Люблю и ненавижу

то можно избежать больших неприятностей.

– А как же муж миссис Дилан? Неужели он согласится не обращать внимания на то, что его жену…

Карен запнулась. Убили, вот что просится на язык. Но вряд ли милосердно употреблять это ужасное слово в присутствии Эда. Не стоит лишний раз напоминать ему о его страшной роли. Хотя сегодня он гораздо более спокоен и уверен в себе, чем вчера.

– Гэлгем думает, что это можно от него утаить, – неуверенно произнес Салливан.

– Что? Ты хочешь сказать, что молодая здоровая женщина умирает в больнице, а ее муж даже не поинтересуется причиной смерти? Или Гэлгем готов намеренно солгать ему? Он же должен знать, чем это может закончиться!

– Не горячись, Карен. Ты кричишь на всю улицу. – Салливан боязливо оглянулся. – Конечно, Гэлгем все понимает. Но у него голова неплохо варит, и он что-нибудь придумает. К тому же я точно знаю, что отношения между мистером и миссис Дилан не были идеальными, так что может статься, что Дилан не будет особенно свирепствовать.

Салливан понизил голос, словно опасаясь быть услышанным, и от этого ее слова приобрели особенно зловещий оттенок.

– Господи, Эд, это ужасно! – Карен закрыла уши, чтобы не слышать циничных слов.

– Это жизнь, дорогая моя. Каждый думает лишь о себе и своей выгоде.

– Неправда. – Она выпрямилась. – Я думала о тебе, когда брала вину на себя.

– Ты – редкое исключение, – улыбнулся Салливан. – И я счастлив, что ты со мной. Давай не будем гадать, а просто подождем. Что бы они ни решили, я не думаю, что они будут очень суровы по отношению к тебе. В любом случае, я всегда буду рядом.

Карен запрокинула голову. Он нетерпеливо потянулся к ее губам, и на несколько блаженных мгновений все тяготы дня были забыты.

– У тебя нет возможности приютить меня сегодня? – шепнул ей на ухо Салливан. – Я хотел бы повторить ту изумительную ночь.

Карен отрицательно покачала головой, спрашивая себя, как он не понимает, что его слова прозвучали с устрашающей двусмысленностью.

– Я живу не одна, с матерью и сестрой, – виновато пояснила она.

– Жаль, – произнес он с досадой. – Я снимаю квартиру с другом, он как раз сегодня ночью дома. Но мы что-нибудь придумаем, да, малышка?

– Да, – счастливо прошептала Карен, прижимаясь к нему ближе.

На самом деле она вовсе не жаждала провести с ним ночь. Слишком много случилось, и ей гораздо больше хотелось так сидеть рядом с ним, обнимать его и чувствовать, что он рядом и никогда не покинет ее.

– Знаешь, Карен, мне сейчас надо бежать, – запинаясь, сказал Эд через некоторое время. – Я договорился о встрече, и мне обязательно надо быть.

– Конечно, я все понимаю.

Она разомкнула руки и встала.

– Не грусти, хорошо? – Он ласково потрепал ее по плечу. – Мы ведь завтра тоже встретимся.

Она закусила губу. Неужели он не понимает, что он нужен ей сейчас, а не завтра?

Салливан звонко чмокнул ее в губы.

– Ну я пошел.

Нет, не понимает.

Карен помахала ему на прощание и попыталась весело улыбнуться. У нее вышла какая-то безжизненная гримаса, но Эдуард Салливан уже не видел ее – он слишком торопился, чтобы оглядываться назад.

На следующий день он не пришел и не позвонил, хотя Карен все время ждала его. У миссис Кордейл был выходной, и она порой начинала ворчать на бездельницу-дочь:

– Не пойму я тебя, Карен. То ты дни и ночи проводишь в своей больнице, то сидишь дома.

Карен не говорила матери о том, что скорее всего она больше не вернется в больницу. Предугадать реакцию миссис Кордейл было практически невозможно – ей очень не нравилась работа дочери, однако зарплата Карен приходилась как нельзя кстати.

Промучившись весь день в неизвестности, Карен долго не могла уснуть. Она придумывала сотни причин, объясняющих молчание Эда, но не одна из них не была достаточно весомой, чтобы успокоить ее.

Завтра он обязательно придет, твердила Карен, засыпая. Она надеялась увидеть Эда во сне, но ее мозг был слишком измучен, и никакие сновидения не тревожили ее покой…

Когда второй день подряд Карен не пошла на работу, миссис Кордейл почуяла неладное.

– В чем дело? – допрашивала она дочь за завтраком. – Ты взяла отпуск?

– Нет.

Карен зажмурилась. Рано или поздно ей все равно придется посвятить мать в свои проблемы. Почему бы не сделать этого сейчас?

– Мама, у меня не все в порядке в больнице…

– То есть? – миссис Кордейл отложила в сторону хрустящий тост и нахмурилась. – Ты испортила какой- нибудь дорогой прибор?

Ах, если бы дело было в этом! Карен едва подавила улыбку.

– Нет, дело не в этом. Никаких материальных проблем, не бойся.

– Вот и хорошо, – выдохнула миссис Кордейл. У нее отлегло от сердца. Какую-нибудь крупную выплату им сейчас не потянуть.

– Но, скорее всего, я не смогу больше работать в больнице, – тихо продолжила Карен.

– Тебе давно пора уходить из этой больницы, – категорично заявила миссис Кордейл. – Если ты наконец взялась за ум, я очень рада.

Она допила кофе и принялась собираться на работу. Карен немного приободрилась. Раз мама так реагирует, значит, еще не все так плохо. Она сможет устроиться в каком-нибудь другом месте, может быть, вместе с Энни на почте, будет зарабатывать деньги. Им с Эдом хватит…

Карен проводила мать и принялась прибираться в квартире. Она не позволяла грустным мыслям одолевать себя. Все обязательно наладится.

За ревом пылесоса она не сразу расслышала телефонный звонок.

– Алло, – проговорила она в трубку.

– Карен, это ты? – спросил мужской голос.

На душе у Карен потеплело. Это был он.

– Привет, Эд, – сказала она беззаботно. – Как дела?

– Нормально, – ответил он несколько удивленно. – А ты как?

– Не могу сказать, что прекрасно, – рассмеялась она, – но все в норме.

Особенно сейчас, когда я слышу твой голос, добавила она про себя.

– Я рад. Знаешь, у меня для тебя есть кое-какие новости. – Эд замялся. – Они наконец договорились, как с тобой поступить, и Мелтон хочет, чтобы ты подъехала сегодня в больницу к четырем часам.

У Карен пересохло во рту. Как быстро они разобрались, как с ней поступить.

– Конечно, я приеду, – проговорила она после небольшой паузы. – А ты случайно не в курсе, что они решили?

Конечно, Эд должен знать. Наверняка Макфлайер ввела его в курс дела.

– Мне неудобно отсюда говорить. Вдруг кто-нибудь услышит…

У Карен потемнело в глазах. Неужели он не понимает, насколько важно ей быть подготовленной к тому, что они скажут ей сегодня?

– Эд, я очень прошу тебя, расскажи, – произнесла она настойчиво.

– Ладно, – вздохнул он. – Они как-то замяли это дело. Никакой огласки и проверяющих из медицинской комиссии штата не будет. Очень удачно для больницы, этот Гэлгем – парень с головой.

Карен слушала его и удивлялась собственной выдержке. Откуда у нее силы спокойно воспринимать все это?

– Ну а тебе придется уволиться, – выпалил Салливан скороговоркой.