Гаррисона такой не характерной для него вспышкой. — И все это из-за какого-то чертова сна?
— Больше чем сна, Вилли! — настаивал Гаррисон. — Разве ты не видишь, он работает даже сейчас? Подумай! Ты помнишь, я рассказывал, что ты крикнул мне в том сне? “Слезай с Машины, Ричард”, — крикнул ты. Ты пытался остановить меня. Так же и Сюзи. Да и сейчас совершенно очевидно, — вы двое пытаетесь остановить меня и теперь.
— Но...
— К черту все “но”! Я должен ехать. Я должен знать. А как же мое соглашение с твоим возлюбленным полковником?
— Твое соглашение? — челюсть немца отвисла. — Я.., забыл!
— О, нет, Вилли, — Гаррисон покачал головой. — Ты не забыл! Просто годы изменили твои взгляды, только и всего. Чтобы ты, да и забыл? Кто угодно, только не ты. Дерьмо, ты думаешь, что он уже во мне! Ты так думаешь, да? Нет, его там нет, и я не уверен, что хочу, чтобы он там был! Но можешь не беспокоиться, я не собираюсь тянуть с ним. По крайней мере, я дам ему шанс сделать это, если у него хватит сил. Но есть кое-что еще, что я должен выяснить прежде.
— Соглашение, — тихо повторил Кених, кивая головой, — конечно.
— Итак, ты понимаешь, что другого пути нет, — поняв, что победил, Гаррисон расслабился. — Я еду. И ты, и Сюзи — вы двое должны уйти с моего пути.
— Да, — медленно ответил немец, — думаю, теперь я понимаю.
— Устрой себе выходные на это время где-нибудь в Германии, — приказал ему Гаррисон. — Если хочешь, в Прибежище. Где угодно, но только так, чтобы я точно знал, я хочу видеть билеты, Вилли, и хочу проводить тебя, когда ты будешь подниматься на борт самолета...
В десять часов утра второго июня Сюзи отвезли в питомник в Мидхесте.
Путешествие было недолгим, не более получаса, но атмосфера в машине была заметно натянута. Сюзи была несчастна. Она все время скулила и шершавым языком лизала руку Гаррисона.
Конечно, собака понимала, куда ее везут. Она прочитала это прямо в сознании Гаррисона, нашла подтверждение в сдерживаемом самодовольстве Терри и недовольстве Кениха; ей не больше, чем немцу, нравилось то, что ее отсылают прочь.
В питомнике она устроила сцену: она визжала, каталась по земле, пока Гаррисон не приказал ей войти в клетку. Затем она присмирела, но как только стальная сетчатая дверь закрылась и ее хозяин сел в “мерседес”, она принялась так выть, что ему пришлось немедленно вылезти и приказать ей вести себя тихо и хорошо. А когда огромный серебристый автомобиль уехал, Сюзи осталась сидеть там, за стальной сеткой, и ее глаза были печальными и влажными. Любой, кто посмотрел бы на нее, мог поклясться, что она плакала.
— Это животное, — сказала Терри, когда Кених выбрался на шоссе и повел машину в Гатвик, — сумасшедшее и неуправляемое. Придет время, Ричард, когда и ты не справишься с ним.
Гаррисон, сидевший на переднем сидении рядом с Кенихом, слегка повернул голову.
— Сюзи совершенно нормальна, — сказал он ровным бесстрастным голосом. — Она более в своем уме, чем любые шесть твоих так называемых “друзей из высшего света”.., а мозгов у нее больше, даже чем у дюжины из них. Что касается верности... — он замолчал.
— Ты так думаешь? — ее голос был слегка надменным, но Гаррисон почувствовал настороженность за явно ничего не значащим ответом.
— Она очень верная, — ответил он, немного помолчав.
Терри фыркнула, но ничего больше не сказала.
— Сэр, мой самолет улетает в двенадцать сорок пять, — прервал повисшее молчание Кених. — Я рассчитал, что до отлета ждать примерно час. И вам, и миссис Гаррисон совершенно не нужно беспокоиться и провожать меня.
— Это не трудно, Вилли, — ответил Гаррисон, — я стану только счастливее, если буду уверен, что ты на борту самолета.
