Николь задала, наконец, вопрос, за ответом на который ей пришлось ехать так далеко и так долго.
– А где теперь мой муж? Вы знаете, ваше высочество?
– Да, знаю. Несколько дней назад он покинул Раглан и отправился морем в Бристоль, к принцу Руперту, который обещал сохранить этот город как роялистский. Мой кузен сам уехал отсюда совсем недавно. Вы разминулись с ним совсем чуть-чуть.
– Как он поживает?
– Видит Бог, он сильно изменился. Он тоже скорбит о вашей смерти и носит траур, он стал угрюмый, как медведь. Такое впечатление, что он принял поражение при Нэзби и это ужасное нападение на женщин исключительно на свой счет.
Николь посмотрела принцу в глаза:
– Вы хотите сказать, что он винит себя и в моей смерти?
– Да, – его мальчишеские глаза выражали понимание, что сделало его похожим на взрослого мужчину. – Вы для него очень много значите, леди Аттвуд. Я считаю, что вы – Ахиллесова пята моего пылкого молодого кузена.
– Надеюсь, лорд Джоселин не согласился бы с вами.
Принц улыбнулся:
– У вашего мужа, как и у всякого разумного человека, на этот счет существует свое мнение. Между прочим, не хотите ли поужинать со мной сегодня? А перед ужином я напишу письмо о том, что вы живы, и тут же отправлю его в Бристоль. Там этой новости будут несказанно рады.
Николь немного смущенно посмотрела на него:
– Не могли бы вы в своем письме, сэр, написать также, что у лорда Джоселина появился сын, что он родился как раз во время сражения при Нэзби и что его зовут Эмлин Аттвуд.
Черные брови принца удивленно взлетели вверх:
– У вас родился второй ребенок? Примите мои поздравления. Можно, я стану его крестным отцом?
Она удивленно посмотрела на него.
– Неужели это все происходит с Николь Холл? – прошептала она, затаив дыхание.
Карл очень удивился:
– С кем?
– Я оговорилась, сэр. Это будет большая честь и для меня, и для лорда Джоселина.
– Тогда позвольте мне пригласить викария, чтобы он как можно скорее окрестил ребенка?
– Конечно, благодарю вас, ваше высочество, – произнесла Николь, все еще не веря, что это все происходит на самом деле.
Ближе к вечеру она снова шла к дому принца, и в лучах заходящего солнца любовалась бликами на реке, которые делали ее поверхность похожей на ковер из живых нарциссов. На земляных террасах рыбаки складывали в корзины свой дневной улов, и серебряная рыбья чешуя вспыхивала в лучах солнца золотыми искрами. Этот вечер был просто великолепен еще и потому, что Николь теперь знала, почему Джоселин так покорно по приказу короля уехал в Раглан Кастл, а не бросился на ее поиски. И хотя в глубине души она ругала его, что он так легко поверил в ее смерть, вместо того чтобы обрыскать все вдоль и поперек, Николь все же успокоилась, узнав истинное положение вещей.
Молодой принц, думавший когда-то, что влюблен в леди Аттвуд, встретил ее, одетый в самое лучшее свое платье. Затянутый в зловещий темно-малиновый бархат, с белыми воротничком и манжетами, оттеняющими его красивый загар, Карл уже обрел те роковые черты, которые впоследствии сведут с ума несчетное количество женщин. Присмотревшись к нему, Николь пришла к выводу, что Джоселин был прав: наверняка в Оксфорде какая-нибудь кокетка помогла ему стать мужчиной, и с тех пор, по всей видимости, этот список был продолжен. Принц смотрел на нее взрослым оценивающим взглядом, и Николь была рада тому, что ее фигура снова сделалась стройной, после того как она родила Эмлина.
Интимность обстановки усиливалась тем, что гостиная в торговом доме, куда пригласил ее принц, была освещена мягким светом свечей и украшена множеством цветов; они отражались в огромном зеркале, висевшем над бюро, серебряная отделка которого на фоне темных, обитых дорогим деревом стен, казалась такой яркой, что слепила глаза. Развешанные по стенам гобелены тоже заставляли дивиться их роскоши: темно-золотые краски сливались с нежно-зелеными, глубокие малиновые тона почти тонули в васильковой синеве.
– Желаете вина, мадам? – спросил принц и собственноручно налил ей из хрустального кувшина, инкрустированного серебром, которое ярко искрилось, попадая в свет свечей.
Но в тот момент, когда Николь и принц Уэльский соединили бокалы, собираясь выпить за здоровье его величества, чарующая атмосфера вечера была внезапно нарушена. С улицы послышался звон копыт нескольких всадников и почти сразу за ним – грубый стук в парадную дверь.
Принц и Николь удивленно переглянулись.
– Что за напасть? – обиженно произнес принц.
Но тут появился мажордом и доложил:
– Внизу лорд Горинг, ваше высочество.
– Пригласите его сюда, – слегка раздраженно приказал принц.
Георг Горинг был первым из исторических личностей, которого она встретила в Оксфорде, и тогда он ей очень понравился. Однако с того времени его репутация пьяницы, слухи о его ужасном поведении на востоке страны, где он грабил деревни, позволяя своим людям насильничать, бесчинствовать и даже убивать тех, кто мешал им этим заниматься, очень сильно пошатнули авторитет этого человека в глазах Николь. И все же, несмотря на всю его прирожденную жестокость, в этом мужчине, появившемся в дверях прекрасной комнаты, с видом вовсе не угрюмым, а веселым и бесшабашным, было гораздо больше привлекательного, чем отталкивающего. Прикрыв рукой глаза, так что его утомленного худого лица почти не было видно, Горинг произнес:
– Мы отступили, сэр. Все-таки нам пришлось это сделать. Я схватился с Черным Томом в Лонгпорте, и этот каналья разгромил нас. Они взяли две тысячи пленных, остальные разбежались во время отступления, а тех, кто остался, поубивали клобмены. Около тысячи лошадей погибло во время боя.
Карл задумчиво посмотрел на Георга Горинга, а потом протянул ему хрустальный кувшин.
– Вот, возьмите и успокойтесь, – сказал он, а потом, повернувшись к Николь, добавил: – Итак, на западе у нас больше нет армии.
Она кивнула головой, соглашаясь с ним.
Сквозь красивое, почти детское лицо принца, лицо юноши, только что вступившего в этот мир, на нее глядел Карл Стюарт, будущий король Англии.
– Боже мой, Арабелла, что со мной будет? – воскликнул он.
– Вы будете храбрым, как лев, – ответила она, – и таким же умным. Очень скоро ваш отец-король прикажет вам покинуть страну. Как только он это сделает, повинуйтесь ему.
– А что станет с ним?
Николь ничего не ответила, она обвела взглядом роскошную гостиную и увидела, что за столом, закрыв лицо руками, рядом с опустевшим кувшином сидит Георг Горинг, а по его щекам, смешанные с грязью, текут слезы.
– Так что же? – переспросил принц.
– Боюсь, что самое худшее, – осмелилась ответить она, и в следующее мгновение будущий Карл II, один из самых умных и великих королей, которые когда-либо правили в Англии, оказался в ее объятиях, дрожа от страха и неизвестности перед лицом того, что ждет его в будущем.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Через два дня на рассвете Николь отплыла из Бернстейпла. Рыбак, которого она наняла, повел лодку
