Группа закончила номер и объявила перерыв. Джесси махнула рукой, когда Эдди сошел со сцены, потом встала, чтобы привлечь его внимание. Он увидел, остановился.
Пожалуйста, не отворачивайся, молилась она, пожалуйста, выслушай меня.
Эдди медленно, невозмутимо, словно нехотя, подошел.
— Джесси? Ну и ну! — Его рот, обычно такой чувственно-мягкий, сейчас выглядел твердым, а глаза — холодными как сталь.
— П-привет, Эдд!
— Что привело тебя сюда?
Появился официант с ее заказом, и Эдди заказал для себя имбирное пиво.
— Может, присядешь? — пригласила девушка.
Эдди пододвинул стул, усевшись небрежно, верхом.
— Так что ты тут делаешь?
С чего начать? — лихорадочно думала Джесси. Сколько дней она пыталась разобраться с мыслями, пока наконец не нашла объяснений своему поведению. Но сейчас ее мозг опять походил на захламленный чердак, и она смогла сказать лишь одно:
— Я все испортила.
— Да уж, — усмехнулся в ответ он.
— Поэтому я и приехала. Хочу извиниться за то, что наговорила тебе. Это было несправедливо. Надеюсь, ты не принял мои слова близко к сердцу?
Эдди подали пиво, и он сделал большой глоток.
— А чего ты ожидала? Каково выслушивать обвинения чуть ли не в смертных грехах, предательстве, подсиживании и так далее.
Да, он явно обижен. Никогда еще Джесси не видела его таким напряженно-сдержанным.
— Я наговорила… — Джесси смолкла, неуверенная, что сможет хоть что-то объяснить, если не признается, как любит его. — Последние дни я пыталась разобраться, что для меня самое важное в жизни… И будь я проклята, если на поверку самым важным оказался не ты…
Эдди хотел было что-то сказать, но она остановила.
— Пожалуйста, дай мне договорить, пока я не струсила. Только на днях до меня дошло, насколько серьезно твое желание вернуться в Вустер и как я невольно затруднила твой переезд своими выходками… Признаюсь, я предприняла шаги, чтобы компенсировать тебе это.
— Компенсировать? Каким образом?
— Я внесла залог за дом Дергудов от твоего имени. Если он тебе в самом деле уже не нужен, пусть будет, как ты хочешь. Иначе, Эдди, я тебя умоляю, не дай кому-то еще перехватить его у тебя…
У Эдди брови полезли на лоб.
— Во-первых, я… — Джесси сделала большой глоток коньяка. — Я позвонила вчера миссис Конрой и спросила, не рассмотрит ли совет вновь твое заявление.
— Что? — Эдди встал и поставил стул нормально.
— Бедная наша дама совсем запуталась — только вчера она предложила это место мне, а я отказалась. Так что… оно для тебя свободно.
Эдди сжал голову руками, пристально глядя на нее. Рассердился? Сейчас скажет ей, чтобы убиралась, испуганно подумала девушка.
— О, Джесс, — выдохнул наконец он. — Я же сказал, что не хочу этого места! Я вполне счастлив на нынешней работе. Как ты сама правильно говорила, я музыкант-исполнитель, а не дирижер. Но вот дом… — он неожиданно улыбнулся, — это совсем другое дело. Я готов воспользоваться твоим жестом, хотя и при одном обязательном условии.
— Каком? — Джесси согласилась бы с чем угодно, лишь бы он был счастлив.
Эдди наклонился к ней и тихо произнес:
— При условии, что ты поселишься там вместе со мной.
Джесси чуть не опрокинула свой стакан.
— И перевезешь туда свою великолепную старинную кровать…
— Так ты хочешь заполучить мою мебель?
— Ага, своей-то у меня нет, как ты знаешь.
— Ты потешаешься надо мной? — Она сама не знала, правильно ли делает, отвечая на его шутливый тон, поэтому встала.
Эдди схватил ее за руку.
— Джесс, я потешаюсь над нами обоими. — Джесси в замешательстве уставилась на него. — Сядь, моя милая, — нежно попросил он, поставил свой стул с ней рядом, обхватил за плечи. — Не одна ты все портишь. Когда порчу я, у меня это приобретает космический размах.
Джесси нахмурилась:
— О чем ты?
Эдди вздохнул:
— Я свалял дурака, сбежав девять лет назад. Мне следовало поговорить с тобой, позвонить или написать и объяснить тебе, как много ты для меня значишь. — Он ослабил ворот рубашки, будто та душила его. — Но я этого не сделал.
— Вполне понятно. Ты был молод, испугался того, что мы наделали, тебе предстояли четыре года учебы, тебя ждала блестящая карьера…
— Нет, я сделал неправильный выбор, предпочтя тебе именно это. Рассуждал глупо, бездарно, мол, иначе мне грозит сойти с дистанции.
— Так и могло случиться, Эдди. Стал бы ты таким музыкантом, как сегодня, если бы не сделал того, что сделал?.. А специалисты, у которых ты учился, огромный опыт, который ты приобрел…
Эдди еще крепче сжал ее руки.
— Все это не оправдывает разрыва с тобой. Мне бы догадаться, что карьера и любовь не исключают друг друга. Я не догадался, а с течением времени становилось все труднее позвонить тебе… Если это может послужить утешением, скажу, что я был несчастен. Воспоминания о тебе не давали мне покоя. На протяжении девяти лет я так и не смог забыть тебя. В конце концов я понял, что должен вернуться и разобраться с этими воспоминаниями…
Он поднес ее руку к губам и поцеловал ладонь. Ошеломленная, Джесси покачала головой.
— Не верю.
Эдди опять нахмурился:
— Неприятно слышать подобное, но я, вероятно, только этого и заслуживаю.
— Нет. Когда я сказала «не верю», я имела в виду, что это слишком здорово, чтобы быть правдой.
Его глаза засветились улыбкой. Забыв о людях вокруг, он запустил пальцы ей в волосы, притянул ее голову к себе.
— Все мои мучительные воспоминания объяснялись только одним — я любил тебя… Люблю сейчас и всегда буду любить. — И он поцеловал ее в губы.
— Это приятно, мистер Палмер, — сказала она, как только он дал ей возможность глотнуть воздух, — ибо я тоже люблю вас.
— Точно?
— Еще как!
— А как быть с тем дурацким соперничеством, которым ты недавно изводила меня?
— Ах это. — Джесси наморщила нос. — В общем, никакого соперничества, Эдд! Просто я хотела добиться успеха, чтобы ты считал меня себе ровней… Знаю, ты всегда уверял, что я могу добиться гораздо большего, чем добиваюсь. Мне казалось, будь я чуть талантливее, красивее и умнее, ты бы меня не оставил, когда нам было по восемнадцать…
Эдди хотел что-то сказать, но в это мгновение подошел саксофонист.
— Извините, но уже пора.
Эдди вздохнул и опустил плечи.
— Не исчезай, пожалуйста. Нам еще о многом нужно договорить…
