— Здорово ты с ним расправился, — прошептала она, положив руку на плечо Декстера.
— Идем, надо торопиться, — ответил он. — Пока очередной дурак не вздумал прогуляться.
Он взял Эми за руку и потянул за собой. И так решительны были его манеры, что девушке даже в голову не пришло сопротивляться. В конце концов, он был единственным здесь, когда она хорошо знала и рядом с кем она действительно хотела находиться.
Разыскивая чуланчик, Декстер сшиб стул и чуть не свалил подставку для зонтиков. Он проклинал себя за то, что раньше недостаточно внимательно осмотрел холл. Хотя кто мог предугадать развитие событий!
— Кажется, здесь, — пробормотал Декстер, нащупав наконец дверную ручку.
Он осторожно потянул ее на себя. Дверь отворилась с тихим скрипом. Он засунул внутрь голову и прислушался. Справа ктото шумно дышал и причмокивал во сне. Эти звуки были Декстеру знакомы — Питер Гиллингем неоднократно засыпал в его присутствии, совершив слишком обильное возлияние. Отлично. Сюда никто не сунется, а Питера они не разбудят — его сон не тревожил даже невероятный шум в баре хромого Джона.
— Мы пришли, — прошептал Декстер, открывая дверь пошире. — Осторожно, тут ужасно темно…
В чулане было намного темнее, чем в холле или зале. Это была небольшая комнатка без окон, заставленная ненужной мебелью. Сюда не проникала даже та малая толика света, которая просачивалась сквозь ставни в главном зале.
— Пойдем по левой стороне. Ступай аккуратно, — предупредил Декстер и в ту же секунду налетел на чтото.
Это чтото оказалось большим пластмассовым ведром, которое с невероятным грохотом опрокинулось на пол. Питер забормотал, но не проснулся.
— Я первая, — тихо рассмеялась Эми. Она проскользнула мимо Декстера, тесно прижавшись к нему, и у молодого человека перехватило дыхание.
Она медленно двигалась вдоль стены. Чутье ее оказалось сверхъестественным — им удалось благополучно миновать все ловушки вроде жестяных тазиков с тряпками, швабр и поломанных стульев.
— Кажется, я вижу диван, — прошептала девушка и смело ринулась кудато в темноту.
Декстер замер на месте. Его глаза попрежнему ничего не различали, но Эми, похоже, уже привыкла.
— А я ничего не вижу, — расстроенно сообщил он ей в спину.
Девушка негромко рассмеялась. Она вернулась к Декстеру, взяла его под руку и повела в сторону.
— Вот. — Она положила руку Декстера на спинку дивана.
Он с облегчением сел. Так приятно было ощутить нечто реальное в этом царстве мрака и призрачных теней. Эми опустилась рядом с ним, и хотя он не чувствовал ее прикосновения, он знал, что она совсем близко.
— Немаленький чуланчик, — сказал Декстер, чтобы чтото сказать. — Много сюда влезло.
— Да. И храпа почти не слышно.
— Пылью совсем не пахнет…
Еще минуту они обсуждали достоинства своего временного прибежища, но вскоре эта тема была исчерпана до дна. Декстер постепенно различал контуры предметов — нагромождение шкафчиков впереди, батарею ведер и швабр, этажерку, гору книг, сваленных прямо на полу. Фигурку Эми, вжавшейся в спинку дивана…
Декстер отвернулся. Он привел ее сюда не для того, чтобы приставать к ней. А зачем? — прошептал коварный внутренний голос. Просто побыть рядом с ней, упрямо ответил Декстер. И больше ничего.
Вдруг дверь чуланчика за их спинами с шумом распахнулась.
— Пит, ну сколько можно спать, — раздался спокойный голос Сэма.
Диван стоял у противоположной от входа стены, спинкой к двери. В темноте Сэм вряд ли мог разглядеть их головы, но Декстер все равно сполз с дивана на пол. Эми сделала то же самое почти одновременно с ним.
На полу лежал мягкий теплый плед, невесть как оказавшийся в чулане, и сидеть на нем было гораздо приятнее, чем на старом диване с продавленными пружинами. Декстер откинул голову на сиденье, чувствуя странное умиротворение. Он словно спрятался от всего мира с его нелепыми претензиями и требованиями. Старый диван отгородил его от Вайолет и ее тщеславной родни, недалеких подруг и мелочных забот. Эмералд Спрингс с денежными интересами и политическими амбициями его отца, со своей размеренной провинциальной жизнью остался за пределами темного чулана, а он, Декстер Льюис перенесся в другой мир, где утреннее солнце играет в выгоревших волосах смуглых сильных женщин, и где каждый дом пропитан запахом моря…
— Вставая, Питер, хватит позориться, — бормотал Сэм.
Судя по звукам, он пытался разбудить друга и вытащить его из чулана. Декстер по опыту знал, что это нелегко, но Сэм отличался ангельским терпением и недюжинной силой, и вскоре его попытки увенчались успехом.
— Э, Сэмми, старина, я всего лишь вздремнул немного, — осмысленно пробормотал Питер. — А что, нашего мальчика уже окрутили?
— Нет, Питер, но тебе лучше вернуться в зал, — сказал Сэм. — И больше не пить. Там девушки жаждут твоего внимания. Потерпи немного.
Тут Питер непечатно выразился, и Декстер виновато покосился на Эми. Но как понять, что подумала девушка, если он не мог даже разглядеть, какого цвета у нее глаза. Впрочем, для того, чтобы ответить на этот вопрос, Декстеру не нужен был свет. Темнокарие. Яркие, насыщенные. Всегда внимательные и чуточку улыбающиеся.
К тому же Эми не будет, как Вайолет и ее подружки, падать в обморок от одного крепкого словца.
— Все, Пит, идем.
К радости Декстера Сэм окончательно растолкал Питера и вывел его из чулана. Декстер и Эми остались одни.
11
Эми ругала себя последними словами. Как она могла позволить Декстеру притащить себя сюда? Предательство по отношению к Вайолет, вот как это называется. Этот мужчина больше не принадлежит ей, и чем быстрее она поймет это, тем лучше. Сейчас она объяснит ему, что к чему, и уйдет отсюда…
— Эми, — тихо позвал Декстер, и девушка почувствовала, как вся ее решимость улетучилась.
Его голос. Впервые она услышала его в том прибрежном баре, где готовят лучших на побережье креветок. Декстер был изрядно пьян и пытался объясниться с барменом на своем отвратительном французском. Эми сидела к нему спиной, но сразу поняла, что он американец. Повелительные нотки, незнание обычаев чужой страны, плохое владение языком… В Шардени все, даже иностранцы, болееменее сносно болтали пофранцузски. Однако американцы упорно выделялись среди прочих.
Как, например, этот. Путая английские и французские слова, он требовал подать ему белого вина, а бедняга Шарль терялся в догадках и предлагал странному посетителю один напиток за другим. В другой раз Эми обязательно бы насладилась этой сценой — всегда приятно, когда с американцев сбивают немного спеси, но голос этого необычайно понравился ей. Он не был похож ни на гортанные резкие голоса его соотечественников, ни на плавные тягучие голоса итальянских рыбаков, которые на каждом шагу встречались в Шардени. Это был мужественный голос, но не грубый, громкий, но не оглушающий, и даже интонации подвыпившего человека не могли его испортить.
Эми встала. Она просто не может не помочь мужчине с таким голосом, пусть даже он противный старый алкоголик с обхватом талии в три раза больше плеч.
— Шарль, месье просит тебя подать ему бутылку какогонибудь хорошего белого вина! — сказала
