вновь пришли в этот мир и теперь пытаются отобрать у нас Зеркало Душ и доставить его в Калимекку. Мы хотим отвезти этот предмет Соландеру, который вместе со своими Соколами выступит против Драконов, как было во время Войны Чародеев.

Кейт повернулась к Яну: ей еще не приходилось слышать, чтобы из человеческой гортани исходил звук, подобный тому, что издал только что их новый капитан. Ян смотрел на Зеркало Душ.

— Так это Зеркало… неужели оно сжигает души?

Хасмаль пожал плечами.

— Едва ли, но я вообще-то не знаю, что можно делать с его помощью. Мне известно лишь, что Соландер нуждается в нем и что лишь он один и его Соколы способны защитить человечество от установления власти Драконов.

Ри внимательно слушал Хасмаля, и когда тот умолк, сказал:

— Хасмаль, если нам суждено уцелеть в этой истории, я хочу, чтобы ты научил меня фархуллен .

Губы Хасмаля изогнула тончайшая из улыбок.

— Волк просится в ученики к Соколу. Воистину настали последние дни этого мира.

Ощутив усталость, он закрыл глаза… в наступившем сумраке Хасмаль казался бледным как смерть.

— Но мы, похоже, уже избавились от опасности, — сказала Кейт. — Мы укрыты экраном и находимся далеко от аэриблей… нас теперь закрывают от них острова, и Зеркало осталось у нас.

Ян поглядел на уходящее за горизонт солнце и нахмурился.

— Не знаю, когда я снова почувствую себя в безопасности. Мне больше подходил тот, прежний мир, в котором не было магии: меч, скорость и хитрость — ничего более мужчине не требовалось.