это был сон.
— Тут нет воды, — пролепетала она.
— Это растопленный снег, — сказал он так тихо, словно боясь обеспокоить ее. — Ароматизированный твоими духами. Ты когда-нибудь мылась снегом?
Лора слабо улыбнулась.
— Никогда. Но это чудесно, — прошептала она.
— А теперь постарайся повернуться. Я вымою тебе спину.
Он помог ей повернуться, и она легла на бок, наполовину зарывшись в подушку лицом.
— Джерри, я же совсем не одета, — дрожащим голосом пробормотала она, вдруг поняв, что лежит обнаженная, но не имея сил что-то поделать с этим.
— Я же не могу мыть тебя в ночной рубашке, верно? И кроме того, она у тебя вся мокрая от пота.
— Я больна? — простонала она.
— Теперь тебе лучше, — успокоил он.
Вытерев ее насухо, он помог ей надеть чистую ночную рубашку — одну из тех, что, должно быть, нашел в шкафу. Рубашка была старая, но очень мягкая и удобная. Он взял с кровати теплое одеяло, укутал ее и перенес в кресло у огня. Оказавшись вне кровати, Лора поняла, что Джерри не сон, а реальность, и эта реальность была смущающей и тревожной.
— Джерри, как ты здесь оказался? — спросила она, глядя, как он меняет простыни на ее двуспальной кровати.
— Это сейчас неважно, Лора, — сказал он, не глядя на нее. — Я вот хочу устроить тебя получше.
— У меня грипп?
— Да, и довольно опасный. Более тяжелый, чем у… — Он остановился на полуслове, но, как плохо ни соображала Лора сейчас, она поняла смысл неоконченной фразы: более тяжелый, чем у Мэри-Лу.
Она повернула свое бледное лицо к пылающему огню в камине. Что было бы с ней, если бы Джерри не приехал? Это и в самом деле был не сон. Он был здесь, он ухаживал за ней и был так заботлив и добр. Она покачала отяжелевшей головой, пытаясь вспомнить, что же тут происходило. Неужели он без всякой иронии называл ее «дорогая», неужели он и в самом деле мыл ее разгоряченную кожу растопленным снегом?
— У меня… у меня был бред?
— У тебя был страшный жар. — Джералд подошел и встал над ней. — Однако ты уже выздоравливаешь.
— Спасибо, Джерри, — прошептала она и попыталась улыбнуться.
Он ничего не сказал, даже не улыбнулся, а просто поднял ее с кресла, и она вцепилась в него, прильнув головой к его шее и вдыхая его запах. Это заполнило ее воспоминаниями о прошлом, когда прикосновение к нему было радостью, всегда ей доступной, когда она была с ним и телом, и душой, а будущее обещало много счастья. Она закусила губу, когда Джералд уложил ее на холодные чистые простыни и подоткнул ей одеяло. Увы, этого никогда уже не будет снова — того чувства принадлежности кому-то, кого ты любишь и кто любит тебя. Он ведь любил теперь не ее.
— Джерри, — мучительно проговорила она. — Мэри-Лу…
— Оставь это, Лора.
— Я… я не могу, Джерри. Она твоя… Ты должен быть с ней.
— Она в порядке, — спокойно заверил он. — С ней ее сестра. Не думай об этом.
Но она думала. Что же ей оставалось делать? Она была слишком слаба для других занятий. Джералд спустился вниз, чтобы приготовить ей питье, и Лора снова откинулась на чистые подушки и погрузилась в созерцание комнаты, освещенной розоватыми всполохами огня. Получается, что она провела целый день в этой постели, мечась в жару, а Джералд ухаживал за ней. Она не знала, почему он здесь, и даже не могла ничего предположить. Задумываться же об этом всерьез было ее больной голове не под силу. Просто есть эта комната, тепло камина, пляшущие на стенах отблески огня; есть спокойствие и уверенность, оттого что Джерри рядом.
