Сильные пальцы вплелись в ее волосы, и молодая женщина ощутила запах прогретого солнцем тела, присущий только Лоренцо, и никому больше.
— Мне бы хотелось увидеть немного больше…
Легкое, но настойчивое давление прижало ее спину к кровати, и Джесс тут же смирилась; ее тело стало мягким и податливым. Но внезапное воспоминание о мыслях, с которыми она уснула, вновь заставило ее напрячься.
— Нет… — вырвалось у Джесс еще до того, как она успела подумать.
Отказ удивил Лоренцо не меньше, чем ее саму.
— Нет? — резко повторил он, опустив руки.
Его черные брови сошлись на переносице. Удивляться этому не приходилось. До сих пор у Джесс не хватало духу сказать «нет». Отказы их сделкой предусмотрены не были. Это нигде не оговаривалось, но подразумевалось само собой. Лоренцо купал ее в роскоши, а она обязана была ложиться с ним в постель по первому требованию. До сих пор каждый из них скрупулезно выполнял все условия договора.
— Лоренцо, пожалуйста! — нервно сказала Джесс, лихорадочно ища повод, который убедил бы его и в то же время позволил бы ей скрыть настоящую причину отказа. — Я… я ужасно себя чувствую!..
Сверкающие черные глаза еще раз смерили ее подозрительным взглядом. Места, которых касался этот взгляд, тут же начинало покалывать.
— Что-то непохоже…
— Я уснула прямо в одежде! Мне жарко, душно… — Она посмотрела на свой измятый костюм и сморщила нос. — И мерзко. Я должна принять душ и немного освежиться.
Молчание, встретившее ее слова, напрягло нервы Джесс до предела. Если бы он сказал «нет», если бы еще раз поцеловал ее и пустил в ход чары, которые, как она хорошо знала, могли заставить ее забыть обо всем на свете, Джесс бы пропала. У нее не хватило бы сил для сопротивления.
Но ей требовалось время, чтобы собраться с мыслями и привести их в некоторое подобие порядка. Если бы они легли в постель сию минуту, Лоренцо тут же понял бы, что что-то не так. Она не сумела бы скрыть это. А если Скарабелли хотя бы заподозрил, что ее доверие к нему снова поколебалось, то… Стоило подумать о его реакции, как Джесс бросило в дрожь.
— Душ…
Какое-то мгновение Джесс казалось, что он предложит принять душ вместе, как они не раз делали в ее квартире, став любовниками. Она пыталась подыскать фразу, которая убедила бы Лоренцо отказаться от этого намерения и в то же время не оскорбила его. Но тут Лоренцо передумал, разогнулся и отошел от кровати.
— Ладно. — Слово из двух слогов прозвучало так лаконично, бесстрастно и холодно, как будто речь шла не о простом согласии. — Умойся и переоденься. Я буду ждать тебя на террасе. Заварю свежий чай. Должно быть, ты очень хочешь пить, если могла польститься на такое пойло.
— Да…
Джесс посмотрела на Лоренцо с благодарностью и почувствовала, что ее настроение изменилось. Как ни странно, теперь, когда он уходил, все внутри заныло от тоски по его теплому телу и прикосновению губ. Ее кожа жаждала ласки, а рот — поцелуев.
Теперь ей было наплевать на его чувство вины и все остальное. Джесс знала только одно: без этого сильного, твердого тела она почувствует себя одинокой и умрет.
— Лоренцо… — тихо прошелестела она.
Но он то ли не услышал ее мольбу, то ли не захотел услышать.
— Сколько тебе нужно времени? Полчаса хватит? — спросил Скарабелли, направляясь к двери.
— Д-да… наверно…
Верни его, прошептал внутренний голос. Верни сейчас же! Скажи, что ты передумала!
Она хотела сделать это, уже было открыла рот, но тут же закрыла его снова, не обращая внимания на угрызения совести и глядя вслед Лоренцо. Тот выходил из комнаты, гордо вскинув красивую темноволосую голову и не оглядываясь назад.
