разработали какое-то “окончательное разрешение” проблемы Печорска. Это означало, что он должен успеть пройти через Врата прежде, чем они что-то успеют сделать.
Он отправился в Детройт и примерно в 6:20 нашел мотоциклетный гараж с демонстрационным залом. Гараж уже закрывали. Последний усталый служащий обходил помещения. Всего лишь минуту назад служащий-негр убрал свою метлу и вымыл руки. Теперь он медленно шагал прочь от гаража вниз по вечерней улице. Чудесные, хромированные машины сверкающей шеренгой стояли за зеркальными витринами.
— Ты некроскоп, что ли? — раздался в мозгу Гарри голос на мертворечи, после того как он с помощью двери Мёбиуса проник в помещение демонстрационного зала. Это удивило его: мертвые избегали его в последнее время. — Ты классный парень, потому что я слышу, как ты думаешь.
— Считай, что ты меня смутил, — Гарри был вежлив, как всегда, но при этом не переставал изучать противоугонную цепь. Она была продета через передние колеса мотоциклов, составляющих эту сверкающую шеренгу.
— Что я здесь делаю? Э, да ты меня не знаешь, верно? Ладно, скажу. Я был Ангелом.
Мертворечь несла информации больше, чем слова. Что касается Ангелов, то Гарри не удивился, — он знал, что они существуют, особенно в пространстве Мёбиуса. Но у этого Ангела не было нимба.
— Ангел Ада? — Гарри наступил на цепь и обеими руками потянул ее на себя, собрав всю силу Вамфира. Одно из звеньев лопнуло, и цепь упала со звуком пистолетного выстрела. — Разве у тебя не было имени?
— Обалдеть можно! — Ангел присвистнул. — Держу пари, ты и сам не прочь сигануть с небоскреба, верно? Кто ты? Птица? Самолет? Черт, ведь это — некроскоп! Мертвых понимающий, их не забывающий, всеми любимый, неповторимый! — Он успокоился. — Мое имя? Меня звали Пит. То еще имечко, верно? Питти, Питти, Питти. Как будто кличут долбаную овцу! Поэтому я пользовался кличкой Вампир! Э-э, друг, я вижу, у тебя проблемы?
Гарри вывел “Харлей-Дэвидсон” из шеренги и откатил его к задней стене демонстрационного зала. Но последний служащий услышал “шум” и быстро шел назад.
— По-моему, Пит — хорошее имя, — сказал Гарри. — Действительно, что ты здесь делаешь?
— Живу, — ответил Ангел. — Знаешь, у меня никогда не было такой славной крошки. — Он показал на мотоцикл. — Но я постоянно приходил сюда и любовался ею. Это место для меня как мавзолей, как церковь, а “Харлеи” — всесильные жрецы.
— И как же ты умер? — Гарри повернул ключ зажигания, и мотоцикл задрожал, оживая, казалось, каждый его поршень, каждый клапан заговорил своим голосом.
— Однажды я всю ночь трахался со своей подружкой. Потом мы с моей железной пташкой... по горло залили себя высокооктановым пойлом. Самый кайф пришел, когда на спидометре было Один, Ноль, Ноль. Мы соскочили с трассы на повороте и впилились в заправочную станцию, впилились прямо в раздаточную колонку с железкой, сгорели в белом гейзере огня! То, что осталось от моего тела, развеял ветер. А меня как приклеило к этому месту.
— Слушай, Пит, я всегда мечтал научиться водить такую большую штуку, но как-то все не хватало времени.
— Ты что, не умеешь?
— Нет, — Гарри покачал головой. — Но, думаю, что научусь, да ты еще кое-что подскажешь как спец, а? Ну можешь представить, что мы уже едем?
— Кто, я?
— А кто же еще?
— Ух ты!
И Гарри почти физически ощутил, что Пит уже в седле, за его спиной. Их мысли слились, и тогда Гарри направил машину прямо в стеклянную витрину. Дымя покрышками и гремя шестеренками, она рванула с места.
