защищать Асорбес. Увидев колесницу Кхайя, многие из них остановились в удивлении. Кем бы ни оказался возница, он был или очень смелым человеком, или сумасшедшим, потому что, не сворачивая, приближался к стенам, словно собирался в одиночку взять город штурмом.
Еще через несколько секунд Кхай очутился на расстоянии полета стрелы от солдат, стоящих у ворот. Но, не останавливаясь, он несся дальше. Кеметы стали пускать в него стрелы, но никто не попал, потому что движущаяся колесница была очень трудной мишенью.
Затем, менее чем в сотне ярдов от Асорбеса Кхай приказал повернуть и двинулся вдоль стен на запад. Вокруг колесницы свистели стрелы. Кхай устроился позади возницы, упершись ему в спину для устойчивости, и выпустил три стрелы, послав их через стену. Он использовал свой самый лучший, самый могучий лук и посылал каждую из стрел, натягивая лук изо всех сил.
Все стрелы перелетели через стены Асорбеса.
Стрел, падающих вокруг колесницы, стало больше, некоторые втыкались в землю, некоторые в дерево.
Кхай держал над головой щит, защищая и себя, и возницу. Потом он приказал тому свернуть к лагерю Манека. Секунду спустя они были уже вне пределов досягаемости защитников Кемета, а еще через несколько минут оказались у шатра полководца. Кхай рассказал Манеку о своем плане. С рассветом они нападут на город, но вначале нужно подготовиться. Кхай старался быть кратким, но, тем не менее, не упустил ни одной детали. Когда он закончил, Манек тут же пригласил своих военачальников к костру и передал им указания Кхайя. Чтобы осуществить задуманное, воинам Куша предстояло работать всю ночь.
Затем Кхай поехал на север в лагерь Гахада Шеббитона и повторил свои указания. А потом поспешил назад к воинам своей армии и послал двух десятников-нубийцев и небольшой отряд через реку к Ньяке.
К утру, перебравшись через Нил, два отряда Ньяки должны были встать лагерем на западном берегу, готовые остановить всех кеметов, решивших бежать из Асорбеса через восточные ворота — единственные ворота, которые не станут атаковать войска Аштарты.
К тому времени, как все было сделано, спустилась ночь, и Кхай отправился в свой шатер. Он сидел там какое-то время и пил красное вино перед тем, как лечь и попытаться заснуть. Его голова раскалывалась.
Это казалось странным — головные боли были Кхайю несвойственны. Перед тем, как заснуть, он почувствовал — боль прошла, и полковнику показалось, что кто-то тихо прошептал ему на ухо:
— Хорошо, Кхай, хорошо! На тебя навалилось много проблем. Ты устал от быстрой езды. Ты давно не принимал посланий от нас. А теперь спи и дай магу сновидений поговорить с тобой. Тебе следует кое-что узнать. Так что спи, Кхай, спи — и прислушивайся к своим снам сегодня ночью, если хочешь выжить в предстоящей битве!
Глава 7
Зеленый огонь
Кхай проспал несколько часов, прежде чем сон снова перенес его под звезды Куша, на плато Гилф-Кебир.
Вся долина Нила раскинулась перед ним. Она протянулась на восток к темному ночному горизонту. Рядом с Кхайем стояли маг с коричневой кожей и маг стихий воздуха, огня, воды и земли.
Поприветствовав магов, Кхай поинтересовался, где Манек Тотак и Гахад Шеббитон. И почему их нет, чтобы выслушать совет мудрейших?
— Нам не требуется их присутствие, Кхай, — ответил маг сновидений, — потому что если бы мы сказали им то, что должны сообщить тебе, то это ничего не изменило бы. Нет, сегодня ночью они не видят снов".
Это хорошо, потому что завтра их ждет трудный день.
Однако случится то, что должно случиться, и этому нельзя помешать.
— Твои слова звучат зловеще, — заметил Кхай, нахмурившись.
— Да, зловеще — потому что мы знаем, с рассветом семь черных магов обрушат на вас новое заклятие.
У Кхайя волосы встали дыбом и он переспросил:
— Новое заклятие?
Толкователь сновидений покачал головой. Теперь заговорил долговязый маг из Сидона:
— Хотя я не уверен, какое именно заклятие используют колдуны, я считаю, что это будет заклятие одной из стихий — земли, огня, воздуха или воды, но какой именно — я не могу сказать.
— Тогда объясните мне, что я должен делать, — попросил Кхай. — Как мне избежать этого ужаса и захватить Асорбес?
— Ты ничего не можешь сделать, Кхай, — ответил маг стихий, — но я могу сделать многое. Поэтому мы привели тебя сюда, чтобы предупредить. Пока я не знаю точно, какой именно силой воспользуются наши враги, я не в состоянии им помешать. Однако, когда я узнаю... Никто не может сравниться со мной в управлении стихиями. Семеро черных магов не смогут мне противостоять, и мои братья соединят свою волю с моей.
— И все будет хорошо?
— Ты можешь быть уверен, что какую бы стихию ни Использовали некроманты фараона, я согну ее, подчиню себе и направлю против них!
— Это приятно слышать, — ответил Кхай, но, почувствовав, что ему хотят сказать что-то еще, спросил:
— И?
— И есть еще одно дело, — сообщил маг сновидений. — Очень важное.
— Продолжай, — попросил Кхай.
— Когда ты войдешь в Асорбес, — обратился к Кхайю маг с коричневой кожей, — то должен будешь найти черных магов и без промедления уничтожить их. Это должно стать твоей главной задачей. Благодаря своим деяниям они оказались у самого порога ада.
Они готовы совершить ужасный грех, если увидят, что город будет обречен. Фараон приказал распахнуть ворота ада, если падет Асорбес.
Кхай почувствовал, что сомнения гложут его изнутри. Он впервые был неуверен в себе и в семи мудрейших.
— Откуда вы это знаете? — уточнил он.
Маги улыбнулись и кивнули.
— Как ты можешь сомневаться в нас, Кхай, когда мы уже не раз предупреждали тебя?
— С магом ментализма?
— Да, он слушал мысли семерых черных магов; мысли черные, как глубокая яма. Верь нам, Кхай, и верь в нас. А теперь спи. Спи и набирайся сил. Скоро рассветет, осталось недолго, а наступающий день станет одним из самых важных в истории человечества...
Грубые руки встряхнули Кхайя и разбудили. Он резко дернулся и уставился в темные глаза Кинду.
— Господин, через полчаса рассветет, — сообщил нубиец. — Небо на востоке уже порозовело. Асорбес ждет. Люди встают, а кони бьют землю копытами.
Воины Ньяки перебрались ночью через реку.
— А что с кеметами?
— Они готовы, господин. Их армия перед стенами города в половину меньше нашей, но, конечно, многие остаются внутри. Ворота закрыты и хорошо защищены. Кеметы собрались и под восточной стеной. Они боятся атаки Ньяки. И у них есть для этого основания!
Он — порывистый человек, а фараон ему много должен. Может, Ньяка решит не ждать, а просто взять то, что ему причитается.
Кхай мрачно улыбнулся.
— Не могу его винить, — заметил он.
Он вышел из шатра и омыл лицо холодной водой.
Полоска света на востоке стала шире, а северный ветер дул все сильнее. Кхай понюхал воздух, поднял
