— Да, — медленно ответил Джекдо, — несчастливая я тех, кто связан с этим чертовым домом. Благодарю, Дженкс. Это все.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
— О, Боже, — воскликнула миссис Уэбб Уэстон, выглянув из окна и подставив ладонь. — Кажется, собирается дождь. О, не может быть, так нельзя. Столько гостей! О, Боже.
Свадьбы, похороны и рождения детей она всегда переносила очень тяжело; в частности, ее всегда беспокоила погода. Не будет ли дамам слишком жарко, не упадет ли в обморок невеста; не продрогнет ли младенец у фонтана и не подхватит ли смертельный бронхит; не будет ли земля на кладбище слишком сырой, и вдруг кто-нибудь поскользнется, оступится, упадет в яму, и будет еще один покойник… И все эти серьезные соображения она всегда высказывала вслух, очень пространно и рассудительно.
Сегодняшние торжества не были исключением. Когда дом номер 6 по Кэтрин-Хил л (где миссис Уэбб Уэстон поселилась после смерти мужа) заполнился гостями до краев, начался ливень, и веселое собрание сделалось несколько унылым. Ведь все гости проделали долгий путь, и им вовсе не улыбалось в день свадьбы промокнуть до нитки.
Малышке Виолетте Уордлоу — не ставшей выглядеть старше от того, что она сделалась миссис Бертрам Беркли, — выпало на долю самое тяжелое путешествие: она приехала из Шропшира совсем одна, потому что Берти не хотел оставлять детей под ненадежным присмотром слуг. Зато Мэри и Матильда приехали из Парижа вместе с мужьями, спокойно оставив детей дома. Кэролайн же привезла с собой всех своих отпрысков и Фрэнсиса, заняв целое крыло в гостинице «У ангела». Этажом выше над ними разместились мистер Хикс и леди Уолдгрейв.
Миссис Уэбб Уэстон тяжело вздыхала. Вот-вот должен был приехать дядюшка Томас Монингтон — брат ее покойного мужа — со своей семьей, а последним поездом прибывал Джекдо, которого Джон Джозеф намеревался встретить в Уокингс.
Когда пришла пора размещать гостей на ночь, начался настоящий кошмар. В «Ангеле», под завязку набитом Хиксами, мест больше не оставалось, но, к счастью, Саттон был чисто прибран (старик Блэнчард и Кловерелла ухитрились собрать полдюжины остававшихся в поместье рабочих и все как следует подготовить), и жених с шафером могли там спокойно переночевать.
Мэри и Матильда с мужьями получили по маленькой спаленке на Кэтрин-Хилл, а в третью спальню миссис Уэбб Уэстон поместила леди Горацию и Иду Энн. В отчаянии она отправила служанку ночевать на кухню, а сама заняла ее комнатушку в мансарде. Все это было для вдовы большим испытанием. Зато об угощении волноваться не приходилось: мистер Хикс заказал в «Ангеле» большой обед, пригласив всех гостей.
Итак, услышав стук колес подъезжавших к дверям трех экипажей, которые мистер Хикс нанял в Лондоне для гостей, миссис Уэбб Уэстон почувствовала большое облегчение. Она с некоторым любопытством наблюдала, как ее сын целует руку леди Горации и как жених с невестой молча разглядывают друг друга. Ей даже стало интересно, о чем они думают в этот момент.
Если бы она только знала, что они в действительности ощущали! Джон Джозеф и Горация чувствовали нереальность происходящего. Все случилось так быстро, что они не успели даже как следует узнать друг друга.
— Я зайду к тебе через полчаса, — сказал Джон Джозеф. — Я съезжу в Уокинг встретить Джекдо. А потом мы придем в «Ангел».
Горация слегка покраснела, понимая, что речь идет о том самом Джекдо, который много лет назад погнался за ее экипажем и упал, пытаясь остановить его.