Секунду спустя служитель открыл последнюю дверь и вошел в демонстрационный зал. Он стоял спиной к огромной зеркальной витрине прямо на пути Гарри. Человек застыл, открыв в немом крике рот, в ожидании, что огромный мотоцикл вот-вот врежется прямо в него. Он понимал, что от него и от этого маньяка-водителя останутся только клочья, и ему некуда было отпрыгнуть. Закрыв глаза и вознося молитвы, он сполз вниз по стеклу витрины. Ревущее чудовище нависло над ним...
Оно проскочило сквозь него и исчезло!..
Грохот стих. Служитель открыл глаза: сначала чуть-чуть, а потом полностью. Всадника на “Харлее- Дэвидсоне” уже не было. Был тормозной след, был голубой дымок выхлопа, даже рев двигателя еще эхом отражался от стен и замирал в тишине. Но ни всадника, ни мотоцикла не было. Стеклянная витрина была цела.
“Призраки! — служитель бросился прочь. — О Господи, я всегда это знал! Здесь живут призраки из преисподней!”
Это было так и в то же время не совсем так. Призраки здесь были, но чуть раньше, теперь же он остался здесь один. Потому что Пит-Вампир, мотоциклист, теперь был вместе с Гарри Кифом, и, так же как и Гарри, возвращаться сюда он не собирался...
Гарри переправился через пространство Мёбиуса на остров Закинтос, образовал переход и выскочил на скорости в 40 миль в час на неровную поверхность дороги залитого звездным светом греческого острова. Неопытный водитель, он бы непременно разбился, но Пит-мотоциклист направлял его, и огромная машина плотно и надежно встала на гудроновое шоссе.
Зек встретила некроскопа на белых ступенях, которые вели к ее двери.
— Пенни проснулась, — сказала Зек. — Она пила кофе — много кофе.
— Это я виноват, — ответил Гарри. — Мы тут немного отметили. Наш отъезд. — И он вдруг вспомнил свой дом возле Боннирига в Эдинбурге. Тепло домашнего очага.
— У-у! — сказал Вампир, увидев отображение Зек в мозгу Гарри. — Это твоя подружка? — Это была мертворечь и Зек не могла его услышать, она и не подозревала о существовании чего-либо подобного.
— Нет, — сказал Гарри только Питу. — Просто хороший друг. Тем не менее занимайся своим делом и не разевай попусту рот!
Пенни присоединилась к Зек и Гарри, когда они прощались. Она неслышно подошла к двери и улыбнулась (немного устало, немного... жутковато?), увидев, что некроскоп вернулся. В ночных сумерках зрачки Пенни отсвечивали красным, отражая свет лампы, укрепленной над дверью. Зек старалась не смотреть в эти глаза, как и в глаза Гарри. Да и смотреть в них было не нужно, как не нужно было говорить о чем-либо вслух, ведь они обменивались мыслями.
— Зек, я перед тобой в долгу.
— А мы все в долгу перед тобой, — ответила она. — Каждый из нас.
— Нет. Теперь уже нет. Вы свой отработали.
— Прощай, Гарри. — Она наклонилась и поцеловала его в губы, совсем человеческие, но холодные, словно лед.
Он провел Пенни мимо деревьев прямо к мотоциклу и, забравшись на него, оглянулся. Зек стояла в свете звезд и лампы и приветливо махала им рукой. Фары “Харлея-Дэвидсона” высветили траву под деревьями, прочертили путь назад, к дороге.
Зек услышала рев двигателя, переходящий в вой, увидела передние огни, рассекающие ночь, и затаила дыхание. Потом от шума двигателя осталось только эхо, барабанной дробью прокатившееся по холмам. И луч света исчез, как будто никогда и не существовал.
— Ты закрыла глаза? — бросил Гарри через плечо.
— Да. — Ее мысленный ответ звучал, как шепот.
— Держи их крепко закрытыми, пока я не разрешу открыть.
Перебросив мотоцикл через пространство Мёбиуса вместе с Питом-Вампиром и Пенни, сидящими сзади, Гарри направился в Печорск к Вратам. Он точно рассчитал их местонахождение. Уравнения Мёбиуса поблескивали на экране его метафизического разума, открывая и закрывая бесконечную вереницу дверей, после того как они оказались в пространстве Мёбиуса. И, когда двери начали коробиться и извиваться, он понял, что почти достиг цели. Это был эффект Врат, искривляющих пространство Мёбиуса так же, как