Джесс стащила с себя измятый брючный костюм и быстро направилась в душ. Там она вывернула кран и встала под сильную струю, желая, чтобы та смыла с нее страхи и тревоги так же, как смывала накопившиеся за день грязь и пот.
Однако это не помогло. Десять минут спустя ее тело было чистым и свежим, но ум продолжал томиться от беспокойства. Пока Джесс надевала платье без рукавов из тонкого бледно-розового хлопка и наскоро красила ресницы и губы, у нее сосало под ложечкой.
Для настоящего макияжа слишком жарко, думала она, глядя на себя в зеркало. Но широко расставленные серые глаза, потемневшие от дурных предчувствий, утверждали совсем другое.
Если бы ты была честна сама с собой, — сурово говорили они, — то призналась бы, что тебя тошнит от притворства!
Истина заключалась в том, что она боялась снова оказаться рядом с Лоренцо. Боялась до судорог. Руки дрожали так, что она либо размазала бы косметику, либо накрасилась бы как клоун на детском утреннике.
Когда Джесс шла на террасу, расположенную в задней части дома, холодок переместился и усилился. Лоренцо уже ждал, облокотившись о каменные перила, которыми заканчивался мозаичный пол. Он стоял к ней спиной, подняв темную голову и глядя на горизонт, где медленно садилось солнце, готовое уйти на покой.
— Ло…
Голос ее прозвучал хрипло и сорвался. Пришлось откашляться, чтобы полностью произнести его имя.
— Лоренцо, — повторила она столь же неуверенно, но, по крайней мере, достаточно отчетливо.
Скарабелли обернулся. Джесс сама не знала, что она хочет увидеть в бездонных черных озерах глубоко посаженых глаз. Она знала только одно: легкости, непринужденности и дружелюбия, которые Лоренцо мог изобразить не сходя с места, в них не будет. Она была готова к подозрительности, враждебности, даже гневу, но только не к тому, что ей навстречу тут же шагнет совершенно спокойный, полностью уверенный в себе человек.
— Ну как, тебе лучше? — спросил он.
— Намного! — Комок в горле не проходил. — Ненавижу спать в одежде. Потом отвратительно себя чувствуешь.
— Похоже, дорога далась тебе труднее, чем кажется.
Если реакция Лоренцо на ее приход была безучастной, то короткий, равнодушный поцелуй в только что вымытые волосы просто сбивал с толку. Казалось, они были чужими, лишь сию минуту познакомившимися людьми, а не страстными любовниками, делившими ложе уже четыре с лишним месяца и успевшими подробно изучить тела друг друга.
Но она просто забыла о пылкой, неистовой гордости этого человека. Если Лоренцо чудился хотя бы намек на отказ, гордость заставляла его отвергать малейшие попытки повторения. И сейчас эта гордость приказывала ему вести себя так, словно ничего не случилось. Он снова надел маску светского человека, надежно скрывавшую от мира его истинные чувства.
— Я решил, что ты с удовольствием выпьешь чего-нибудь прохладительного. — Он махнул рукой в сторону стола, на котором стояли бутылки с вином и минеральной водой. — Но если предпочитаешь чай, я могу позвонить Патрисии.
— Нет, не надо. Спасибо. Немного минеральной будет вполне достаточно.
Если до сих пор она говорила сдавленным голосом, то теперь стало еще хуже. Даже звук ее шагов по мозаичному полу казался неестественным. Подойдя к перилам, у которых стоял Лоренцо в момент ее прихода, Джесс посмотрела на сады, спускавшиеся по склону холма к пляжу на берегу моря. Днем оно казалось голубым как бирюза, но сейчас его лениво плескавшиеся волны золотило закатное солнце.
Позади слышалось шипение газа, выходившего из открытой бутылки, звяканье льда о стенки бокала и журчание льющейся воды. Но она не могла обернуться. Казалось, чья-то незримая рука протянулась, сжала ее сердце и начала беспощадно вырывать.
Именно в этом месте Лоренцо сделал ей предложение. Конечно, он не становился на одно колено —