— Не могу дождаться, когда же мы с ним встретимся, — ответила она, и в голосе ее прозвучала легкая тревога.
— О, Господи! — прошептал Джекдо. — Этого не может быть.
Но это было. Ливень, обрушившийся на Лондон и пригороды, размыл дороги, и перед кэбом, в котором ехал Джекдо, перевернулась телега, загородив путь.
— Извините, сэр, — сказал кэбмен, — но придется поехать в объезд. Здесь мы проторчим до второго пришествия. Надеюсь, вы не опоздаете на поезд.
— Боюсь, что я уже опаздываю. Я шел точно по графику.
— Постараюсь сделать все возможное.
Но одного старания было недостаточно, и Джекдо дохромал до платформы как раз в тот момент, когда еще можно было увидеть удаляющиеся вагоны последнего поезда на Уокинг. Его прежнее недоверие к железной дороге вернулось к нему с новой силой, и он мысленно чертыхнулся. Затем, будучи благоразумным, как и положено офицеру, он направился к единственному в Лондоне телеграфу и послал сообщение с помощью новой системы связи, которой еще не исполнилось и десяти лет от роду. Сэмюэл Морзе подарил ей жизнь, начав с демонстрации в Институте Франклина, и теперь в Лондоне находилась ключевая телеграфная станция, из которой можно было отправить сообщение в крупные города. Заказывая номер в железнодорожной гостинице, Джекдо знал, что его послание, набранное азбукой Морзе, в этот момент уже сходит с приемника в Гилдфорде и что специальный курьер доставит его Джону Джозефу в «Ангел» еще до того, как гости приступят ко второй перемене блюд.
Так оно и произошло.
— Телеграмма, — сказала миссис Уэбб Уэстон — и упала в обморок.
Она упала головой на стол, едва не угодив в суповую миску. Поднялась суматоха, и конверт распечатали не сразу. Но когда телеграмму наконец извлекли и вручили Джону Джозефу, тот улыбнулся и прочел: «Опоздал на поезд из-за перевернутой телеги тчк завтра прямиком Саттон тчк не начинайте без меня тчк подпись Джекдо».
— Он опоздал на поезд, — сказал Джон Джозеф вслух. — Он присоединится к нам завтра.
Миссис Уэбб Уэстон слегка застонала и спросила, не открывая глаз:
— Кто умер?
— Джекдо опоздал на поезд, вот и все, мама.
— Его переехало? — спросила несчастная вдова и снова лишилась чувств.
После этого ее пришлось нести домой, и обед прекратился несколько раньше, чем предполагалось.
И случилось так, как уже много раз бывало прежде, хотя никто об этом не догадывался: Джону Джозефу, Горации и Джекдо в одну и ту же ночь приснился сон.
Первым увидел сон Джекдо, улегшийся в постель раньше всех. Вначале ему приснилось, что он проснулся. В серебристом лунном свете, прямо в гостиничном номере, перед ним стояли три колдуна из дома Фитцховардов. Они смотрели на него, не говоря ни слова. Он встал с постели, подошел к ним и низко поклонился. Он заметил, что все они в черном, и у каждого из них на указательном пальце черное траурное кольцо.
Пернел поймала его взгляд и сказала:
— В этой жизни ты нас больше не увидишь, Джекдо. Пришла пора… и ни одному из нас не суждено пережить остальных больше, чем на месяц. Ты, в отличие от многих других, можешь понять, какое это счастье.
Джекдо кивнул, и тогда заговорил его дед:
— Джекдо, скоро начнется твое самое тяжелое испытание. Не утрать веру.
Джекдо спросил:
— Я наконец увижусь с ней?
— Ты найдешь ее и потеряешь все, но в этой потере — твоя победа. Ты понимаешь?
— Да.
— Ты не должен делать ничего такого, что нарушило бы закон судьбы.
— Я понимаю.
— Вот, — сказал дядя Джеймс, — это подарок для тебя. Ты помнишь эту вещь?
