— Ну, это еще не самое плохое, что может случиться! — Гарри весело рассмеялся, но тут же вновь стал серьезным. — А вы читали о том, как Драгошани украл у Макса Бату его дурной глаз?
— И об этом тоже, — ответил Уэллесли. — Но он вырвал этот секрет из его сердца, прочел о нем в его кишечнике, высосал из крови.
— Да, именно так он и сделал, — подтвердил Гарри. — Но нам нет необходимости прибегать к подобному способу. В этом-то всегда и состояла разница между мною и Драгошани и ему подобными. Разница между некромантом и некроскопом. Он силой берет то, что ему необходимо, узнает нужные ему сведения с помощью пыток. А я всегда только спрашиваю.
— Я с радостью отдам вам все, что имею, — воскликнул Уэллесли.
— Точно так же, как правило, поступают все мертвые, — кивнув головой, ответил Гарри.
— Так как же мы должны поступить? — возбужденно спросил Уэллесли, готовый сейчас на все.
— В действительности, все зависит от вас.
— Если так, скажите, что мне делать.
— Расслабьтесь, освободите свой разум и пригласите меня внутрь, — объяснил Гарри. — Представьте себе, что я гипнотизер и погружаю вас в сон, и скажите:
"Войди сюда по своей воле и собственному желанию”.
— Все так просто?
— Во всяком случае, поначалу, — ответил Гарри. — Прекрасно! Тогда давайте попробуем сделать это немедленно...
Глава 15
Фракийцы. Бессмертные в Средиземном море. Зганы
Через некоторое время вновь раздался голос Мёбиуса:
— Гарри? Мальчик мой, я прошу у вас прощения за столь долгую задержку. Но эти двери вашего разума задали мне поистине чрезвычайно сложную задачу. Однако, как вам, наверное, хорошо известно, чем сложнее проблема, тем больший интерес она для меня представляет. Вот почему мне пришлось организовать встречу, на которой мы вместе с несколькими моими друзьями пришли к выводу, что в данном случае имеем дело с совершенно новой математической наукой.
— С чем? — Гарри был удивлен и обескуражен. — И с какими вашими друзьями?
— Двери вашего разума заперты при помощи цифр, — начал объяснять Мёбиус. — Но записаны они в виде символов — что-то похожее на алгебру. И все вместе они составляют наиболее сложную систему уравнений из всех, какие только можно себе представить.
— Продолжайте, пожалуйста.
— Так вот. У меня не было никакой надежды решить это в одиночку, разве что в том случае, если я потрачу на поиски решения как минимум лет сто. Ибо, видите ли, подобную проблему можно решить только методом проб и ошибок. Вот почему с того самого момента, как я расстался с вами, я проводил время в поисках своих коллег и просил их помочь мне.
— Коллег?
— Гарри, — со вздохом ответил Мёбиус. — До меня были ведь и другие ученые, и некоторые из них жили очень и очень давно. Но вам известно, что они не исчезли навсегда. Они все еще там и продолжают заниматься тем же, чем занимались при жизни. И вот поэтому я решил изложить им суть проблемы. Должен вам сказать, это было весьма непросто сделать. К счастью, однако, все они слышали о вас и к моему великому удовольствию приняли меня как своего коллегу, хотя и младшего.
— Вы — младший?
— В компании таких гениев, как Аристотель, Птолемей, Коперник, Кеплер, Галилей, сэр Исаак Ньютон, Оле Кристенсен, Ремер, я действительно младший.
У Гарри голова пошла кругом.
— Но ведь все они по большей части астрономы!
— А также философы, математики и специалисты еще во многих областях, — ответил Мёбиус. — Науки взаимосвязаны, они пересекаются и переходят одна в другую. Так что, как видите, я был очень занят. Однако среди ученых людей был один, к которому я очень хотел, но не смел приблизиться. И можете себе представить — он сам нашел меня! И, казалось, был возмущен тем, что остался в стороне.
