— Ты техасец? — с пренебрежением спросил он.
— Да, сэр, — ответил я. — И когда война закончится, опять стану им. Такого деления не признаю. Я пришел защищать Федерацию, сэр.
— Я тоже, — был ответ.
Войну мне довелось закончить в чине капитана с надеждой на будущее не больше, чем у отстрелянного патрона.
Оказавшись в Мексике, я встретил своего старого врага, бежавшего от техасского правосудия. Он добился успеха в Чихуахуа и состоял в браке с девушкой из видной мексиканской семьи. К сожалению, он умел быстрее говорить, чем доставать свой револьвер, хотя и яростно пытался преуспеть в последнем. Лучше бы он меньше болтал или выбирал слова поучтивее.
Высокий симпатичный мексиканец мельком взглянул на тело, а затем на меня.
— Он мне никогда не нравился, — заметил он, — но… Если у тебя нет быстрой лошади, я одолжу.
Его весьма тактичное предложение оказалось как нельзя кстати.
— Я куплю что-нибудь выпить? — предложил я.
— Конечно… — улыбнулся мой новый друг, — только в другой раз… и к северу от границы.
Иными словами, следовало поторопиться с отъездом.
Я сел на лошадь, когда Полярная звезда уже сияла в небе, и направился в Техас.
Несколько дней спустя на вымокшей при переправе через Рио-Гранде лошади въехал в жизнь Кэйт Ланди.
И теперь Кэйт, крикнув: «Смотри, Кон!» — вернула меня из воспоминаний.
Судя по огромному облаку пыли, кто-то кратчайшим путем несся нам наперерез — либо стадо бизонов, либо большой отряд всадников.
Я быстро развернул лошадь и галопом погнал ее вниз по ущелью в противоположном направлении. Кэйт не отставала.
Страшный грохот нарастал с молниеносной быстротой. Мы сделали небольшой маневр в сторону от накатывающейся лавины и перешли на шаг. Всадники проскакали мимо по дну ущелья в каких-нибудь пятидесяти ярдах от нас… но нас не заметили.
Только Макдональд со своей компанией мог так спешить в Хикамор.
Когда мы выбрались из ущелья, я не поехал по следам отряда. Кэйт становилось все хуже. Она держалась в седле только благодаря своему характеру. Надо было что-то решать.
— Куда мы направляемся, Кон? На Хикамор в другую сторону.
Я не мог ее обманывать.
— Ты не доедешь до Хикамора. Потеряешь сознание и упадешь с лошади. Мы возвращаемся в город.
— В город?
— Тебе нужна помощь. Там есть доктор и кровать. Я позабочусь, чтобы она тебе досталась.
Некоторое время она молчала, а затем сказала:
— Кон, они убьют тебя там. За тобой, а возможно, и за мной идет охота.
— Бог не выдаст, свинья не съест, — возразил я. — Их лучшие бойцы ушли с отрядом на запад, к Хикамору, а твоя рука в плохом состоянии. Тебе нужен хороший уход. И ты его получишь.
— Рана не глубокая…
— От замасленной пули? Которая неизвестно где до этого побывала? Рану необходимо промыть, обработать.
Подъезжая к городу, мы предприняли все меры предосторожности, и нас никто не заметил, пока наши лошади не вышли на центральную улицу.
Джон Блэйк преградил нам дорогу.
— Здравствуй, Джон, — остановил я коня. — Ты не поехал вместе с остальными?
— Я начальник полицейского участка города, а не наемник.
— Приятно слышать. А где доктор?
Он взглянул на Кэйт, и я заметил, как посуровело его лицо. Он резко повернулся.
— Сюда… Док у себя в кабинете.
Доктор поднял голову, когда мы вошли. Его глаза сразу остановились на Кэйт. Он бросился к ней и подхватил как раз в тот момент, когда она начала терять сознание.
Мы усадили ее в кресло, и полицейский отвернулся к окну. Его профиль казался высеченным из камня. Наконец он взял себя в руки и задал вопрос:
— Что произошло? Несчастный случай, мэм?
— Нет, Джон Блэйк, — четко произнесла Кэйт, — выстрел был сделан с твердым намерением убить меня, и совершил это человек, который прекрасно знал, кто я такая.
— Вы узнали его?
— Он носит кожаный жилет, черный с белым кожаный жилет.
Блэйк не скрывал своего удивления и повернулся ко мне:
— Что за человек? Ты видел?
— Его видела только Кэйт, и то издалека. Меня там не было. Она говорит, что он худощавый. Но если ему удалось сделать прицельный выстрел, наверное, не сомневался, в кого стреляет. К тому же ни один из наших погонщиков не использует дамское седло.
Доктор Мак-Уайт промывал темную, опухшую руку Кэйт. Рана кровоточила.
— Джон, — предупредил я, — человека в жилете мне придется найти. — Он молчал, и растерянное выражение его лица озадачило меня. — Тебе известно, кому принадлежит жилет?
— Нет.
— Значит, выясню.
— Не стоит, — настаивал и даже почти просил он. — Оставь, Кон. Она ранена неопасно, с ней все будет хорошо.
На веранде застучали сапоги, и дверь резко распахнулась. Линда Макдональд появилась в дверях. За ее спиной стояла дюжина вооруженных горожан.
— Вот они! — воскликнула она. — Я вам говорила, что парочка здесь!
— Эй, ты, бросай оружие! — обратился ко мне их лидер, лицо которого показалось мне знакомым. Да, в тот день около банка он стоял рядом с Талькотом.
Джон Блэйк встал между нами.
— Что с тобой, Барроуз? Дюри привел миссис Ланди… она ранена.
— Ну и что? Он один из них, мы его повесим. И ее тоже, — добавил он вызывающе.
— Только дождитесь, пока меня уволят из полиции, — спокойно парировал Блэйк.
Линда Макдональд наскочила на него.
— Мой отец всегда говорил, что вы перебежите на их сторону. Вы никогда не нравились ему. — Ее лицо вспыхнуло, глаза заблестели. — И он поручил мне… — Линда, без сомнения, восхищалась собой. В известном смысле ее устами отец отчитывал сейчас великого Джона Блэйка, и девушка упивалась его могуществом и славой. -… Объявить, что вы уволены!
— Что?! — воскликнул Джон Блэйк.
— Это правда, Джон, — подтвердил Барроуз. — Макдональд сказал мне, что оставляет право принимать решение Линде. Если вы попытаетесь помешать нам, то будете уволены.
Барроуз тоже получал удовольствие, делая свое заявление. Этот ничтожный человек наслаждался возможностью свергнуть гиганта, который так долго воплощал в себе силу его города.
— Ты больше здесь не закон, Блэйк. Ты уволен.
Кэйт приподнялась на локте.
— Вам, кажется, нужна работа, Джон? Могу предложить место.
Он сомневался.
— Нет, — наконец ответил он, — я ничего не смыслю в коровах.
— Тогда возьмите телеграмму. — Кэйт протянула ему листок. — Как только началась заварушка, я послала запрос. Если кто и мог удержать зыбкий мир, то только вы. Проблема в том, что я задержала ее, не отдала сразу. Оправдание — я не видела вас. Но и не искала, за что вы можете меня осудить.
