Девица улыбнулась во весь рот и захихикала.
— Ну вот. Тяжелее, чем тебе, мне не будет, а мне надоело получать за свою работу одни куриные яйца да еще обещания. И обстирывать их я могу ничуть не хуже, чем своих соседей.
Пара прошла мимо, и сердце в груди Кейт застучало медленней.
— Можешь-то можешь. Только смотри, как бы за это золото с тебя не потребовали чего-нибудь еще.
Кейт так и хотелось крикнуть этой девице:
Голоса наконец стихли вдали, и беглецы продолжили путь.
Караулка оказалась незапертой. Ян заранее в точности описал своим спутникам внутренности этого помещения. Единственный стражник стоял у окна спиной к ним, следя за мальчишками, игравшими в мяч у ворот. Повозок поблизости не было. Пешеходов тоже.
Достав нож, Ян зашел к солдату сзади и, зажав ему рот, ударил рукоятью по голове. Тот свалился словно мешок с камнями. Кейт заметила, что он еще дышит.
— По-моему, ты собирался убить его, — сказал Ри.
— С тех пор как я служу здесь, это занятие успело мне надоесть, — ответил несколько побледневший Ян. — Он нас не видит, не слышит и не сможет рассказать, куда мы пошли и с чем.
— Я не против, — согласился Ри.
— А где повозка?
— Побудьте здесь, — ответил Ян. — Я сейчас.
Он направился через улицу, изображая стражника, выбравшегося из караулки подышать свежим воздухом. Когда он вернулся назад, Кейт услышала, как загрохотали колеса, и спустя мгновение из-за угла выкатила черная погребальная колымага. Она остановилась перед караулкой, и все трое, погрузив Зеркало Душ в темное нутро, устроились в нем и сами. Повозка тронулась с места.
— Куда мы едем? — спросила Кейт, еще не верившая в то, что они оказались на свободе.
— В Дом Галвеев, — негромко отозвался Ян. — Там нас будут искать в последнюю очередь.