За окном было темно, наступила еще одна зимняя ночь, лишь лунный свет, отраженный снегом, призрачным сиянием освещал комнату. Она никогда не была с ним зимой, ведь они любили друг друга летом. Впрочем, она любит его и сейчас. Она не хотела любить его, но любит. И он здесь, с ней, а не с Мэри-Лу; это страшно интриговало ее. Но задумываться над этим было тяжело, начинала болеть голова.
— Ты можешь съесть немного супа?
При одной мысли о еде она почувствовала тошноту и открыла глаза.
— Нет еще, пока не могу.
— Тогда выпей это. — Он сел на край постели, в джинсах и толстом темно-синем джемпере с причудливым витым узором на груди. Он выглядел сильным, красивым и глубоко озабоченным ее состоянием. Сухие прохладные пальцы Джерри слегка коснулись ее руки, когда он подал ей кружку дымящегося лимонного напитка.
— Ты замерз. И ты можешь подхватить от меня грипп, — озабоченно сказала она. Впрочем, тогда бы она осталась здесь с ним, она бы любила его и заботилась о нем…
Он улыбнулся.
— Я сделал прививку; этот грипп мне не страшен.
Она тоже улыбнулась и отхлебнула напиток.
— Я пью растопленный снег?
— Нет, это минеральная вода из холодильника и сухой напиток в порошке. Я нашел несколько пакетиков в кухонном шкафу. Врача вызвать нельзя из-за ужасной погоды. Центральное отопление не работает, так как замерзли трубы. Я нашел уголь и разжег камин здесь и еще один там, внизу. Надеюсь, тепла от них хватит, чтобы разморозить трубы.
— Боже, сколько дел ты переделал, — тихо пошутила она.
Джерри выдержал ее взгляд без улыбки, он выглядел более обеспокоенным, чем она когда-либо видела его прежде.
— А теперь спи, Лора. Разговор тебя утомляет.
Он взял из ее рук кружку, натянул одеяло до подбородка, потом наклонился и слегка поцеловал ее в лоб. Она заснула с ощущением мягкости его губ, согревающих кожу.
Ночью она проснулась вся дрожа. Заметив, что на кровати стало теснее, она обнаружила, что Джерри лежит рядом, прижавшись к ней. Когда она зашевелилась, он поднял голову.
— Ты все еще дрожишь.
— Я что, дрожала и раньше? — спросила она.
— Да, сильный жар. Я пытался согреть тебя.
— Я чувствую себя ужасно, Джерри, — простонала она. — Я ненавижу грипп. Тело все болит, кости ноют, мне так тяжело и холодно.
— Сейчас ночь, и температура падает. — Лора почувствовала, что он встал с постели, и невольно застонала от усилившейся дрожи, оказавшись одна. — Все в порядке, — успокоил ее Джерри, и тут же она почувствовала, как он скользнул под одеяло. — Вот так, давай я обниму тебя.
Она прильнула к нему, обвив его руками и уткнувшись головой в его теплый свитер. Джералд был здесь, с ней, и обнимал ее. Но ее кожа была воспалена, и она ойкнула, когда его джинсы оцарапали ей бедро.
— Ты делаешь мне больно, — простонала она. — У тебя джинсы такие грубые.
Он слегка отодвинулся, а потом приподнялся на локте и посмотрел на ее бледное лицо. Она поняла, что на столике рядом с кроватью горит свеча. Значит, нет электричества, час от часу не легче. Голос Джерри прозвучал глухо, когда он заговорил:
— Лора, если я сниму их, мы оба попадем в беду.
Она поняла и, вспыхнув от замешательства и стыда, попыталась отодвинуться от него, но он обхватил ее плечи и удержал.
— Довольно трудно лежать на этой постели, не соприкасаясь. Если я коснусь твоей кожи…
— Не надо, Джерри, — взмолилась она. — Я не имела это в виду… я не могла… я не хочу.
О, она, конечно, не имела в виду того, что он подумал. Но разве в глубине души она не жаждала