Кених понял, что тот имел в виду: он должен убраться из Англии, — и это было окончательным решением, — и оставаться где-нибудь, пока все не закончится. Когда он попадет на борт самолета, у него уже не будет пути назад. Как и Сюзи, он временно изгонялся. Они оба изгонялись для их же собственной безопасности. Ради сна и поиска Гаррисона.
— Но как же твоя собственная безопасность, Ричард? — молча спрашивал Кених. — Как насчет твоей пользы?
Он впал в настороженное безрадостное молчание, а на заднем сидении Терри самодовольно улыбалась и поздравляла себя. Сначала Сюзи убралась с пути, а теперь и Кених. А в воскресенье, через четыре дня, и сам Ричард — на большую часть недели!
Некоторое время она думала над этим, затем позволила улыбке соскользнуть со своего липа и неслышно вздохнула. Если бы это было на год или на дольше. Если бы это было...
Навсегда..?
В четверг к Гаррисону приехали партнеры из Средней Англии. Обычно этими делами занимался Кених. Но на этот раз ему пришлось справляться самому.
Хотя он чувствовал себя более или менее обязанным выслушать их и провести с ними большую часть дня, он не придавал особого внимания деловым переговорам и последующему отдыху. Терри, у которой были свои представления об отдыхе, уехала поездом “в город навестить друзей”. В действительности, она сошла с поезда в Арунделе, чтобы встретиться там с Гаретом Вяттом. В этом городке они провели день в очаровательном отеле, бар был уютный и немноголюдный, а комнаты соответствовали интимному свиданию.
Там, на хрустящих чистых простынях они в течение многих часов разными способами занимались любовью до полного удовлетворения, затем разговаривали о своих надеждах на будущее — особенно на ближайшее будущее. В течение последних шести месяцев их жизни настолько изменились, что ни один из них никогда не поверил бы, что все так может произойти. Короче говоря, они были отчаянно влюблены; их возобновившаяся связь расцветала буйно и без удержу.
Теперь, лежа в объятиях Вятта, в то время как он ласкал ее грудь и целовал шею, Терри спросила, сколько времени они смогут бывать вместе каждый день, когда Ричард будет на машине.
— Около пяти часов или где-то так. Он будет отправляться около одиннадцати каждое утро и оставаться до пяти вечера. После он будет еще час или два довольно слаб. В течение той недели он вообще не будет возвращаться домой. У него будет совершенно определенный распорядок дня. Надеюсь, что Психомех вымотает его эмоционально и физически, хотя он и предсказывает, что неприятностей не будет. Распорядок будет таким: машина, сон, еда и питье. Немного занятий, снова машина, и так далее.
— А что это за неприятности, — спросила она.
— Это то, для чего Психомех и создан, глупышка: лечить неврозы и психозы. Ричард не верит, что они у него есть, но можешь мне поверить, они есть. Лечение будет довольно напряженным для него. Если он прячет их, Психомеху придется копать гораздо глубже, вот и все. Но впоследствии... — он пожал плечами. — Он станет лучше.
— И пока он будет на машине, ты, правда, все время будешь со мной?
— О, да, — он притянул ее к себе. — Сам процесс автоматизирован. Мне придется только иногда проверять состояние пациента. Все остальное время будет наше.
— И после ты станешь богаче на полмиллиона! — она прижалась ближе к его теплому крепкому телу.
— Это только начало, — ответил он. — Если все пойдет, как надо, Психомех скоро принесет намного больше денег. “Миллер Микрос” построит больше машин, и, конечно, я потребую контроля за этим патентом. И тогда, возможно, мы позволим Ричарду узнать все о нас.
— Тогда он разведется со мной.
Вятт нежно оттолкнул ее на расстояние вытянутой руки и залюбовался ею. Она была так красива, что он понял: она должна принадлежать только ему. Сейчас он в первый раз в жизни был искренен и сильно влюблен. И все-таки он нахмурился.
— Что-нибудь не так? — ее голос вдруг наполнился беспокойством.
— Да, — ответил он, — кое-что не так. Все не так легко, как кажется, Терри. Если Ричард будет