— И кто же он? — Гарри был заинтересован.
— Пифагор!
— И он все еще здесь? — потрясение спросил Гарри.
— Да, и он все тот же Великий мистик и все так же утверждает, что Бог есть элементарное уравнение... — Вдруг Мёбиус стал очень серьезным. — Проблема в том, что я уже не уверен, как прежде, в его не правоте.
— Пифагор участвует в решении моих проблем? — Гарри все еще не мог в себя прийти от удивления. — Мама говорила мне о том, что мне хотят помочь очень многие. Но Пифагор?!
— Гм-м-м? О да, именно так, — пробормотал в ответ Мёбиус.
— Но... найдет ли он время для этого? Я хочу сказать — нет ли у него более...
— Нет, — прервал его Мёбиус, — эту проблему он считает наиболее важной. Разве вы до сих пор не понимаете, кем был Пифагор и что именно он сделал? Да ведь еще в VI веке до нашей эры он уже предвосхитил теорию и философию чисел! Он был первейшим защитником теории, утверждавшей, что число есть основа всего сущего, метафизических принципов рационального устройства вселенной.
Гарри был совершенно растерян и мог лишь беспомощно качать головой.
— И все это имеет отношение ко мне?
— Мальчик мой, вы меня совсем не слушаете, — снова вздохнул Мёбиус. — Хотя нет, я не прав. Вы, конечно же, слушаете, но полная утрата вами способности к вычислениям не позволяет вам осознать и понять то, о, чем я говорю. Это имеет к вам самое прямое отношение. Ибо, спустя два с половиной тысячелетия, вы служите живым доказательством и подтверждением всего того, что отстаивал Пифагор. Именно вы, Гарри, единственный в мире человек воплоти и крови, которому когда-либо удавалось наложить свой метафизический разум на физическую вселенную!
Гарри безуспешно пытался понять, о чем говорит ему Мёбиус, — полное отсутствие понятия о числах мешало ему.
— Значит, со мной все будет в порядке? — спросил он.
— Мы собираемся сломать эти двери, Гарри. Но нам, конечно же, необходимо для этого время.
— Сколько времени вам нужно?
В ответ Мёбиус лишь пожал плечами.
— Часы... дни... или недели. Этого нам не дано знать.
— Недели... Это совершенно невозможно, — сказал ему Гарри. — Да и дни тоже. Меня могут устроить только часы.
— Что ж, мы стараемся, Гарри... Мы стараемся...
Среди гор, рядом с развалинами собственного замка бесновался в ярости Янош Ференци, кровный сын Фаэтора. Он привел Сандру и Кена Лейрда на покатую вершину скального выступа, повисшего в пространстве на высоте примерно ста футов над усыпанным каменными обломками склоном. Неистовство Яноша потревожило даже ночные ветры, которые бешено кружились теперь над высокой скалой, грозя сбросить всех троих вниз.
— Успокойся! — приказывал Янош стихии. Как только ветер стих, умчавшись ввысь, где словно в испуге проносились по небу облака, разъяренный вампир повернулся к своим рабам.
— Ты! — он схватил Кена Лейрда за шиворот и швырнул его к самому краю пропасти. — Однажды я уже переломал тебе все кости. Ты хочешь, чтобы я сделал это еще раз? Говори! Где он? Где... сейчас...
Гарри... Киф?
Лейрд съежился и, дрожа с головы до ног, указал на северо-запад.
— Клянусь, он был там! Меньше, чем час назад, он был примерно в ста милях отсюда. Я ощущал его там. Он... он был очень сильным, даже светился. А теперь там нет ничего!
— Ничего? — прошипел Янош, разворачивая Лейрда лицом к себе, — По-твоему, я полный дурак? Ты был талантливым человеком, локатором, а теперь, когда ты стал вампиром, твой дар неизмеримо усилился. И если что-либо вообще можно найти, ты должен непременно найти это. Как же ты осмеливаешься
